Жизнь полна сюрпризов.
Шрифт:
После того как сложная процедура наложения косметики завершилась, Инна провела щеткой по волосам, отбросила их назад и скрепила двумя черепаховыми заколками, которые папа привез из Таиланда.
Без десяти восемь Инна заглянула на кухню, где ужинало их дружное семейство.
— Я ухожу, — сказала Инна, подходя к столу— В одиннадцать дома, — веско сказал
отец.
– —.К двенадцати, — уточнила Инна, умоляя отца. — Меня проводят, не волнуйся.
Папочка не мог устоять против ее обожающего взгляда. Раз он уткнулся
— Инна, — остановила ее мама. — На улице такая плохая погода! И охота вам гулять по холоду?
— Охота, мама, пуще неволи, — заметила Инна, подцепив с тарелки кусочек колбасы.
Погода действительно была дрянь — заканчивался апрель, а можно было подумать, что наступил ноябрь.
— Почему бы тебе не пригласить его к нам в дом? — спросила мама. — Посидели бы в тепле, посмотрели телевизор, у тебя столько кассет.
— Я приглашала, — коротко ответила Инна.
— Ну? В чем же дело?
— Наверное, мальчик стесняется, — сказала бабушка.
«Скоро семьдесят лет, а наивная, как дитя», — подумала Инна.
— Точно, он очень стеснительный мальчик, — сказала она вслух.
Олег фыркнул. Он-то знал, с каким мальчиком Инна просиживает в салоне автомобиля последние школьные денечки.
В этот вечер Егор повез ее в свою любимую бильярдную. Они пили пиво, он играл, а потом
принялся учить ее держать кий и загонять шары в лузу. Выло очень весело. Инна наслаждалась каждой минутой. Они прекрасно провели время и без пятнадцати двенадцать оказались возле дома. Прощальный поцелуй все длился и длился. Руки проявляли удивительную сноровку. Куртка, кофточка были расстегнуты в мгновение ока, теплая ладонь накрыла кремовое полушарие, нетерпеливо сжала его. Инна протестующе оторвала губы.
— Егор, не в машине же! — возбужденно прошептала она.
— Почему бы и нет, — улыбнулся он своей обольстительной улыбкой. — По статистике пятнадцать процентов пар регулярно занимаются сексом на заднем сиденье автомобиля.
Инна ощутила неприятный привкус во рту. В последнее время Егор все чаще упоминает это слово — секс. Инна запахнула кофточку. Секс, может, вещь и неплохая сама по себе, но Инна не была готова к этому. И уж тем более ее не прельщала мысль стать женщиной в тесном салоне автомобиля. А может быть, в ее рассуждения вмешивались и другие доводы.
– Скажи, почему мы так редко бываем вместе?
— Мне так не кажется, — заметил Егор, нервно проводя рукой по волосам.
«Не кажется!» — Инна воинственно вздернула подбородок.
— За эти полтора месяца мы с тобой были два раза в кино, один раз в клубе на дискотеке и вот сегодня в бильярдной. Все остальное время мы проводим в этом салоне. То мы куда-то едем в джипе по твоим делам, то мы его моем, то мы
его чиним.
— Не злись, солнышко, ты же знаешь, у меня не так много свободного времени. — Егор закурил, он делал это
— Я понимаю. Но знаешь, как говорят: «Тот, кто хочет, — изыскивает возможности, а тот, кто не хочет, — находит отговорки».
— Догадываюсь, откуда ветер дует, — раздраженно произнес Егор, выпуская облако дыма. — Это ты сама бы не придумала, тут без подружки-умницы не обошлось. — Егор загасил окурок, затянувшись всего лишь раз. — К слову сказать, куда это твои спутницы запропастились?
– У них у обеих счастливая любовь, — задиристо ответила Инна, глядя в необыкновенную синеву, припорошенную холодом.
— У них обеих выдуманная любовь, — сказал Егор с неумолимым сарказмом.
— Ты что же, не веришь в любовь? — удивилась она,
— Трудно верить в то, что неосязаемо.
– Между бровей Егора появились упрямые складки. — И давай расставим точки над «и», солнышко. Наши с тобой отношения могут быть такими, какими могут быть. Или не быть вообще.
Инна закусила губу. Ультиматум — иначе и не назовешь. И тут в ней взыграла гордость.
— Я должна подумать,- — твердо сказала она.
— Подумай, — согласился Егор, — а я как-нибудь позвоню.
Слух Инны больно резануло это «как-нибудь».
— Как-нибудь меня может не быть дома или я буду слишком занята, чтобы подойти к телефону.
— Значит, не судьба, — Егор раздраженно передернул плечами.
Инна открыла дверцу и молча вышла из автомобиля. Она не находила себе места целых два дня, а потом загрустила. Дура! Ну дура и есть! Да любая побежит за Егором, стоит ему только поманить пальчиком, а она устроила бунт и теперь вынуждена расплачиваться за это. Инна устремилась к стоянке, но вечер не принес ей облегчения. Она вернулась домой с ощущением полной разбитости и потерянности.
Утром она не смогла поднять голову от подушки. На нее, в наказание за все грехи тяжкие, обрушилась жуткая ангина.
«Догулялась в короткой юбке!» — констатировала бабуля, принося клюквенный морс. Инна никак не могла уловить связь между болезнью горла и короткой юбкой, но, возможно, мешали жар и головная боль.
Ровно неделю Инна боролась с высокой температурой, она потеряла голос и не могла говорить по телефону. Родители следили за тем, чтобы она была отрезана от всего мира — это было равносильно смертному приговору.
Кто бы ни звонил, всем отвечали: «Инна больна, она не может сейчас разговаривать, перезвоните через несколько дней». Бабушкины усилия были направлены на то, чтобы удержать ее в постели. Часы болезни скрашивали телевизор, Омар и брат. Нет, что ни говори, а с братом ей повезло. Всю прошедшую неделю он четко фиксировал часы приезда джипа и докладывал Инне, Он же сообщил ей, что Егор позвонил буквально на следующий вечер, после того как Инна свалилась. Она спала, и отец строго-настрого запретил ее: