Жизнь после Тайлы
Шрифт:
Не могу сказать, что это было сложно, войти в ванную с ножом в руке. Почему мы всегда выбираем ванную для такого? Почему не постель или кухню? Не знаю, но здесь я со всем покончу. Это не было сложно, потому что я знала, что в конце меня ждет облегчение.
Когда я убрала нож от кожи, она горела. Сердце замерло, когда проступила кровь и медленно стала стекать на пол. Тело начало слабеть, и зрение затуманиваться, я знала, что, наконец, обрету покой. Может сейчас я отправлюсь
Может сейчас боль прекратиться.
***
Нейт
— Где она? — рявкает Келли, когда бежит по коридору.
Я смотрю на него, в глазах пустота. Моя кожа все еще пропитана ее кровью, и есть большая вероятность, что это последняя ее частичка, которая у меня останется. Врачи забрали ее, как только мы приехали, и я все еще ждал. Ждал услышать эти слова. Есть только два выхода: «она умерла» или «она жива».
Я не знаю, какой будет.
Келли открывает рот, чтобы накричать на меня, но останавливается, когда его взгляд опускается на мое тело. Его лицо бледнеет, он притягивает стул позади себя. Я встаю и кладу руку ему на плечо.
— Скажи, что с ней все в порядке, — хрипит он, в его глазах стоят слезы.
— Не скажу, — сглатываю я, во рту все пересохло. — Я не знаю.
Я роняю голову на руки, сдерживая свои эмоции.
— Это моя вина, — шепчу я. — Я сделал это.
— Нет, — твердым голосом возражает Келли. — Ее отец это сделал.
— Я оставил ее, Кел. Я обещал ей и не сдержал слово.
— Сейчас не время, Нейт. Теперь остается молиться, что она выживет.
Мы сидим в тишине более двух часов. Макс присоединяется к нам, но я не поднимаю головы. Он сказал, что не может найти Лиама, и это пугает еще больше. К третьему часу, наконец, выходит врач, и мы все вскакиваем со своих мест.
— Вы семья Эйвери?
Мы все киваем.
— Она стабильна, состояние критическое, но стабильное. Она постаралась над своими запястьями и потеряла много крови, но пропустила главную вену. Это и спасло ее жизнь.
— Мы можем ее увидеть? — спрашивает Келли.
— Только по одному. Она все еще без сознания.
Келли и Макс оба поворачиваются ко мне, и я удивляюсь, что пойду первым. Я киваю и следую за врачом по коридору. Он указывает мне на палату, и я захожу. Вот она, крохотная на постели, трубки присоединены к ее носу. Я подхожу, присаживаюсь на старый серый стул возле ее постели. Осторожно, не задевая запястий, касаюсь ее руки.
— Прости меня, детка, — шепчу я.
Я сижу с ней больше часа, просто смотрю на нее. Просто наблюдаю, как она дышит. Ее грудь поднимается и опускается, отсчитывая
Я знаю, что все остальные тоже хотят увидеть ее, и знаю, что я не должен быть здесь, когда она очнется. Глаза жжет от невыплаканных слез, я встаю, наклоняюсь и целую ее в щеку и в лоб.
— Борись. Борись и помни, я всегда буду любить тебя, Танцовщица.
Затем я ухожу из палаты и, наконец, из ее жизни.
Так будет лучше. Во всяком случае, так я себе говорю.
Глава 33
Эйвери
Я нахожусь в больнице уже практически пять дней, и мое состояние совершенно не улучшилось. Похороны моей мамы состоятся завтра. Макс рассказал, что отец, наконец, признался, каким образом избавился от тела, он его утопил в реке.
Только от мысли, что совершил мой отец, у меня скручивает живот, и меня начинает тошнить. Я приняла решение не идти в суд на оглашение приговора, мне уже достаточно и того, что он исчезнет и никогда не объявится снова. Мне нечего ему сказать.
Джейкоб пытался встретиться со мной, но я сказала Келли, чтобы он не пускал его ко мне. Я поговорила с адвокатами, чтобы они переписали все имущество на Джейкоба, потому что из всего, что принадлежит отцу, нам с Лиамом ничего не надо.
Я никогда не прощу его.
Келли находится у моей кровати каждый день, я знаю, что он меня любит и уже давно, но я не могу ответить на его чувства взаимностью. Я ничего не слышала о Нейте и не видела его, но Келли сказал мне, что именно он спас меня и вызвал скорую.
Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы он так и оставил меня.
У меня заняло не один день понять, какую ошибку, я хотела совершить — лишить себя жизни. Я понимаю, насколько это эгоистичное решение по отношению к моему брату, ему сейчас нужна моя поддержка. У Лиама есть только я, поэтому я буду бороться за него. Все у нас будет хорошо.
Но для начала мне нужно начать снова чувствовать, а затем уже помогать Лиаму.
А сейчас я не чувствую совершенно ничего.
***
— Все налаживается? — спрашивает Мегги, когда приходит ко мне.
Я просто смотрю на свое отражение в зеркале, черное платье, черные туфли. Аккуратная прическа. Мегги стоит за мной, ее руки на моих плечах.
— Я порядке. Наконец, готова попрощаться с матерью.
— Эйвери, ты можешь плакать. Никто не думает, что время умалило боль.
— Нет, я не буду плакать.
— Эйвери, нет ничего такого, чтобы показать всем, что ты чувствуешь грусть, печаль и утрату.