Жизнь после жизни
Шрифт:
– Весы решают судьбу души. Перевешивает тёмная чаша, душа отправляется в ад. Светлая чаша полна, место души в раю.
Я подошла ближе, чтобы заглянуть в чаши; увиденное не удивило, но огорчило. Сделалось неловко, даже стыдно. Я вдруг почувствовала, особо сильно, что хочу уйти, куда угодно, лишь бы всё решилось скорей; слишком уж утомительно, ждать, пока душе вынесут приговор.
– Но, они пусты, – произнесла я, сделав шаг от весов, взглянув на мужчину.
– В том то и дело.
Судья посмотрел в сторону,
– Послушай, Анна, – наконец, порвал он тишину. – Может ты хотела бы вернуться в свой мир? Изменить жизнь, или, хотя бы, попытаться. Что скажешь? Редко предлагаю людям подобное.
Неожиданный вопрос. Знала ответ? Хотела ли возвратиться? Продолжить серую, пустую жизнь. Снова погрузиться в бессмысленную работу, в никому не нужные отчёты, документы…Конечно нет. Одно «но»: Мама; хотела бы вернуться к ней. Но, для чего? Чтобы удовлетворить успехами на работе? Я ждала повышения восемь лет. Для чего? Чтобы порадовать внуками? А ничего, что за тридцать четыре года жизни, я не встретила ни одного нормального мужчины, ни одного, с которым получилось бы построить полноценную семью? И наконец, для чего? Если пройдёт каких-то пятнадцать лет, и вновь её потеряю. Я твёрдо решила и ответила:
– Нет. Не хочу. Ничего не изменится.
– Иной ответ я и не рассчитывал получить, от тебя.
Мужчина отвёл взгляд, видимо, опять погрузился в раздумье. На несколько секунд, в зале воцарилась тишина. Я оглядела скамьи, и заметила; выражения лиц, сидящих, изменились. Неожиданно, послышался негромкий голос, кажется, говорили на латыни. Точно. Латынь. Изучала в университете. Из услышанного, разобрала только – «закон для всех, почему сомневаетесь?». Слова мужчины, сидящего на второй по высоте ступени.
– No. Differt ab eis, – последовал громкий и отчётливый ответ. Судья приподнялся, пронзая взглядом подавшего голос мужчину.
Слова означают – «она отличается». Защищает? Но зачем? Кто я, и кто он. И кто всё-таки он? Вдумчивый, рассудительный, добрый… ангел? Да что я всех кличу ангелами. Слишком узко мыслю, чтобы понять. Ведь, что могу предположить? Лишь то, что слышала при жизни.
Другие подняли шум, видимо, согласились с тем, кто говорил «за закон». И на лице защитника сомнение появилось. Похоже, меня ждёт что-то страшное. Ну вот, он уже не колеблется, что же решил? Как много острых голосов… умерла бы от ужаса: да я и так мертва.
– Внимательно слушай, Анна.
Решил! Только бы не ад, хоть бы что-нибудь не слишком ужасное. Зачем отказалась, когда предложил воскрешение? Какая я глупая, что же будет…
– Тебе даются три испытания. Не пройдёшь – гореть в аду. Но учти: за все времена лишь трое сумели возвратиться.
Сказав последние слова, он щёлкнул пальцами. Забилось сердце; неожиданный толчок первого удара дёрнул тело вперёд.
– На время испытания, воскрешают. С тобой будут и другие; не одна ты имеешь равное количество грехов и хороших поступков, но одна не имеешь ни того, ни другого.
Глава третья. Огонь.
Я каждой клеткою горю,
Горю, никак я не сгораю.
На долю выпало мою
Гореть, я так себя караю.
– Удачи, Анна. – Что-то заставило посмотреть под ноги. Тут же я провалилась вниз, по кривой, грязной трубе. Пролетев по ощущениям метров двадцать, упала на кого-то. Извинилась; встала и огляделась: тёмный, вонючий подвал, переполненный людьми предстал передо мной.
– Вы тоже упали сюда? – спросила я человека, находившегося рядом. – Вопрос не из лучших, конечно, просто, не понимаю, куда попала, и зачем.
– Вот уж действительно, упал, – посмеялся мужчина. – Нас ждут испытания, разве вам не объяснили? Три испытания.
– Вас, вижу, это не очень-то расстраивает.
– А что мне, плакать? – улыбнулся. – Как вас зовут?
– Анна.
– Меня Диас. – Появились фигуры в чёрных плащах, с факелами. Огонь осветил приятное лицо собеседника. Нас построили и затолкали по узкому, разящему смертью коридору. Языки пламени светом ударили в глаза, когда из тёмного полуподвала мы выбрались, на участок свежей земли, пылающий с двух сторон. Устланное углями поле простиралось до следующего куска суши. Из железных дверей, с мощными затворами, тянущихся вдоль прямой стены, выходили люди. Каждый получал на выходе по мечу. Около ста пятидесяти человек неподвижно встали в ожидании. За нами закрыли. Теперь, выход один – перейти по углям до другого клочка земли.
– Нас ждёт смерть! – проревел человек из толпы.
– Мы уже умерли, идиот, – отозвался рыжеволосый мужчина. Группа людей посмеялась.
Я встала у границы земли и углей; кожа покрылась мурашками. Рядом стоит девушка, лет двадцати; трясётся, и с опаской глядит на пламя, восходящее к небесам. Чувство собственного страха сменило беспокойство за девушку. «Совсем ребёнок», – подумала я. Захотелось поддержать, защитить, но не знала, как. Да и можно ли помочь в подобной ситуации?
– Слушай, – сказала я; она робко повернула голову, – держись ближе, попытаюсь помочь по возможности. – Девушка кивнула. – Как тебя зовут?
– Ника.
– Меня Анна. Не бойся, Ника. Верь, мы выберемся отсюда.
Один попробовал наступить на угли, мол, ненастоящие; с криком отпрыгнул, подобных мыслей больше ни у кого не возникло.
– И где же ваши испытания? – длинноволосый человек с силой ударил по двери ребром сжатой ладони.
– Зачем мечи? Будем сражаться? С кем? – спрашивала женщина в возрасте, то ли у тех, кто привёл нас сюда, то ли у окружающих.
– Может выложить дорогу телами? – улыбнулся жирный мужчина.
– Тогда твоё будет первым. – Со злостью крикнул длинноволосый, и занёс меч. Началась схватка, видимо, оба опытны в деле фехтования, хотя, мечи то не шпаги, много тяжелей. Рыжий мужчина разъединил их.
– Поберегите силы, ещё придётся сражаться. Будем драться друг с другом, ничего не добьёмся, – сказал он.