Жизнь щедра на сюрпризы
Шрифт:
После разговора с Ингой Морозевичи немного поразмыслили, и всё же отважились на поездку в Берлин. Андрей зашёл на местный вокзал и узнал, как лучше добираться до столицы. Оказалось, что совсем просто — туда на центральный вокзал, на одну из пригородных платформ идёт прямой поезд. Купил билет и поезжай себе. Не было, как после первой поездки выяснили для себя Морозевичи, никаких проблем в этом плане и в самом Берлине. Поезда в сторону Дессау, проходящие через Белитц-Хальштеттен, шли чуть ли не каждый час. И время поездки в Берлин или из него составляло примерно 50 минут.
Ехали они в Берлин в двухэтажном поезде, что стало определённой новинкой для Валерии, Андрей уже пару раз ездил
Сконструированы двухэтажные вагоны очень хорошо: просторный салоны, два ряда мягких кресел вдоль каждого борта и широкий проход; просторный тамбур с лестницами наверх; в каждом вагоне два туалета без ограничений на всё время поездки.
На втором этаже ехать приятнее, особенно днём, когда вокруг можно что-то увидеть. Но есть у него и свои недостатки: этот этаж не имеет принудительного проветривания. Можно, конечно, открыть окно, но этого почему-то никто не делает. В результате движение воздуха в двухэтажном вагоне несколько одностороннее: из первого этажа на второй, и соответственно вдоль пола тянет довольно сильный сквозняк, а вдоль потолка просто уже тёплый воздух, от которого порой душно и жарко. Кроме того, в тамбурах таких поездов курят, а поскольку никакими дверями от салона тамбур не отгорожен, то весь дым, естественно, тоже движется вверх, то есть на второй этаж.
Что касается скорости движения, то едут региональные двухэтажные поезда очень быстро, порой обгоняя вблизи города (по виду из окна) движущиеся автомобили. И при этом не чувствуется никаких толчков, никакой тряски — только небольшая вибрация.
По прибытию на вокзал Морозевичи, оглядываясь по сторонам, осторожно прошли к выходу в город. Очутившись уже вне вокзальных помещений, Андрей стоял и думал о том, с чего же им начать осмотр Берлина. Они этот вопрос почему-то заранее в Белитце не обговорили. О том же, наверное, подумала и Валерия, потому что, тоже оглядевшись вокруг, она спросила:
— Андрюша, а куда мы теперь?
— Куда теперь? — переспросил Андрей и ответил. — Будем сам город осматривать. Нужно разобраться, где что находится.
— Это я и сама понимаю, что будем город осматривать. Но с чего начать? Мы ведь в нём ничего не знаем. Что в самом Берлине такого выдающегося? Я знаю, например, что таким является, например, Трептов-парк, здание Рейхстага. А ещё что?
— Да, Рейхстаг, ещё Бранденбургские ворота. Наверное, мы с них и начнём.
Действительно, что они ещё могли знать о Берлине, ни разу в нём не бывав, да и не особенно интересуясь его историей, достопримечательностями. Они знали о Берлине только по книгам о конце Второй мировой войны, о капитуляции фашистов, о водружении красного знамени над Рейхстагом, о Дне победы и не так уж много другого.
— А Рейхстаг то, по-моему, находится в Западном Берлине, — обронила Валерия.
— Да вроде того, но он, кажется, недалеко от линии раздела города и его, как я слышал, можно увидеть из восточной части. А Бранденбургские ворота на этой стороне. Так что будем направляться к ним. А вот они то, как мне сказали, находятся на улице Унтер ден Линден.
Они узнали, как попасть на эту улицу и через некоторое время (не так уж и скоро), побродив немного по незнакомым местам, по улице Фридрихштрассе всё же вышли на улицу, а точнее на бульвар Унтер ден Линден с его липами. О липах в свое время позаботился Великий курфюрст Фридрих Вильгельм, который в середине XVII-м веке распорядился высадить около 2000 тысяч липовых и ореховых деревьев на довольно пыльной тогда дороге, по которой он ездил охотиться за город. Липы хорошо прижились. Так у улицы и появилось название Унтер-ден-Линден (в переводе — "под липами").
В какую сторону идти к Бранденбургским воротам они не знали, поэтому пошли по бульвару наугад, о чём и не сожалели — ведь эта улица и сама по себе была достопримечательностью города. Они с интересом рассматривали строения на этой улице, уличные кафе, гостиницы, банки и фешенебельные магазины.
Этот, вероятно, один из самых известных из бульваров Берлина, получил своё название благодаря украшающим его липам. Лип, действительно, было много. Сами по себе они ничем не были примечательны: деревья как деревья, вот только с немецким педантизмом пронумерованы. Сам бульвар как бы делился на три отдельные дороги — пешеходный бульвар и две проезжие части (с тротуарами по обе стороны дороги) рядом с ним. Густые липы как-то даже приглушали гул машин. На бульваре, кроме лип, имелись также зелёные газоны, старинные фонари и скамейки, на которых отдыхали граждане. Многие из них прогуливались по самому бульвару. Никто никуда не торопился, лица прохожих были улыбчивы и приветливы, казалось, что все они очень довольны жизнью и ни у кого из них не существует никаких проблем — они были какими-то романтичными и мечтательными. Андрей ещё во время частых поездок в Стендаль научился довольно точно отличать советских людей от коренного немецкого населения — если немцы были практически всегда радостны и беззаботны, то наши люди выглядели в сравнение с ними какими-то хмурыми и озабоченными.
— Странно, — протянул Андрей, глядя на здания. — Как мне говорили эта улица довольно старинная, а вот здания на ней более-менее современные.
— Вероятно, они просто отстроены после войны, — предположила Валерия. — Ведь Берлин, насколько я знаю, был довольно сильно разрушен.
— Скорее всего, это именно так. Но хорошо было бы узнать об этом бульваре и его достопримечательностям более подробно.
— Увы, здесь экскурсоводов нет, — рассмеялась Валерия.
— Ничего, попробуем их найти, — улыбнулся и её супруг. — Немцы на вид приветливы и думаю, что они нам немного помогут.
— Что ты будешь их просить провести тебе экскурсию?
— Ну, не экскурсию, а просто немного рассказать о бульваре — что и где на нём примечательного находится. Они же, по-моему, просто отдыхают сегодня и могут уделить туристам несколько минут.
— Если только они поймут тебя.
— Да ничего, как-то найдём общий язык. Я всё же немного за два с лишним года напрактиковался в немецком языке, а многие немцы частично говорят и на русском. Я уж не говорю о том, что понимают среди них русский язык многие.
Андрей подошёл к какой-то пожилой паре, сидевшей на ближайшей скамеечке, извинился и, подбирая слова, начал их о чём-то расспрашивать. Валерия стояла чуть в стороне и наблюдала, как у него это получается. А получалось, вероятно, не очень. Что-то немцы ему рассказывали, показывали куда-то руками, но очень много переспрашивали и советовались друг с другом, прежде чем сообщить что-либо Андрея. Но тут Валерия заметила, как с соседней скамейки поднялся среднего возраста мужчина, который до этого с интересом наблюдал за попытками Андрея объясниться с пожилой четой. Он, не спеша, подошёл к Валерии, тихо поздоровался, а затем спросил на русском языке:
— Вы русские?
Услышав подтверждение, он улыбнулся и продолжил:
— И, наверное, первый раз в Берлине. Я так понял, что вы хотели бы побольше узнать об этом бульваре и его достопримечательностях. Я вам немного помогу. Вы выберите момент и пригласите своего мужа к нам.
Но тот, уже, по-видимому, вдоволь наговорившись с пожилой парой, да и увидев, что его женой кто-то заинтересовался, и сам подошёл к ним. Он поздоровался с немцем и выжидательно посмотрел на того. Немец представился: