Жизнь щедра на сюрпризы
Шрифт:
— Сдал в военкомат. Мне его вернут только тогда, когда я вернусь в Полтаву насовсем.
— Без прописки мы вас поселить в гостинице не можем.
— Но почему? Вы же селите зарубежных гостей?
— Да, селим. Но они оставляют свой точный адрес: город, улица, номер дома и квартиры. У вас же этого нет. Вы в Полтаве до этого были где-нибудь прописаны?
— Конечно, был. Я и приехал сюда получить ордер на квартиру. А без прописки меня бы и на квартирный учёт не поставили.
— Тогда возьмите из паспортного стола справку, что вы жили по такому-то адресу. Хотя нет, стоп. Как мы будем разыскивать вас по старому адресу. Получите ордер, тогда приходите — там будет указан ваш новый адрес.
— Если я получу квартиру, то зачем мне ваш гостиница.
— Ну, тогда я ничем вам помочь не могу.
— А если я принесу справку с завода, где мне дают ордер на квартиру, о том, что я там работаю.
— Вы там не работаете.
— Как
— Ладно, пусть так. Но завод — это работа, а не место жительства. Поэтому, увы, поселить я вас не могу.
Морозевич понял, что доказывать что-либо бесполезно. Он решил повторить подобную попытку во второй гостинице. Он её и повторил, но точно с таким же результатом. В третью гостиницу Андрей уже и не поехал — он понял, что это бесполезное дело. Но какие же идиотские, просто дикие порядки при поселении в гостиницу — приехал человек в город и ему негде остановиться. На вокзале что ли ночевать. Но и там милиционеры без билета на ожидаемый поезд могут выгнать. Но вот на тот же вокзал Андрею как раз пришлось вернуться, не ночевать, конечно, но для того, чтобы оставить сумку в камере хранения — не идти же на завод с вещами. После этого Андрей, хоть и немного расстроенный приключениями в гостинице, поехал на завод. Но он не представлял себе, как же он там то расстроится, и не просто расстроится, а, скорее даже, впадёт в отчаяние.
Оказалось, что для него ордера на квартиру нет. И нет его не пока что, а не будет вообще. Андрей начал выяснять это у своих коллег Журавских, с которыми он вёл переписку. Те тоже были в недоумении. Они и сами только пару дней назад выяснили, что на заседании профсоюзного комитета завода в процессе распределения квартир, решено было пока что ордер ему не выдавать. Андрей не понимал, что означает "пока что". А оно означало, что ордер на квартиру в этом доме не выдавать. Так какое же это "пока что"? Он выяснил, что на заседании профкома, его председатель Кукушкина предложила, что вот когда Морозевич вернётся на постоянное место работы, вот тогда и получит квартиру. И это её предложение было принято. Конечно, почему бы его и не принять другим — добавляется лишняя квартира, её может получить кто-нибудь следуюший на очереди, а это означает, что и остальные продвинуться вверх. И всем было наплевать на положение о том, что существует положение о том, что находящийся на временной работе за рубежом гражданин имеет право получить квартиру по очереди. Об этом, вероятно, мало кто и знал из членов профкома, но некоторые то знали и молчали. Вот уж, действительно, существует большая разница между "иметь" и "мочь", и, уж тем более, огромная пропасть между "иметь" и "должен".
Морозевич пошёл всё это выяснять в профком. Но там сказали, что решение принято и поменять они его не могут. Самой же Кукушкиной не было — она болела, и спросить было не с кого. В этот день Андрей ещё делал попытки выяснить что-либо у руководства завода. Но к директору он не попал, а главный инженер только удивлённо сдвинул плечами — он к этому отношения не имел. Морозевич ещё встретился и с секретарём парткома, хотя партийного билета у Андрея пока что не было (как пока что не было и заседания парткомиссии), но кандидатскую карточку он на всякий случай с собой в Полтаву захватил. По этому вопросу в принципе можно было говорить с представителями партийных органов и беспартийным — подобные инстанции очень часто помогали "разруливать" непростые ситуации людей и не состоящих в партии. Секретарь посочувствовал Морозевичу и сказал, что это, конечно, не совсем справедливо, но он на своём уровне ему помочь не сможет. Нужно обращаться хотя бы в районные, а лучше в городские профсоюзные и партийные инстанции.
В принципе, после этого на заводе Андрею нечего было делать. Обращаться по совету секретаря парткома в вышестоящие органы было поздно, это нужно делать с утра. Поэтому Морозевич ушёл с завода несолоно хлебавши, и решил пока что заняться вопросом своего временного проживания. Здесь вариант был один — остановиться на время у своих кумовьёв, (из состава семей — напарников по первой снимаемой Морозевичами квартире), которые к тому времени уже получили трёхкомнатную квартиру. Конечно, к такому варианту Андрей не был готов — он планировал жить в гостинице. Но делать было нечего. Андрей решил, что куму подарит те оригинальные мини-сигары, которые он купил в аэропорту "Шёнефельд", а вот куме (она то и была крёстной матерью Никитки, а крёстным отцом был друг и одноклассник Морозевича Артём) нужно было идти в магазины и что-то подыскивать. И вечером, забрав с вокзал сумку, он направился к кумовьям. Встретили его нормально и в приюте не отказали. Правда, сам Андрей не предполагал на какое время. Они вечером втроём обсудили ситуацию с ордером на квартиру и решили, что Андрею, действительно, нужно обращаться в районные и городские органы власти. Этим со следующего утра Морозевич и занялся.
Но это была очень уж нелёгкая и, самое главное, очень длительная процедура. Ведь до многих районных или городских руководителей не так то просто было пробиться. Морозевич потратил на эти скитания всю неделю, прихватив ещё пару дней и следующей. Где только за эти дни он не побывал, в каких только инстанциях. Кроме заводских профкома, парткома и директора (пробился таки к нему) Андрей побывал более чем в полутора десятка районных, городских и областных инстанций. Такими были райисполком; горисполком — (общий отдел, жилищный отдел зам. председателя, начальник горжилуправления); областной совет профсоюзов — (зав. отделом жилья, зам. председателя); партийные органы — (3-й секретарь обкома партии, 2-й секретарь горкома партии); облисполком — (зав. отдела коммунхоза, зам. зав. отдела по учёту и распределения жилья, зав. отдела по учёту и распределения жилья, зам. председателя облисполкома); городской военком; военный прокурор; помощник прокурора района; юридическая контора.
В большинстве этих государственных органов ему сочувствовали, но говорили, что лично они ничем помочь не могут. Вот пусть он обратится ещё туда-то. А там всё повторялось. В жилищном отделе горисполкома Андрей спросил у одного из чиновников, который отвечал за распределение жилья:
— Вот мне многие говорят, что мне, мол, не отказано в получении квартиры, что я её получу, тогда, когда вернусь в Полтаву. Ответьте мне — когда и в каком доме я её получу?
— В первом же, который построит завод.
— А когда это будет, через месяц, два, через полгода?
— Я этого не знаю.
— Вот и я не знаю, сколько я вновь буду ждать квартиру. Завод, как я слышал, новое жильё пока что не строит.
— Когда-нибудь да начнёт строить.
— Хороший ответ, нечего сказать.
— Я вам ничем помочь не могу.
Примерно такие же беседы у Морозевича были и в других районных или городских инстанциях. И только у районного военкома Андрей смог найти понимание. Андрей рассказал ему о своих бесплодных попытках найти справедливость в районных и городских организациях, а также повозмущался необдуманными ответами и советами некоторых их руководителей. Тот обещал связаться с людьми в горисполкоме и переговорить также с директором завода.
— Я никогда не думал, что в этих органах так много плохо соображающих людей, порой просто глупых, — изливал свою горечь Андрей.
— А этого добра везде хватает, — усмехнулся военком. — И в среде рабочих, и в среде руководителей. Руководителем то никто не рождается, он становится им, поработав тем же рабочим или инженером. В нашей военной среде они тоже есть.
— Да, мне встречались такие. Но в вашей среде их, по-моему меньше. Или просто порядка у военных побольше. В армии ведь как — если положено, то получи, и без всяких разговоров. А здесь все крутят, виляют.
— Дураков везде много, но что поделаешь — часто мы сами их в руководители проталкиваем. А далее номенклатура, попал ты в эту категорию и движешься по карьерной лестнице.
И Андрей подумал о том, что как хорошо об умных и дураках поётся в одной незатейливой песенке, которая запомнилась ему ещё со студенческой скамьи:
Уж так повелось у нас на веку:
На каждый прилив по отливу,
На каждого умного по дураку —
Всё поровну, всё справедливо.
Однако после разговора с военкомом воз медленно сдвинулся с места. После этого Морозевич имел обстоятельную повторную беседу с директором завода, и тот пообещал помочь. И он, действительно, помог — через пару дней Андрей таки получил ордер на квартиру в построенном заводом доме. Это была трёхкомнатная квартира (для получения квартиры вместе с Андреем, Лерой и Никиткой была прописана ещё и мама Валерии), как говорили квартира чешской планировки, улучшенной. Дом был кирпичный, все комнаты были раздельные, просторная кухня и две лоджии на обе стороны дома. Планировка квартиры была очень хорошая, не смущал Андрея и первый этаж, он понимал, что не выданными ещё ордера оставались на квартиры либо на первом, либо на последнем, 5-м этаже. Кстати, у кумовьёв была точно такая же квартира только как раз на 5-м этаже. Но вот только состояние полученной Андреем квартиры было ужасное. Нет, квартира была всем укомплектована, разве что кроме вторых стёкол в рамах окон (были стёкла только в наружных частях рамы), но сам вид её был страшноватым. Это, вероятно, была подсобка для строителей, и привести её в порядок не успели. Страшным был и линолеум, постеленный волнами на бетонном (и это на первом этаже!) полу. В кухне стояла вроде бы новая, но побитая и в тех местах проржавевшая мойка. Металлическая ванная покоилась на кирпичах и практически не была никак закреплена. В общем, недоделок было много.