Жизнь точки на карте
Шрифт:
Пронзительно вскрикнув, Хилари Орти села в своей постели. Её подушка была мокрой от пота, ночная рубашка вся перекручена. Вот она, расплата за смерть Джеффри Йорка, началось… теперь этим ночным кошмарам не будет конца. Да уж, если верить восточным религиям, возрождаться ей в облике нечистых животных куда более двадцати раз… потому что и Клеманс Ласи, и убийце родителей она уже вынесла приговор. Высшая мера наказания…
За окном ярко светило жгучее даже с утра австралийское солнце, стрелки часов показывали на начало десятого. Похоже, президент корпорации Хилари Орти вновь опоздала на работу… а ведь свою секретаршу она могла уволить и за меньшее. По правде говоря – размышляла Хилари, стоя под душем и выбирая подходящее для работы платье, – она давно подыскивала предлог, чтобы расстаться – к обоюдному удовольствию – с Перл Фридрих. Девчонка была завистлива, она будто бы испускала ядовитые испарения
Хлопнула дверь, и Перл по привычке вскочила. Такая же привычная заискивающая улыбка – часть ритуала – появилась на тронутых яркой помадой губах очень быстро.
– Доброе утро, мисс Хилари.
– Привет, Перл, – ответ шефа был холоден и небрежен, она не давала себе даже труда скрыть, как неприятна ей собственная секретарша. Перл Фридрих ненавидела её всем тем клубком горгоновых змей и адского пламени, что заменял ей сердце.
Не дослушав перечисления оставленных сообщений, Хилари направилась в свой кабинет, властно бросив через плечо:
– Зайдёшь позже, – с явным желанием вызвать Перл на окончательное выяснение отношений. Но женская война сходна с мужской только в одном пункте: оружие всегда остро заточено и готово к бою. А вот сострадание к поверженному врагу прекрасному полу почти не свойственно, и coup de gr^ace1* обычно оказывается самым болезненным во всей битве.
Убрав с кукольного личика все следы эмоций, Перл приняла удар достойно – с кроткой, чуть туповатой и всепрощающей улыбкой. Хилари Орти пока ещё нужна была ей, Перл… и, наверное, Майку, хотя её великий любовник давно уже начал скрывать от своей «жемчужной малышки» грандиозные планы, замыслы, мечты. Не так всё было, когда их роман начинался… но Майка можно понять – он ведёт охоту на крупного зверя. За неосторожность в такой игре охотник платит лишь раз – не самой жизнью, но всеми шансами. Слухи о смерти старого Джила уже однажды спугнули Хилари; не похоже, что с тех пор она склонна проявлять сговорчивость в вопросах замужества…
А вот Майкл Эверетт Ондрада-Йорк полагал по-иному. Едва вступив в собственный кабинет за звуконепроницаемой дверью, Хилари Орти попала в волшебный мир опущенных жалюзи, горящих свечей, нежной музыки. Поверх свежих газет на столе лежала пленяющая своим ароматом пунцовая роза.
– Mon Dieu! – женщина огляделась по сторонам растерянным взглядом, уронила сумочку на ковёр. – Майкл?
Тень у окна шевельнулась, подошла к ней. В полумраке в глазах Майкла читалась нежность и грусть, и понимание – и Хилари разрывалась между желанием верить ему и печальной реальностью. Её обвинения всё равно никогда не забудутся, как бы ни хотели они любить друг друга. А ещё оставалась его семья, которую она собиралась уничтожить.
– Здравствуй, любовь моя, – она протянула вперёд руки, оказалась в его объятиях. – Я боялась, что ты не появишься… Ты сердишься на меня из-за Линдона, правда?
Голос влюблённого мужчины звучал глухо.
– Какие могут быть счёты, моя любимая… Я был удивлён, конечно. Джеффри вёл странную игру за моей спиной, я раздражён, что её не понимаю. И эта его смерть тоже загадочна… Но, Хилари, я приехал, чтобы говорить о хорошем, о приятном для нас обоих – я надеюсь, что приятном. Я столько думал, Хилари, и проклинал себя. И тебя, конечно… но отступником был именно я. Мне следовало за тебя бороться, а я поддался крику своей глупой гордости. Я понимаю, Джефф был в твоей жизни и ты была им очарована. Только для меня это ничего не значит – была ты с ним более близка, чем со мной, или нет… Я люблю тебя, Хилари, даже больше, чем прежде – мои чувства прошли очищение болью и горечью разочарования. Никто не сможет заменить тебя в моей жизни. Пожалуйста, выходи за меня замуж.
– О, Майкл! но я… в трауре. Я не скоро ещё смогу забыть этот кошмар – моего брата и жениха, почти мужа, убили в одну и ту же ночь. Что это, злобный замысел против «Орти инкорпорейтед» или непостижимое совпадение? Я верю в полицию, но более чем убеждена – этого мы никогда не узнаем. И убийцу Анджело… и Линдона… не найдут.
– Дорогая моя, – длинные пальцы нежно поглаживали, прикасались к её лицу, даря покой уставшим векам, – я всё понимаю. И моя боль – оттого что ты страдаешь – почти так же велика, как и боль твоих утрат. Если б я мог, я привез бы тебе воды из Леты, чтобы ты забыла всё и начала жизнь заново.
– Как это было бы здорово, – Хилари усмехнулась. – Но мы имеем только то, что имеем. Я не могу обещать тебе будущего, значит, давай любить друг друга сейчас.
– Я мечтаю об этом, – страстно шептал ей Майкл на ухо. У Хилари не было причин отказывать. Она хотела любить этого мужчину… а заодно в удобный момент узнать как можно больше о его семье. Хилари Орти хотела знать, как выглядит Лукас Йорк, убийца её родителей.
Глава 16
Церемония – последняя в земном существовании Джеффри Йорка – получилась очень торжественной. В деловом мире Сиднея было мало людей, проигнорировавших событие столь же значительное, как и благотворительные балы в здании муниципалитета; но все зрители пришли сюда не из уважения личности Джеффри Йорка – они его попросту не знали. Зато хорошо поняли, кем он был – братом Майкла Ондрады-Йорк и женихом Хилари Орти, двух людей, диктовавших свои законы в самом сердце Нового Южного Уэльса. И с ними уже следовало считаться. В результате у семейного склепа Ондрада-Йорк толпилось не менее сотни людей, которых деликатно отстраняла назад объединённая служба безопасности «Орти Энтерпрайсиз инкорпорейтед» и «Ондрада Эвиэйшн». Ближе к гробу, усыпанному цветами, допускали только избранных, по специальному жесту распорядителя похорон. Хилари Орти, стоявшая у изголовья гроба, вся в чёрном, с заплаканным лицом под густой вуалью, казалась целиком поглощённой своим горем. На включении вуали в траурный костюм настояла сама Хилари – так ей было проще изображать неуёмную печаль. Не хотелось, чтобы кто-то из посторонних, особенно журналисты, обнаружили её совершенно сухое, равнодушное лицо и долго обсуждали бы подробности её взаимоотношений с Джеффри Йорком. Всё равно, как бы они ни гадали, правда была слишком невероятна, чтобы в неё поверить. Она не знала Джеффри Йорка. Но даже Линдон Кен, с которым её связывало много хорошего, оказался в конце концов человеком, о смерти которого она не могла сожалеть. И говоря по правде, смотреть на отреставрированное мёртвое лицо ей уже надоело.
Майкл Ондрада не подходил к ней, утешая в своих объятиях женщину, одетую очень похоже на Хилари. Но если несостоявшаяся жена стояла холодно и отстранённо – так, словно её горе было поистине необъятно, то другая женщина рыдала вполне открыто и гораздо более искренне. Ненадолго же хватило конспирации Клеманс Ласи – цинично обдумывала Хилари. Как только первый из её сообщников отбросил копыта, она кинулась за поддержкой в объятия сводного братца. И обнимала его, на пристрастный взгляд Хилари, совсем не по– родственному. А сам Майкл, успокаивая Клеманс, смотрел только на Хилари. Но женщина не могла понять выражения его взгляда – изучающего, страстного или обвиняющего. Похоже, по поводу смерти сводного брата у Майкла Ондрады возникли какие-то подозрения. Тем хуже, потому что она, Хилари, отступать от своего плана по уничтожению заговорщиков Йорков не собиралась – у неё уже не было времени выжидать и таиться. Лоретта Йорк, душа всего заговора, станет следующей…
Глубоко вздохнув, Хилари Орти склонилась над безвременно покинувшим её женихом в прощальном поцелуе. Прикасаться к Линдону Кену ей было неприятно – из-за его предательства, а не запаха смерти, и Хилари мастерски изобразила прощание. Положенный в руки покойника ритуальный белый цветок стал сигналом для остальных. Желающие проститься с усопшим прошли вдоль гроба недлинной чередой, и наконец крышка закрыла последнее пристанище Джеффри Йорка. Гроб отправился в слабо освещённую глубину склепа, двери закрылись за траурной процессией, и люди начали расходиться. Кое-кто подходил к Хилари Орти и Майклу с выражением соболезнований, но Ондрада был занят женщиной, в полуобмороке лежавшей в его объятиях, а спутник Хилари вежливо намекал о предпочтительности письменной формы. Когда Майкл Ондрада наконец отцепил от себя Клеманс Ласи и отошёл к распорядителю траурного банкета, занятого посадкой гостей в длинные чёрные лимузины, Хилари встрепенулась.
– Клинтон, милый, – она погладила по руке своего верного спутника, – пожалуйста, оставь меня одну на несколько минут. А если бы ты при этом ещё и отвлек внимание Ондрады, моя благодарность не знала бы границ.
Клинтон Макмиллан понял её с первого слова. Он не искал обоснования её просьбы, достаточно было слов. Кивнув, он присоединился к мужчинам.
– Дорогая Клеманс! – Хилари Орти в трагическом порыве обняла бывшую невесту брата. – О, милая, что вы так удивлены? Думали, я вас не узнаю? Бросьте, Клеманс, мы с вами так близки! И как жаль, что сильнее объединило нас именно это несчастье – мы обе потеряли своих женихов в один день.