Жизнь, учения и изречения знаменитых философов

Лаэртский Диоген

Он говорил, что надо исследовать не дела по словам, а слова по делам, ибо не дела совершаются ради слов, а слова — ради дел.

Скончался он от роду девяноста семи лет.

10. ЭПИМЕНИД

Эпименид, по словам Феопомпа и многих иных, был сыном Фестия, а по другим сведениям — Досиада или Агесарха; родом он был критянин из Кносса, хотя с виду и не похож на критянина из-за свисающих волос.

Однажды отец послал его в поле за пропавшей овцой. Когда наступил полдень, он свернул с дороги, прилег в роще и проспал там пятьдесят семь лет. Проснувшись, он опять пустился за овцой в уверенности, что спал совсем недолго, но, не обнаружив ее, пришел в усадьбу и тут увидел, что все переменилось и хозяин здесь новый. Ничего не понимая, он пошел обратно в город; но когда он хотел войти в свой собственный дом, к нему вышли люди и стали спрашивать, кто он такой. И только отыскав своего младшего брата, уже дряхлого, он узнал от него, в чем дело. А когда об этом пошла слава между эллинов, его стали почитать любимцем богов.

В это время афинян постигла моровая болезнь, и пифия повелела им очистить город; и они послали корабль с Никием, сыном Никерата, на Крит за Эпименидом. Эпименид приехал в 46-ю олимпиаду, совершил очищение города и остановил мор вот каким образом. Собравши овец, черных и белых, он пригнал их к Аресову холму и оттуда распустил куда глаза глядят, а сопровождающим велел: где какая ляжет, там и принести ее в жертву должному богу. Так покончил он с бедствием; а в память о том искуплении и поныне в разных концах Аттики можно видеть безымянные алтари. [106] Некоторые же говорят, что причиною мора он назвал Килонову скверну и указал избавление от нее; и когда умерли двое юношей, Кратин и Ктесибий, несчастье миновало. Афиняне постановили дать ему талант денег и корабль для возвращения на Крит; денег он не принял, но меж кносянами и афинянами утвердил дружбу и союз.

106

Это те самые алтари, посвященные "неведомому богу", о которых в "Деяниях апостолов" (17, 23) напоминал афинянам апостол Павел.

После возвращения на родину он вскоре умер; а прожил он сто пятьдесят семь лет (как пишет Флегонт в книге "О долгожителях"), или триста лет без года (как говорят критяне), или сто пятьдесят четыре года (как, по слухам, утверждал Ксенофан Колофонский).

Он сочинил "Происхождение куретов и корибантов" [107] и «Феогонию» в 500 строк, а также о построении Арго и отплытии Ясона в Колхиду 6500 строк. Написал он также в прозе "О жертвоприношениях в критском государственном устройстве" и "О Миносе и Радаманфе" до 4000 строк; а в Афинах основал храм Благих Богинь, [108] как о том сообщает Лобон Аргосский в книге "О поэтах". Говорят, он был первым, кто стал воздвигать храмы и очищать дома и поля.

107

Куреты — божественные хранители Зевса-младенца, впоследствии — жрецы критского культа Зевса; корибанты — жрецы малоазийского культа Матери богов.

108

Благие богини — евмениды, евфемистическое имя Эриний, богинь мщения.

Некоторые уверяют, что он никогда не спал, а досужее время проводил, собирая зелья.

От него сохранилось письмо к законодателю Солону с описанием государственного строя, установленного для критян Миносом. Впрочем, Деметрий Магнесийский (в книге "О соименных поэтах и писателях") пытается оспорить это письмо, ибо оно позднее и написано не на критском наречии, а на аттическом, и к тому же новейшем. Однако я нашел и другое его письмо, вот какого вида:

Эпименид — Солону. "Не падай духом, друг. Если бы Писистрат овладел афинянами, привыкшими к неволе, а не к добрым законам, то он бы сумел поработить граждан и утвердить свою власть навсегда; но как порабощает он мужей не худых и памятующих Солоновы остережения со стыдом и болью, то они и не вынесут его тиранства. Даже если сам Писистрат и удержит город, то детям своим, уповаю, власти своей уже не передаст: ибо несподручно быть рабами мужам, привыкшим к свободе при наилучших уставах. Ты же, друг, не пускайся в странствия, а будь ко мне на Крит — здесь над тобою не будет грозного единодержца; в странствиях же тебе могут встретиться его друзья, и тогда, боюсь, как бы не было тебе худо". Таково это письмо.

Еще Деметрий передает рассказ, будто Эпименид получал свою пищу от нимф и хранил ее в бычьем копыте, что принимал он ее понемногу и поэтому не опорожнялся ни по какой нужде, и как он ест, тоже никто не видел. Упоминает о нем и Тимей во II книге. А некоторые рассказывают, что критяне приносят ему жертвы, как богу, ибо он, по их словам, был наделен замечательным предвидением: так, увидав Мунихий в Афинах, он сказал, что афиняне не знают, скольких бед причиною станет им это место, иначе бы они его разрушили собственными зубами; а было это задолго до случившегося. [109] Еще рассказывают, будто он сперва назывался Эаком, будто предсказывал лаконянам их поражение от аркадян [110] и будто притворялся, что воскресал и жил много раз. И Феопомп в "Удивительных историях" говорит, будто когда Эпименид собирался воздвигнуть храм нимфам, то с неба был ему голос: "Не нимфам, а Зевсу, Эпименид!" Критянам, как сказано, он предсказал поражение лакедемонян от аркадян — и подлинно они были разбиты при Орхомене.

109

Мунихий — крепость в афинском порту Пирее; здесь располагался македонский гарнизон, занимавший Афины в III в. до н. э.

110

Поражение спартанцев в войне с Тегеей в 560-х гг. до н. э., о котором см.: Геродот. Ист. I 66 сл.

Одряхлел он во столько дней, сколько проспал лет, — это тоже сообщает Феопомп. А Мирониан в «Сравнениях» говорит, что критяне его называют куретом. Тело его сохраняют у себя лакедемоняне, следуя некоему оракулу (так пишет Сосибий Лаконский).

Было и двое других Эпименидов: второй — генеалогический писатель и третий — писавший в Родосе на дорийском наречии.

11. ФЕРЕКИД

Ферекид Сиросский, сын Бабия (как сообщает Александр в "Преемствах"), был слушателем Питтака. По словам Феопомпа, он первый писал о природе и богах.

О нем рассказывают много удивительного. Так, однажды, прогуливаясь на Самосе, он увидел с берега корабль под парусом и сказал, что сейчас он потонет, — и он потонул на глазах. Отведав воды из колодца, он предсказал, что на третий день случится землетрясение, — и оно случилось. По дороге из Олимпии в Мессению он посоветовал своему гостеприимцу Перилаю выселиться со всем своим добром; тот не послушался, и Мессения пала. [111] Лакедемонянам он дал совет не держать в цене ни серебро, ни золото [112] (как пишет Феопомп в "Удивительных историях"); сам Геракл указал ему это во сне, а царям в ту же ночь велел внять совету Ферекида. (Впрочем, иные относят это к Пифагору.)

111

Пала Мессения за сто лет до Ферекида, во II Мессенскую войну (VII в. до н. э.), и через сто лет после Ферекида, в III Мессенскую войну (V в. до н. э.).

112

В Спарте были в ходу не серебряные, а железные деньги.

Гермипп рассказывает, что, когда завязалась война между эфесцами и магнесийцами, Ферекид желал победы эфесцам; и когда он спросил одного путника, откуда тот, и услышал, что из Эфеса, то сказал: "Тогда оттащи меня за ноги, положи в земле магнесийцев, а согражданам вели после победы там меня и похоронить, — таков завет Ферекида". Путник передал сказанное; и через день эфесцы напали на магнесийцев, одолели их, а скончавшегося Ферекида там и погребли, почтив пышными почестями. Впрочем, другие рассказывают, будто он пришел в Дельфы и бросился вниз с Корикийской горы; Аристоксен (в книге "О Пифагоре и его учениках") утверждает, что он заболел и был похоронен Пифагором на Делосе; а иные — что он умер от вшивости, [113] и когда Пифагор пришел спросить, как его дела, то он высунул палец в дверь и сказал: "По коже видно". (Потому-то словесники и придают этому выражению худой смысл, а кто им пользуется в добром смысле, тот ошибается.)

113

См. прим. 6 к книге IV.

Еще он говорил, что стол на языке богов называется «фиор», что значит «жертвоблюститель».

Андрон Эфесский говорит, что было двое Ферекидов Сиросских: один — астроном, а другой — сын Бабия, учитель Пифагора; Эратосфен же говорит, что Сиросский Ферекид был только один, а другой был афинянин, генеалогический писатель.

От Ферекида Сиросского сохранилась написанная им книга с таким началом: "Зевс и Время были всегда, и Гея тоже, ей же имя Земля, ибо Зевс дал землю, зело ее чтя". [114] А на Сиросе от него сохранились солнечные часы.

114

Игра слов: ge — «земля» и geras — "дар".

Дурид во II книге «Часов» говорит, что надпись ему такая:

Полная мудрость — во мне; а если есть путая мудрость, То в Пифагоре моем же она, который в Элладе Первый из всех, кто ни есть, — таково нелживое слово.

А Ион Хиосский пишет о нем так:

Мужеством был он велик и совестью был он украшен, И принимает душой в смерти блаженную жизнь, Ежели прав Пифагор и в знанье своем, и в ученье: "Мысль — превыше всего между людей на земле". [115]

Есть и у нас о нем стихи, Ферекратовым размером писанные:

115

ПА VII 93.