Жизнь в авиации

Красовский Степан Акимович

Было немного досадно, что сам не догадался сделать так, как подсказывал Константин Васильевич. Заметив мое огорчение, он подбодрил меня:

– Ничего. Вы еще молодой, научитесь и потруднее дела решать. Это я знаю по собственному опыту...

Опыт у него был, разумеется, большой. В старой армии Маслов служил поручиком. Революцию принял всем сердцем, и Советская власть доверила ему командование полком, сформированным на Восточном фронте из местных жителей.

На первых порах Константин Васильевич еще не успел изучить подчиненных, которые, кстати говоря, не особенно четко представляли

себе суть революционных изменений, происходивших в стране. Коммунистов же в полку не было. А тут приказ командира дивизии И. К. Грязнова: на следующий день перейти в наступление. Маслов повел свою часть в бой, но первый батальон не подчинился ему.

– Если и второй батальон поступит так же, я уезжаю с фронта, - заявил Маслов комиссару полка.

Бывшего поручика подвел и второй батальон. Тогда, ни слова не говоря комдиву, Маслов уехал в Петроград. Его вновь назначили командиром полка, но теперь уже под Нарву, где шли тяжелые бои с Юденичем. Противник прорвал оборону соседа справа, и к Маслову прискакал гонец.

– Кто возглавляет часть?

– Маслов.

– Командир нашего полка Ворожейкин просит поддержки. Вы должны нанести удар во фланг и тыл противнику, а мы поведем наступление с фронта.

Обрадовался Константин Васильевич, узнав, что соседним полком командует бывший подпоручик Г. А. Ворожейкин, с которым они вместе служили когда-то. Бойцы Маслова и Ворожейкина дружно навалились на врага и наголову разгромили одну из основных группировок. Советское правительство наградило Константина Васильевича и Григория Алексеевича орденом Красного Знамени...

Спустя восемнадцать лет К. В. Маслов прибыл в штаб к командующему Забайкальским военным округом и доложил:

– Товарищ командарм второго ранга! Комдив Маслов прибыл для прохождения дальнейшей службы на должность начальника ВВС округа.

– Уж не тот ли Маслов, который был командиром полка в девятнадцатом году?

– Он самый.

Грязнов вышел из-за стола, и два красных командира обнялись и расцеловались...

В 1921 году в стране разразился голод. К. В. Маслову поручили собрать в фонд помощи голодающим золото у духовенства Краснопресненского района Москвы. Нелегкая это была задача, но Константин Васильевич успешно справился с ней.

После гражданской войны партия посылает его в Эстонию. Там пришлось вести подпольную работу среди эмигрантов. Благодаря хорошему знанию языка он справился и с этим поручением.

Успел Константин Васильевич поработать командиром абхазской бригады в городе Сухуми. Закончил академию Генерального штаба (так именовалась тогда единственная в стране военная академия, ставшая впоследствии Академией имени М. В. Фрунзе).

"Академиков", то есть прошедших курс обучения в военной академии, у нас в ту пору были единицы. Стремясь пополнить авиационные части образованными командирами, партия направила в 1923 году нескольких выпускников академии в авиацию. Среди них был Маслов.

С энергией и настойчивостью овладевал тридцатилетний командир, уже носивший в петлицах по ромбу, новым для себя делом. У Маслова можно было поучиться трудолюбию. Начальник штаба эскадрильи, командир авиагруппы, начальник штаба авиабригады,

командир авиабригады - такой путь он прошел в авиации за первые четыре года. И все время упорно учился авиационному делу, учил других.

Самые головоломные задачи комбриг решал с каким-то особым, присущим только ему, остроумием. Выход из любого сложного положения находил оригинальный. И когда трудности оставались позади, Константин Васильевич обычно где-нибудь в разговоре с товарищами, как бы подытоживая сделанное, говорил излюбленную фразу, которая в зависимости от интонации могла иметь самый различный смысл:

– Птичка, будь здорова!

Никто не знал происхождения этого масловского восклицания, и, кажется, никто не пытался выяснить у Константина Васильевича, что оно означает.

Просто все привыкли, что если командир, как говорят, в настроении и у него все ладится, то жди обязательно - вскинет он слегка голову вверх, блеснет стеклами очков и, обращаясь к одному из собеседников, а то и ко всем присутствующим, скажет:

– Птичка, будь здорова!

Константин Васильевич очень серьезно готовился к параду, не пропускал ни одной тренировки. Летал в очках, что, однако, не мешало ему отлично выполнять полетные задания. Маленький, пружинистый, он, кажется, не знал ни одной минуты покоя, заражая своей энергией окружающих. С посетителями чаще всего беседовал стоя. "Сядешь - только время потеряешь, - любил говорить он, - а времени у нас мало".

Действительно, работали все напряженно, и каждый день был занят с утра до вечера: мы принимали экипажи, прилетавшие на аэродром из приграничных военных округов. Среди прибывших я встретил сослуживцев по 47-му авиационному отряду. Много было и незнакомых. особенно из молодежи. Именно к тем дням относится моя первая встреча с Сергеем Игнатьевичем Руденко, ныне маршалом авиации.

Готовясь к параду, комбриг Маслов проверял готовность авиаторов к полетам, наблюдал, насколько четко выдерживают они место в строю, маневрируют в воздухе и садятся.

6 ноября на землю пал плотный туман. На другой день, когда проходил парад наземных войск, а затем началась демонстрация трудящихся, погода не улучшилась. Летчики приуныли: столько сил затрачено на подготовку. Все сидят у машин и ожидают команды "По самолетам!". Однако команды так и не последовало.

8 ноября на Центральном аэродроме представители Осоавиахима и ВЦСПС передали красному Воздушному флоту самолеты "Наш ответ Чемберлену". А вечером 9 ноября по этому поводу в Большом театре состоялось торжественное собрание, на котором присутствовала большая группа наших авиаторов.

Внимание собравшихся привлекала очень выразительная надпись: "На средства фонда "Наш ответ Чемберлену" мы даем 100 самолетов, десятки танков, строим военно-морские суда и институт противогазовой обороны". От имени правительства присутствовавших приветствовал Михаил Иванович Калинин. Отметив наши достижения в деле создания Воздушного флота, он сказал, что наше пролетарское государство должно быть впереди буржуазных стран по всем отраслям науки и техники, поэтому нельзя успокаиваться на достигнутом, нужна напряженная, самоотверженная работа в течение ряда лет.