Жизнь в свете смерти. Об искусстве быть живым
Шрифт:
Что за смех, что за радость,
Если вы постоянно пылаете?
Окруженные тьмой,
Разве вы не ищете лампу?
Пламя, о котором говорится во второй строке, — это пламя желания, то самое, о котором Будда говорил в своей знаменитой проповеди. Весь мир, по его словам, объят пламенем жадности, ненависти и обмана. Женщины веселятся, но не понимают, насколько они порабощены своим желанием. Тьма, окружающая их, — это тьма невежества. Им следует
Во второй строфе речь идет об известной куртизанке, которая недавно умерла. Куртизанка изображена в разные моменты своей жизни. Даже ее прекрасное лицо — очевидно, приукрашенное косметикой, — скрывает мрачное будущее.
Посмотри на приукрашенный образ,
Гноящиеся раны, покрытые гримом,
Больная, и все же предмет многих желаний,
В которых нет ничего долговечного или надежного.
* Тханиссаро Бхиккху, «Дхаммапада», перевод (Barre, Mass.: Ваrrе Center for Buddhist Studies, Dhamma Dana Publications, 1998).
«Многие желания» — это желания мужчин переспать с ней. Эта строфа дает два изображения тела: приукрашенное представление о себе и тело внутри тела, которое постоянно гниет. Стихи как бы подразумевают следующую мысль: если бы вы видели, во что в итоге превратится это тело, вы не привязывались бы к нему слишком сильно.
Третья строфа развивает тот же образ. Она написана в духе медитации асубха и возбуждает страх и отвращение к телу, чтобы предотвратить его идеализацию.
Изношенное тело,
Гнездо болезней, разлагается.
Это гнилое скопление
Наверняка распадется на части,
Поскольку жизнь окружена смертью.
Четвертая строфа посвящена еще одному виду медитации. Монахи заходят в склеп, чтобы посмотреть на тела, находящиеся в разном состоянии разложения. Они рассматривают скелеты, отдельные кости, оставшиеся от них. С течением времени кости превращаются в прах. Монахи видят этот прах. Затем пыль рассеивается, и от того, что некогда было человеком, не остается и следа.
Видеть эти кости,
Раскиданные,
Как тыквы по осени,
Пепельно–серые —
Какая в этом радость?
За этой строфой стоит следующая история: молодые монахи решили, что они стали просветленными, хотя на самом деле они достигли только определенной степени концентрации. Будда привел их в склеп, чтобы посмотреть, так ли равнодушно они будут созерцать человеческие останки. И монахи поняли, что им еще рано прекращать занятия медитацией.
Пятая строфа рассказывает о прекрасной царице, которая мало интересовалась учением Будды, но часто любовалась собой. Будда дал ей возможность посмотреть на себя со стороны и заставил царицу представить, как будет стариться ее облик, показав неизбежные перемены, которые ее ждут.
Город, сделанный из костей,
Одетый плотью и кровью,
Чьи скрытые сокровища суть
Гордость и презрение,
Старость и смерть.
Шестая строфа показывает, что закону старения и тлена подвержены даже богатые люди, что он не щадит царские семьи, также как и всех остальных людей. Кроме того, здесь идет речь о той части нашего «я», которая не стареет.
Даже царские колесницы,
Прекрасно украшенные,
Разваливаются,
Так же и тело
Становится добычей старости.
Но Дхамма добрых людей
Не стареет:
Добрые говорят об этом цивилизованным.
«Добрые» — это люди, которые знают истинную правду. «Цивилизованные» — те, кто охотно готов обучаться, люди, стремящиеся к тому, что находится вне времени.
Седьмая строфа описывает людей, не развивающихся внутренне, тех, кто созревает физически, но не духовно.
Этот неслушающий человек
Растет, как бык.
Его мускулы увеличиваются,
А ум — нет.
Восьмая и девятая строфы — самые знаменитые в «Дхаммападе». Их также называют «Победная песнь».
Чередою многих рождений я прошел
без награды,
без отдыха
в поисках строителя дома.
Больно рождаться
снова и снова.
Строитель, я вижу тебя!
Ты больше не построишь дом.
Все твои стропила сломаны,
столб опоры уничтожен,
ушедший в Бесформенное ум
достиг предела желаний.
На первый взгляд эти строфы говорят не о старении, а о смерти и воскрешении. На Западе люди не очень верят в воскрешение после смерти. Говорящий эти стихи достиг нирваны и вышел из вечного круга смерти и повторного рождения. Можно воспринимать эти строки как рассказ о том, что происходит здесь и сейчас. В земной жизни «я» снова рождается всякий раз, когда мы прикипаем душой к тому, что считаем своим, — к настроению, чувству, душевному состоянию. Такая чреда повторных рождений в буквальном смысле слова измучивает человека. Это настоящая работа по обслуживанию своего «я» с его многочисленными симпатиями и антипатиями, душевными ранами.