Жизнь вечная
Шрифт:
– Билл, сдается мне, что ты своим открытием хочешь продлить эту агонию? Бессмертные монстры-уроды! Звучит нехило!
– Нет, у меня другие планы. Упырей надо контролировать. Но об этом ты узнаешь, как только…
Друзья, на этом я приостанавливаю свое повествование: Билл проснулся и отправился в туалет. О дальнейших событиях сообщу по прибытии на место, сразу, как только обустроюсь. Через час мы уже прилетим! Как быстро промчалось время, пока общался с вами!
США. Аляска. День первый
Рад приветствовать вас, друзья! Вот
Значит так, помимо спальни, есть ещё гостевая комната с диваном и огромным плазменным телевизором. Небольшой тренажёрный зал с беговой дорожкой, душевая и туалет. Заглянул даже в подсобное помещение. У них это что-то вроде чулана. На стеллаже – куча запасных лампочек, ящик с электроинструментом, старый айпад в футляре, прожжённом сигарой, да куски поролона.
Должен вам сказать, что лаборатория, включая апартаменты, в которых я сейчас нахожусь, располагается в старой, заброшенной штольне. Раньше здесь проходила золотоносная жила, разработкой которой занимался отец Билла, вернее – его концерн. Добыча золотоносной руды осуществлялась методом продольного бурения. Впоследствии Билл обустроил в этой шахте очень уютный и чистый научно-исследовательский центр. Удивительно то, что совсем не ощущаешь своего местонахождения – в глубине скального массива. Но о лаборатории потом. Сначала расскажу, как мы сюда добрались.
Мы расстались с вами, дорогие друзья, когда Боинг подлетал к территории Канады. Мог ли я представить, что мне посчастливится попутно посетить эту удивительную страну! Конечно, суждение о стране по одному только городу может показаться поверхностным. Но Ванкувер! Сказать, что это город-сказка – значит, ничего не сказать. Он принял нас в свои объятия, как жених принимает невесту, покорив своей неистовой красотой.
Ванкувер романтичен и прекрасен! Всё, как в фильмах о мореплавателях: шум прибоя, чайки, белоснежные океанские лайнеры в акватории. И всё это в обрамлении причудливых гор, покрытых снежными, пушистыми шапками. Тут и пальмы с сибирскими кедрами вперемежку, – где ещё такое встретишь? Ванкувер поражает уникальным сочетанием первозданной природы и дивной архитектуры. Тот редкий случай, когда природа и человеческий гений дополняют друг друга и рождается симфония. В общем, рай на земле!
Извините, друзья, за столь высокий штиль, но в этом городе, если можно так выразиться – вкусно жить! Множество больших, красивых частных домов, хотя много и небоскрёбов, весьма причудливой формы.
Разглядывая эту экзотику, я достал сигареты и закурил. Ко мне тут же подскочил полицейский. Оказывается – курить на улице нельзя. Я даже выругался в сердцах от неожиданности, не зная, куда выбросить дымящуюся сигарету. Но Билл только улыбался:
– Владик, у нас говорят: «Будь вежлив с каждым. Никогда неизвестно, кто попадет в число двенадцати присяжных». Да ты кури, кури, штраф я уже оплатил, денег у нас хватит. Ты мой гость, и ни в чём не должен себе отказывать!
(Конечно, этот миллионер не потерпит,
Ещё Билл сообщил, что бедных в городе нет, даже среди обслуги. В каждой семье не менее двух автомобилей. В Ванкувере мы пробыли около трёх часов, а затем на небольшом спортивном самолёте вылетели в Джуно и через полчаса были на месте.
Портовый город Джуно находится в проливе Гастино, на юге Аляски. К городу не подходит ни одна дорога, и добраться туда можно только по воздуху или по морю. Это небольшой уютный городок, с населением около 30 тысяч человек. Он был основан в 1881 году, после открытия месторождения золота. Назван так в честь золотоискателя Джозефа Джуно, личности, похоже, весьма романтичной и незаурядной.
Билл мне предложил на выбор: посетить музей истории Аляски, либо русскую православную церковь Святителя Николая. Я отправился своим ходом в церковь, а Билл отлучился по своим делам.
Русской, церковь называется по традиции. А сейчас русских среди прихожан нет, служба идёт на английском языке. Тем не менее, когда подошёл к храму, повеяло чем-то родным, даже сердце защемило. Небольшая, скромная, деревянная церквушка конца XIX века. Штакетник и сад в русском стиле, и милая русскому сердцу сирень. Внутри церкви – одноярусный деревянный иконостас; росписи на стенах отсутствуют. В храме людей, как, впрочем, и служителей не было, лишь перед ликом Николая Угодника одиноко стоял понурый мужчина в жёлтой куртке.
Мы вышли с ним на улицу и разговорились. Говорил в основном прихожанин, так как мой английский – через пень колоду. Зовут его Майкл Нельсон. Я понял, что церковь он посещает около двух лет. Сюда его привела большая семейная трагедия: два года назад без вести пропала его дочь Саманта, трёх лет от роду. Узнав, что я из России, Майкл очень обрадовался и показал фотографии дочери и жены. Ещё он рассказал, что недалеко отсюда, на острове Каяк, проживает старообрядческая русская община. В общем, расстались мы с ним очень тепло.
А вскоре и Билл подъехал.
Он предложил пройтись по городу пешком. Побродили по городу, в основном по району Сент-Френклин-Стрит, заполненному барами, магазинами и ресторанами. Что там было – рассказывать не буду. Потом мы взяли машину и поехали в предгорье ледника Менденхолл (если бы не мой диктофон, то я бы давно запутался в этих названиях).
Мы проехали километров двадцать и упёрлись в горные отроги. Местность совершенно дикая, вокруг только сосны и скалы, да нереально ультрамариновое небо над головой. Из видимых признаков цивилизации могу назвать лишь одинокое мрачноватое здание в долине. Билл отпустил машину и предложил совершить прогулку в горы.
– Что это за здание, Билл?
– Здесь живут мои сотрудники и обслуживающий персонал. Но сейчас почти все в отпусках. В лаборатории только два человека – доктор Алекс и Гарри, наш повар.
Билл предложил подняться наверх по склону. Честно сказать, я несколько подустал, и перспектива карабкаться на эти горы меня не вдохновляла. Вот неугомонная натура! Мог бы и на завтра отложить!
– Владик, да тут недалеко! Всего лишь сто метров, вверх по хребту.
(Ладно уж, сто метров я как-нибудь одолею. Наверное, хочет мне какой-нибудь красивый вид показать).