Жизнь во благо Родины
Шрифт:
В феврале семьдесят второго я плотно засел за проект автомобиля. Как и ранее с лодочным мотором и стройкой, вылезла куча попутных изобретений. Хотелось как всегда сделать что-то такое, что определило бы направление в автопроме на долгие годы вперед. Но сдерживала отсталость технологий. В итоге просто взялся за кроссовер. Да, мог бы «Ниву» сделать, украсть точнее, но не стану, она выйдет совсем скоро, буквально через пару лет, не буду мешать. Разве что можно подсказать разработчикам слабые места этой вполне хорошей машины, может, станет еще лучше…
Рисовал три дня, ничего не нравилось. Да еще и художник из меня… Не получалось соблюсти пропорции, вроде начинаешь с морды, нравится, переходишь на корму – и получается… О, нашел сравнение! Как у китайцев получается. В какой-то момент развития китайского автопрома у них была именно такая проблема. Все их автомобили, неважно каких марок, страдали от диспропорций. То линия окон слишком высоко и стекла кажутся ужасно узкими, то заднюю дверь у кроссовера задерут к небу и думают, что это красиво. В итоге перестал выдумывать и просто набросал карандашом знаменитый «РАВ-4» первого поколения. Набросок меня вдохновил, и я принялся усложнять его деталями. С каждым движением карандаша рисунок нравился мне все больше, а под конец я и вовсе подпрыгнул от удовольствия. Сам не замечая, я изменил «РАВ-4» так, что он перестал быть похожим на известную мне машину, зато такой вариант нравился именно мне. Потому как не хотелось воровать у будущего изобретателя его проект.
– Ух ты, все же придумал?! – не заметил, как Катя подкралась и встала за спиной.
– Вроде да, пока не решил еще, заканчиваю, – бросил я, пристально вглядываясь в результат.
– Наконец-то, а то сидишь уже четвертый день, злишься, уж думала уговорить оставить пока это.
– Сам не думал, что так долго просижу, вроде все в голове, а не выходит.
– Сейчас же получилось?
– Кажется, – покачал я головой, – представил себе одну модель, из нашего времени, набросал – и изменил.
– Слушай, а красивый получился, такой бы в каком-нибудь песочном металлике сделать, здорово бы вышло.
У Катерины всегда было хорошо развито чувство цвета. Она очень часто делала замечания в той жизни, показывая на какую-нибудь машину и говоря о том, идет ли ей этот цвет или нет. Почему всегда одна и та же машина, но в разных цветах воспринимается по-разному? Просто проектировщик, художник, рисует ее такой, какой он ее видит, а затем, на производстве, машинку начинают красить в разные цвета, и тот самый «дзен», какой испытал художник, уходит. Ну не идет, например, представительскому «Мерседесу» зеленый или какой-нибудь рыжий оттенок. Понятно, что все мы люди разные и видим каждый по-своему, но есть же разумные пределы.
– Может быть, – представляя себе картину, проговорил я задумчиво, – может быть.
Весь март я обхаживал генсека на предмет модернизации завода «Москвич». Ну не хотелось мне начинать новое автомобилестроение на таком оборудовании. Ведь прекрасно помню, как старели «Москвичи», как они ржавели, господи боже мой. Даже УАЗы в будущем, наверное, ржавели медленнее.
С директором завода МЗМА мы давно уже обсудили многие моменты, дело пошло очень хорошо, не хватало финансирования и возможности приобрести необходимое оборудование за рубежом. Требовалось срочно развивать свое станкостроение, но пока оно развивается, мы безбожно отстанем. Я же мечтал, чтобы СССР был законодателем моды во всех возможных областях, и в автомобилестроении тоже. Почему сунулся именно на московский автозавод? Так просто все, они пытаются своим «четыреста пятнадцатым» выиграть у «Нивы», не выйдет это. Но задел есть, это будет проще, чем убеждать принять новую концепцию. И я угадал, с директором, как и с главным конструктором, мы буквально нашли друг друга.
Озадачил отдел окраски на предмет новых материалов для подготовки железа, нужен качественный грунт, новые смеси эмалей. Долго не знал, как озвучить проблему коррозии, но как только произнес слова «гальваническое цинкование», встретил полное понимание.
– Проблема известна и решение есть, товарищ Андреев, все дело как всегда в финансах. Горячее цинкование сильно увеличивает цену конечного продукта.
– Поэтому я и предложил немного другой метод, – скромно заметил я.
– С проблемой работают наши лучшие специалисты, мы попробуем ваш гальванический метод, экономисты сделают расчеты и вот тогда, думаю, можно будет обсудить.
– Он не мой, просто слышал об этом у кого-то из инженеров, – уклончиво отвечал я.
Вот и бодаюсь с генсеком, пытаясь выбить деньги еще и на этот, не самый необходимый в это время проект. Предварительные расчеты уже есть, на заводе даже что-то уже попробовали сделать, но все дело в деньгах. По прикидкам экономистов «Москвича» процесс обработки кузовов приведет к удорожанию конечной продукции как минимум на десять процентов. Я сразу закинул удочку на расширение программы, убеждая технологов и тех же экономистов в том, что при массовом внедрении нового процесса затраты снизятся. Пересчитали. Получили восемь процентов. Как по мне, так это полная хрень, ну будет машина стоить не пять тысяч, а пять с половиной, не велика разница, но вот государство думает несколько иначе.
В итоге нам все же дали зеленый свет. К осени семьдесят второго завод «Москвич» должен представить новый автомобиль. Услышав вердикт, я поник, ну что такого смогут сделать за полгода? Но на заводе меня вдруг успокоили, заявив, что проектный отдел успеет, это же не массовый автомобиль к продаже готовить, а спроектировать и создать тестовый образец, прототип. Весь апрель я не вылезал с «Москвича» и вернулся к жизни, лишь поверив, что все идет, как надо, и меня поняли. Попутно доказал, что производить все компоненты автомобиля, как и другой сложной техники, на одном заводе не имеет смысла, напротив, мы можем наладить производство компонентов, создав сотни новых предприятий, а все это – рабочие места и доходы в казну. Вкладывать нужно в людей, и они обязательно принесут тебе прибыль, обязательно.
А деньги на запуск нового «Москвича» нашел именно я. Помните мои беседы с генсеком насчет букмекерских контор? Мало того что все сработало, хоть и привлекли для этого дела пока всего человек десять, так нашелся в МИДе один умник, а особенно важно, преданный умник, который быстро «въехал» в тему и предложил пойти дальше. В Англии, как и в некоторых других странах, у нас есть резиденты из числа местных. Нет, они наши, но живут там давно и считаются местными. Так вот, этот ушлый хрен из МИДа предложил открыть свою контору по приему ставок. Шелепин свел его со мной, так сказать для совместного обдумывания вопроса. Ну мы и обдумали. В общем и целом сейчас люди занимаются оформлением предприятия, а Советский Союз начал понемногу грести деньги с выигранных ставок. Да такие, что Шелепин после разговора с представителем Минфина смеялся полчаса, когда мне рассказывал. Минфин на полном серьезе спрогнозировал, что мы на одних этих ставках за год поднимем столько же, сколько имеем от продажи нефти за полгода. Вот и думай теперь, а не развернуть ли это дело еще активнее. Но я сразу предупредил Шелепина о риске от такого соблазнительного предложения. Это нас пока не замечают, потому как работаем все же довольно мелко и рисковать не стоит, потерять можем больше.
А для «АвтоВАЗа» я придумал модернизацию еще не вышедшей, но уже разрабатываемой «Нивы». Начиная с устранения детских болячек и заканчивая модификацией для армии и спецслужб. Будет весело, когда я припрусь на завод, по протекции генсека, а я смогу выбить эту протекцию, и заявлю конструкторам о проблемах новой модели, которую они только запустили в производство. Но это будет потом, году в семьдесят пятом, а пока будем творить кроссовер и работать по должности, Минстрой с меня никто не снимал.