Жизненно-творческая одиссея А. Кларка
Шрифт:
По мнению академика В. Л. Гинзбурга, в избрании Сахарова сразу академиком (минуя ступень член-корреспондента ) сыграла некоторую роль его национальность:
"...В 53-м году меня, по предложению Игоря Евгеньевича Тамма, выбрали в членкоры. Он же предлагал избрать в членкоры и Андрея Дмитриевича, но его избрали сразу в академики. Почему? Им нужен был герой - русский. Евреев хватало: Харитон, Зельдович, ваш собеседник... Скажу, чтобы не было недоразумений: я Сахарова нисколько не ревную, не собираюсь бросать на него тень, но, говоря в историческом плане, его очень раздули по военной линии - из националистических соображений. Он - национальный герой, очень, правда, всех потом подведший...".
В книге "Эшелон" И. Шкловским описывается и такой случай, произошедший на банкете, состоявшемся по случаю первого и успешного испытания
– Я подымаю свой бокал за то, чтобы это грозное явление природы, которое мы наблюдали несколько дней тому назад, никогда не было применено во вред человечеству!..".
И тогда генерал М.И. Неделин - главный руководитель секретного испытательного объекта, рассказал сидящим за столом давний анекдот о том, как поп, готовясь ко сну, стоит перед иконой Божьей Матери и молится: "Пресвятая Богородица, царица небесная, укрепи и наставь...". Его молитву нетерпеливо перебивает попадья, лежащая в постели: "Батюшка, проси только, чтоб укрепил, а уж наставлю я сама!..".
В начале 70-х годов, через два десятка лет после этого застолья, академик Сахаров, вспомнив про сказанное генералом, признался Шкловскому:
– Какой же умный человек этот Митрофан Иванович! Простой, грубый солдат, а как чётко он объяснил мне взаимоотношение науки и государства! По молодости и глупости я даже не сразу его понял...
Для справки.
Однако через 7 лет после рассказанного на банкете анекдота, и сам Митрофан Иванович Неделин оказался жертвой чужого и собственного "наставления"... К началу 1959 года в связи с развитием событий вокруг так называемого "Берлинского кризиса" резко обострилась международная обстановка. Руководство страны потребовало ускорения темпов создания ракет Р-14 и Р-16. По словам М. К. Янгеля, в результате его личного доклада Н. С. Хрущёву тот сказал: "Это то, что нам нужно. Если ракета Р-16 будет создана, оборона страны будет поставлена на прочную основу".
24 октября 1960 года на Байконуре должен был состояться контрольный пуск Р-16, но возникли серьёзные неполадки, требующие незамедлительное прекращение предпусковых работ. Однако маршал М.И. Неделин категорически возразил:
– Что я буду говорить Никите?.. Ракету доработать на старте, страна ждёт нас...
Подавая пример бесстрашия, маршал сел на стул возле так называемой нулевой отметке - примерно в 17 метрах от подножия ракеты. Рядом с ним находились заместитель министра общего машиностроения Л. А. Гришин и главные конструкторы систем ракеты и их заместители - Янгель (потом ушедший перекурить), Коноплёв, Фирсов, многочисленные военные представители - начальник полигона генерал-майор К. В. Герчик, его заместитель генерал-майор А. Г. Мрыкин и др. В общей сложности, кроме необходимых для проведения работ около 100 человек, на стартовой площадке присутствовало ещё до 150 человек. Около 18:45 была объявлена 30-минутная готовность к пуску и начато выставление в ноль программного токораспределителя. Но неожиданно для всех произошёл несанкционированный запуск двигателя второй ступени. Огненная струя разрушила баки окислителя и горючего первой ступени. Расходившиеся от ракеты концентрические волны пламени распространялись с огромной скоростью и поглощали всё на своём пути. Из огня выскакивали и бежали во все стороны горящие люди. Лавинообразное горение продолжалось около 20 секунд. Затем ещё в течение двух часов продолжалось догорание агрегатов и сооружений. Только после этого появилась возможность приступить к аварийно-спасательным работам. При взрыве погибли почти все, кто находился вблизи стартового стола. Среди погибших были главнокомандующий РВСН Главный маршал артиллерии М. И. Неделин, заместитель начальника полигона инженер-полковник А.И.Носов, начальники 1-го и 2-го управлений полигона инженер-полковники Е. И. Осташев и Р. М. Григорьянц, заместители Главного конструктора ОКБ-586 (ракета) Л. А. Берлин и В. А. Концевой, заместитель главного конструктора ОКБ-456 (двигатели) Г. Ф. Фирсов, главный конструктор ОКБ-692 (система управления) Б. М. Коноплёв и другие. Всего же в момент старта погибло 57 и ранено 42 военнослужащих, погибло 17 и ранено 7 представителей промышленности. В госпиталь в тяжёлом состоянии был доставлен и зам. председателя государственного комитета Совета Министров по оборонной технике Л. А. Гришин...
***
Академик Сахаров был далеко не одинок в своём непонимании "по молодости и глупости". Таких в Советском Союзе оказалось миллионы! Таким был и пишущий эти строки, восхищавшийся во второй половине 80-х годов М. Горбачёвым и Б. Ельциным - смелыми и активными реформаторами" тоталитарной системы СССР.
Однако отец-фронтовик, в отличие от своего старшего сына, видел в этих "реформаторах" лишь махровых партократов, хронических демагогов и "дешёвых демократов". Что же касается академика Сахарова, отец утверждал, что даже очень талантливый учёный может быть очень недальновидным политиком, и будет лучше, если каждый из нас станет заниматься тем делом, которое соответствует его способностям и призванию. В ответ на энергичные возражения сына, отец, - простой сельский электрик, лишь спокойно отвечал: "Жизнь, сынок, покажет кто прав...". И очень скоро жизнь показала правоту отца, а не его "дипломированного" сына.
Возможно, что некоторые из читателей, ознакомившись с данной подборкой материалов, будут недоумевать: "Ну вот... Смешал всё и всех в одну кучу!.. Какое отношение имеет Артур Кларк к Горбачёву, Ельцину и иже с ними, включая и академика Сахарова?..".
По этому поводу хочется привести и такое утверждение Артура Кларка из его книги "Черты будущего": "...Однако для целей настоящего исследования безразлично, будут ли идеи, о которых здесь пойдет речь, реализованы через десять лет или через десять тысяч. Меня сейчас интересует не когда, а что может быть достигнуто...".
Мне кажется, что и знаменитый писатель немного ошибался, полагая, что только научно-технические идеи помогут достичь человечеству всего того, что оно желает. Ведь даже "наивный" академик Сахаров наконец-то понял (не без помощи анекдота, рассказанного генералом Неделиным), что политика - это и есть та "попадья", которая всё и всех "наставляет". И после такого "политического секса" может оказаться очень плохо всем, а не только им занимающимся. Ведь черты будущего человечества определяются не учёными, а, в первую (и в последнюю тоже) очередь политикой и политиками.
9. АРТУР КЛАРК И ИВАН ЕФРЕМОВ
Сравнивая жизнь и творчество Артура Кларка и Ивана Ефремова, родившихся в Великобритании и России, - стран, очень отличающихся друг от друга по своему государственно-социальному устройству и политико-идеологической направленности, - можно обнаружить не только много различий, но и не меньше сходства в жизни этих замечательных писателей-фантастов, в их отношении к науке и технике и ко всему тому, с чем приходится сталкиваться активному по жизни, талантливому и очень творческому человеку.
Артур Кларк родился в декабре 1917-го года, когда Ефремову было 9 лет, а в России уже отгремела Октябрьская революции, в корне изменившая не только жизнь семьи Ефремовых, но и всей страны. Однако Великобритания и Россия всё ещё не могли освободиться от смертельных объятий Первой мировой войны, принёсшей немало горя обеим странам и обеим семьям. И если Артур родился в то время, когда его отец участвовал в боевых действиях на материковой части Западной Европы, то в семье Ефремовых между матерью и отцом Ивана в то время происходило всё больше и больше разногласий и ссор, что, в конечном счёте, привело к распаду семьи.
В 1918 году Артур Кларк, делавший свои первые шаги, в прямом смысле этого слова, впервые увидел своего отца, вернувшегося с фронта инвалидом. И в том же году 10-летний Иван Ефремов, наоборот, своего отца потерял. Тот развёлся с женой и уехал в неизвестном направлении. В 1919-ом покинула детей и мать, выйдя замуж за командира-красноармейца. Её трое детей, в том числе и старший Иван, остались на попечении родной тётки, вскоре умершей от брюшного тифа. Одинадцатилетний Иван и его брат с сестрой остались круглыми сиротами. Вскоре над двумя младшими детьми Ефремовых установили общественную опеку, а старший Иван начал беспризорничать, пока не прибился в качестве "сына полка" "ко второй автороте 6-й Красной армии. После демобилизации в 1921 году, 13-летнему (!) подростку Ивану Ефремову пришлось зарабатывать на хлеб, не отказываясь ни от какой работы. Добравшись до Владивостока, он устроился матросом на парусно-моторное судно, на котором плавал по Охотскому морю и на Сахалин. Затем был сложный путь в науку палеонтологию. Когда с середины 20-годов и вплоть до начала Второй мировой войны И.Ефремов пробыл в геологоразведочных и палеонтологических экспедициях, во время которых им и его товарищами было сделано немало ценных находок и даже открытия. Во второй мировой войне Ефремову участвовать не довелось по причине тяжелой болезни сердца и выполнения правительственного задания поиска цветных металлов, жизненно необходимых для оборонной промышленности страны.