Жизни и судьбы
Шрифт:
Мария подняла упавшую пачку и скомкав, выкинула в урну.
– Уже нет! Не курю, – сказала она, глядя прямо в глаза заведующей. – Можете верить, больше в рот не возьму ни одной.
Заведующая улыбнулась.
– Придется поверить, но учтите, если замечу, сразу же распрощаемся!
Через неделю, сдав все необходимые анализы, Мария приступила к работе.
И постепенно душа ее стала оттаивать, горе стало отходить от нее. Она влилась в мир светлых чистых детских ангельских душ, и ее собственная душа, которая была такая же чистая, открытая и бескорыстная, нашла успокоение.
Курить Мария бросила, как пообещала брату и этой строгой с виду заведующей детским садом, понравившейся и показавшейся ей доброй. С первого взгляда.
За все время, начиная с поступления на работу в детский садик и до определённого момента, о котором будет сказано чуть позже, Мария не закурила ни одной папиросы.
Нельзя сказать, что это было легко, наоборот – это было невыносимо и мучительно! Курить так хотелось, что Мария несколько раз была недалека от срыва. Хотелось побежать в ларек и купить спасательную пачку папирос. И тут же, зайдя за угол, дрожащими от нетерпения руками распечатать, вытащить папиросу и затянуться в сладостном удовлетворении желания, закрыв глаза от удовольствия.
В такие минуты борьбы с собой она твердо говорила себе: «Нет! Не закурю, я бросила, я дала слово брату, этой замечательной женщине – заведующей и самой себе, а слово надо держать, и я его сдержу!»
И Мария держала его. Нарушила она его только во время войны, когда от Петра с фронта больше семи месяцев не приходило писем. Вот тогда она и сорвалась.
Она работала в воинской части, где оставил их с дочкой Петр, уйдя защищать страну от фашистской своры.
На телефонном коммутаторе вместе с ней работали два солдата.
Они курили махорку, скручивали из газеты так называемые «козьи ножки». Мария попросила у них щепотку табака, скрутила из газеты что-то напоминающее папиросу и закурила.
Глава 12
У Петра родился сын
Недолго проработала Мария в детском садике.
В 1938 году после окончания Высшего политического училища имени Энгельса, Петр направляют для дальнейшего прохождения службы в Забайкальский Военный округ в танковый дивизион, где служил раньше. Он сразу с собой берет и семью.
Неспокойно было в то время на дальнем востоке. В ночь на 31 июля Япония нарушила границу СССР.
В войне были задействованы наши танки, артиллерия и самолеты. В этой войне японцы рассчитывали одержать победу над еще совсем молодой Советской Республикой и просчитались.
В 1939 году японцы были отброшены от границ Советского Союза. Петр был командиром танка, вместе с двумя танкистами: водителем и механиком танка, он участвовал в этой войне.
Тогда появилась замечательная застольная песня композиторов братьев Покрасс на слова Бориса Ласкина. Ее любил напевать мой отец, и она мне запомнилась на всю жизнь.
На границе тучи ходят хмуро,Край суровый тишиной объят,На высоких берегах АмураЧасовые Родины стоят.Там врагу заслон поставлен прочный,Там стоит, отважен и силен,У границ земли дальневосточнойБроневой ударный батальон.Там живут – и песня в том порука —Нерушимой, дружною семьейТри танкиста, три веселых друга —Экипаж машины боевой.На траву легла роса густая,Полегли туманы, широки.В эту ночь решили самураи —Перейти границу у реки.Но разведка доложила точно,И пошел, командою взметен,По родной земле дальневосточнойБоевой ударный батальон.Мчались танки, ветер поднимая,Наступала грозная броня.И летели наземь самураиПод напором стали и огня.И добили – песня в том порука —Всех врагов в атаке огневойТри танкиста, три веселых друга —Экипаж машины боевой!Эта война с Японией, как потом утверждали историки, была преддверием Второй Мировой.
Но пока было спокойное время, никто не думал, что Германия нападет на Советский Союз.
С Германией был заключен 29 августа 1939 года пакт о ненападении.
Жизнь шла своим чередом, и, как всегда, люди влюблялись, женились и рожали детей.
И в семье Петра тоже родился четвертого ноября 1940 года сын Владислав. Петр, все время в глубине души мечтавший о сыне, был на седьмом небе от счастья.
Семья Петра тогда жила недалеко от Читы, в городе Сретенске.
Марии нравился этот небольшой и живописной городок с рекой Шилкой, протекающей по всему городу и несущей свои бурные воды в Амур.
Апрель в 1941 году выдался холодным, снег лежал еще плотным слоем. Но на холмиках и пригорках из-под талого снега кое-где пробивалась молодая травка и изумрудной зеленью радовала глаз.
Четвертого апреля этого года Петр наконец получил долгожданный отпуск и радовался, что совсем скоро сможет обнять мать с отцом, брата и сестер. Он ехал со всей семьей – любимой женой Марией, дочуркой Мюдочкой и пятимесячным сыном Владиславом в родной город Тихвин.
Петр был счастлив, как может быть счастлив человек, которому судьба благоволит. У него была прекрасная семья. Он получил повышение по службе и звание капитана и был направлен для дальнейшего прохождения службы в воинскую танковую часть Забайкальского военного округа, которая дислоцировалась на железнодорожной станции Песчанка, в семи километрах от города Читы. Такое название, очевидно, пошло от песчаных рельефов, которыми богата эта местность…
Петр, г. Чита, 1940 г.
Там Петр сразу получил и жилье – комнату в двадцать два квадратных метра в бараке, предназначенном для семей военнослужащих. И это было весьма немаловажным событием, так как офицерам часто приходилось ютиться с семьей в казармах вместе с солдатами, отгородившись только простыней.
Комната была очень светлая, окна выходили на южную сторону. Кухня, довольно просторная, предназначалась на две семьи.
Соседи – лейтенант и его супруга Клава – оказались милыми и добрыми людьми. Петр и Мария как-то сразу прониклись симпатией к этой паре молодоженов, а через некоторое время так сдружились, что стали жить словно одной семьёй.