Жизни тень

Акуленко Евгений

Автомобили и женщины Мукина не интересовали в принципе. Потому что ни на первое, ни на второе не хватало никаких средств, а на второе еще и шансов. Спроси Мукина, счастлив ли он, он ответил бы, что счастлив. А что ему еще оставалось?

Но на данный момент самым интересным в жизни Мукина являлось то обстоятельство, что он, Мукин летел с крыши родной "хрущевки". А если называть вещи своими именами, то откровенно падал. К занятию этому, настолько печальному, насколько и непродолжительному, привела Мукина отчаянная попытка "пошевелить" подъездную

антенну, потому как телевизор в последнее время показывал так плохо, что больше напоминал радио. Сложно сказать, что послужило причиной столь рискованной затеи, то ли любовь к футболу, то ли домовой электрик, что еще на прошлой неделе содрал все шесть антенных усилителей, сторговал их на железячном развале и уже успел к этому времени протрезветь. Но факт остается фактом, Мукин летел вниз, отмеряя балкон за балконом.

Вот, скажем, птица в полете - величавое горделивое существо. А полет человека?.. Где раскинутые в стороны, подобно крыльям, руки? Где осанка? Где немой, но извечный вопрос во взоре: "Почему? Ну, почему люди не летают?" Сейчас даже замороженная курица дала бы Мукину фору по красоте и элегантности.

Сложный рисунок асфальтовых трещин намертво запечатлелся у Мукина в памяти. А через какое-то мгновение уже сам Мукин запечатлелся в асфальте. Во всех, так сказать, подробностях...

– Мукин, поднимайся, а то простудишься.

Мукин разлепил веки и попытался сфокусировать взгляд. Расплывчатое пятно оформилось в даму в красном, присевшую на краешек лавочки. Мукин с трудом отлепился и присел напротив. Вздохнул:

– Как наши с немцами сыграли, не знаете?

– Три ноль.

– Да... С утра не задался день, - поморщился Мукин, разглядывая свой отпечаток в асфальте, - Я, надо понимать, умер?..

– Слегка, - кивнула дама, - Полагаю, мне нет нужды представляться?

Мукин помотал головой.

– Приятно иметь дело с умным человеком.

– Ну, - смутился Мукин, - я же инженер...

Дама позволила себе улыбнуться.

– Короче, инженер, такой расклад. Ты еще некоторое время поживешь, но мы заключим соглашение...

– А можно вопрос?
– перебил Мукин.

– Ну, давай...

– Бог существует?

Дама пожала плечами:

– Может быть.

– А жизнь после смерти?

– Возможно.

– А что появилось раньше, курица или яйцо?

– Не знаю, - помедлив, ответила дама.

– Что за соглашение?
– Мукин недовольно поджал губы.

Встреча с потусторонним миром открытий не сулила.

– Я дам тебе еще время. Но тебе предстоит выбирать тех, кому предстоит умереть.

– Это что это? Вместо меня что ли?

– Не вместо тебя. Вообще. Любого из шести миллиардов. Кого угодно. Один день - одна жизнь.

– Зачем это?
– насторожился Мукин, - Я полагал, у вас этот, генеральный план...

– Элемент случайности, - пояснила дама, - Чтобы не расслаблялись.

– Нет, - Мукин, подумав, покачал головой, - Не стану.

– Подумай!
– дама приложилась к длинному мундштуку, - Это же власть. Это возможности почти без границ.

Мукин молчал.

– В конце концов, есть масса людей, которые тебе просто ненавистны, - настаивала дама, - Вот, футбольные судьи например...

– Да!
– подхватил Мукин, - Они все пидарасы, все!..

– Или пидарасы!
– развивала тему дама, - Гомосеки, геи, гомики! Ты их любишь, я знаю...

– Во, точно! Повсюду развелось их, расплодилось, понимаешь! Шагу ступить нельзя... Но, не могу...

– Тогда приглашаю, - дама указала на отпечаток в асфальте, - на исходную позицию.

Мукин окинул прощальным взглядом пустой двор, свою пятиэтажку и послушно улегся. Асфальт был холодным.

– Вы все равно умрете, - вздохнула дама, - Все. Вопрос только в том, когда.

– Знаешь, - Мукин говорил лежа на щеке и от этого получалось смешно, - я жизнь прожил - ничего не украл, никого не убил и не ударил даже... А теперь выкупать за такую цену, - Мукин пожевал губами, подбирая слова, - дополнительное время? Грустно, конечно, помирать. Я себе спиннинг присмотрел ультра легкого строя... Чемпионат Европы, опять же, скоро... Лучше бы ты меня сразу, без вопросов... А то "пидара-асы"...

И зажмурился...

– Мужчина! Вам плохо, мужчина?
– Мукина трясли за плечо.

Он осторожно открыл один глаз и увидел двух теток в одинаковых серых костюмах с маленькими крестиками на лацканах.

– Мне плохо, - передразнил Мукин, закатывая глаза, - Да мне пиздец!!.

– Это вы, ведь, с крыши упали?
– строго спросила одна из теток, видимо старшая.

– Я, - признался Мукин.

Отпираться не имело смысла.

– Вот!
– удовлетворенно констатировала тетка, - Все оттого, что вы не веруете в истинного бога нашего!
– и, помахивая в такт себе маленьким черным томиком, понесла, - Ибо сказано в писании...

– Откуда вы знаете?
– поспешно прервал Мукин.

– Что?
– не поняла тетка.

– Что не верую... В вашего... Этого... Как его?..

– Так вы, что же, тоже? Свидетель?

– Конечно!
– заверил Мукин.

Тетки недоверчиво переглянулись.

– А вы не врете?

– Мамой клянусь!
– поклялся мамой Мукин.

– Ну, ладно тогда, - тетки помялись, - Живите...

Мукин сглотнул.

– Спасибо.

4. ОСОБЫЕ УСЛОВИЯ.

Теперь день Мукина начинался с мыслей о смерти. С мыслями о смерти Мукин брился, чистил зубы и съедал яичницу. Давился в переполненном троллейбусе, пукал в кресло на работе, таращился в телевизор, демонстративно не здоровался с соседкой, и, наконец, засыпал, констатируя с мрачным удивлением еще один прожитый день. Даже в туалет Мукин ходил теперь не просто подумать, а подумать о смерти. И постепенно эти мысли вытеснили все другие. Всю без остатка жизнь заполнило ожидание. Порой Мукину казалось, что он уже давно умер, а все окружающее лишь грезы отлетевшей прочь души.