Жнец
Шрифт:
То есть, фактически, Договор обходили постоянно. Но к нарушителям относились довольно жестко. В Уголовном Кодексе РФ не было статей, связанных с пришлыми. Злоумышленников просто выводили за систему правовых взаимоотношений и безжалостно уничтожали. Мир в таком сложном социуме, как Россия, стоил любых жертв.
Но дело, конечно же, было не только в Договоре. Скорее всего — сам свечку не держал — бизнес, связанный со ставками, тотализаторами и прочими азартными играми, держал кто-то очень высокопоставленный. Не из аппарата губернатора края, а в столице нашей многонациональной
— Закрой эту проблему, Морозоф. — прошептала она мне на ухо. — Сделай это, и я спишу твой долг подчистую. Чистый лист и моя благодарность.
И тут еще эмпатия моя включилась. Дар и проклятье в одном флаконе. Я ощутил страх сирены, настоящие ее чувства, а не наведенный морок, за которым она их прятала. Уловил парочку очень сложных тонов в нем, которые утверждали, что обстоятельства, в которых оказалась матриарх, даже сложнее, чем она рассказала.
И согласился. Женщина в беде — это же самый сильный мотив для мужчины. Пусть даже женщина эта — из другого мира.
Да и долг надо было списать. Отдавать его реально было не из чего.
Глава 4
Прежде чем тащиться к продажному спортсмену, я забрался в сеть и с полчаса изучал о нем все, что смог найти. Так-то я со спортом не слишком дружен, с профессиональным, в смысле, но за МММА[1] нет-нет, да послеживал. Не скажу, что знаю поименно всех выдающихся бойцов, но с пяток имен вспомнить смогу точно.
Так вот, Ли Джинг, китайский нокаутер, выступающий в среднем весе, был мне совершенно неизвестен. Что было не удивительно сразу по двум причинам. Во-первых, запомнить всех этих азиатов с их зубодробительными именами, мог только какой-нибудь упоротый сионист. А во-вторых — их в МММА было очень много.
Причина такого положения дел крылась в том, что после Исхода, китайцы, японцы и прочие вьетнамцы с тайцами, внезапно оказались в лидерах по количеству людей, способных к магии. Я как-то читал одного умника, так вот он утверждал, что этому способствует особая ментальность и философия азиатов. Мол, люди Запада — материалисты, а Восток держался на вере, мистике и всяком непознанным задолго до того, как это стало мейнстримом.
Так это или нет, но, когда традиционные соревновательные и зрелищные виды единоборств были вытеснены с голубых экранов такими же, но с добавлением магии, лидерство в них, как в количественном, так и в качественном выражении, перешло к азиатам. И теперь на ринге чаще демонстрировались всякие кунгфу-стили, вроде "Самка богомола съедает голову самца после секса", нежели прямые и жесткие техники.
Ли Джинг был известен в основном тем, что бил мало, но очень сильно и точно. За это, в общем-то, его и прозвали нокаутером — двадцать шесть из своих сорока боев он закончил именно нокаутом. Явная специализация на усилениях тела, в ущерб всяким зрелищным метаниям огненных шаров и ледяных шипов. Что, собственно, и объясняло его не слишком высокую известность. В МММА было недостаточно вырубить своего противника, нужно еще было сделать это красиво, чтобы зрителям понравилось.
Военных так учили драться —
По выданному мне номеру отозвался мужчина, представившийся менеджером бойца по имени Юра. Странно, тогда подумал я, а по голосу, вроде китаец. Но оказалось, что русское имя агент спортсмена использовал для простоты общения с ним.
— Приезжайте. — безо всякого автопереводчика, на хорошем русском, сказал он, услышав, что меня послала одна очень красивая женщина. — Заодно поможете мне с Джингом.
— Чем? — удивился я.
— Хандра у этого… — далее последовало длинное перечисление матерных слов, которые менеджер произносил с пылом настоящего русского человека.
На это раз катить мне пришлось не на окраину, а в самый что ни на есть центр города. С пробками и парковками там оказалось еще хуже, так что встать пришлось в четырех кварталах, и до фешенебельной гостиницы, где размещались уже прибывшие звезды чемпионата, добираться пешком.
Термометр к этому времени перевалил за тридцать семь, так что в холл гостиницы я ввалился с громким стоном наслаждения.
— Нет соблазна изысканней, чем центральный климатизатор! — провозгласил я в высокий потолок.
Цитата из старого фильма показалась мне очень уместной. Помниться, ее там демон произносил, который никак не мог отойти от жары ада. Что ж, я его прекрасно понимаю!
Усевшись в кресле, я набрал потными пальцами сообщение менеджеру спортсмена и откинулся на спинку. Все, теперь минут пять я могу просто сидеть и впитывать прохладный воздух всеми порами своей измученной кожи.
Ждать, однако, пришлось дольше. Когда через десять минут, уже основательно остывший, я глянул на экран коммуникатора, выяснилось, что мое сообщение китаец Юра до сих пор не прочел. Пришлось звонить, но трубку тоже никто не взял.
— Красавица. — с открытой улыбкой обратился я к женщине за стойкой регистрации. — У меня назначена встреча с господином Ли Джингом и его менеджером с необычным для китайца именем Юра. Но он почему-то не берет трубку. Не могли бы вы позвонить ему в номер и сообщить о приходе Морозова Константина.
Средних лет женщина, на эпитет "красавица" тянувшая только после долгого сидения в баре, с готовностью кивнула, и взялась за дело. Но тут же выяснила, что китайские товарищи не собирались брать трубку и стационарного аппарата.
— Может вышли? — предположил я.
— Я бы отметила в журнале. — отклонила дежурная. — Вероятно, спят.
У меня в душе шевельнулся червячок сомнений, все-таки люди, ждущие гостей, не укладываются баиньки, тем более посреди белого дня. С другой стороны — китайцы же! Кто вообще может понять, что у них на душе твориться?
— У меня очень важное дело к ним. — пришлось улыбнуться совсем уж неотразимо. — Может вы попросите горничную на этаже постучать к ним в номер. А то не хочется, знаете ли, ехать сюда еще раз по этим пробкам.