Жокей в маске
Шрифт:
Но, как это часто случается, полиция оказалась не на высоте. Работяги-инспектора были заняты важными делами, тем же, кто поленивее, вовсе не улыбалось тащиться куда-то к черту на рога рассматривать какой-то труп. К тому же эти провинциальные дурни всерьез утверждали, что покойник к ним чуть ли не с неба свалился, забрызгав всех кровью.
Так получилось, что первым, кто заговорил с мэром о происшедшем, был журналист Жером Фандор. Давние связи с Дворцом правосудия позволяли ему узнавать все новости одновременно с полицейскими. И он не поленился отправиться
Выглядел молодой человек неважно. Под глазами залегли тени, желтоватый цвет лица указывал на переутомление. Но азарт судебного репортера оказался сильнее усталости.
– Да, мсье, – несколько обиженно повторил мэр. – Я сделал все, чтобы облегчить работу полиции, только вот они что-то не изволят торопиться.
– Не расстраивайтесь, скоро вам станет от них тошно! – пообещал журналист. – А пока пойдемте, взглянем на тело.
Матирье поморщился. Идея насилия была глубоко чужда этому достойному человеку. Физические и моральные усилия он прилагал лишь для того, чтобы удержаться в своем кресле. А тут на тебе – по нескольку раз в день приходится рассматривать какого-то мертвеца, который испортил им торжественную церемонию и вообще наделал черт-те какого шуму.
– Э-э, видите ли, мсье, – забормотал мэр, – у меня тут дела, э-э… бумаги…
Фандор устало махнул рукой:
– Конечно, конечно, не буду вам мешать. Только объясните, где это.
Обрадованный Матирье указал дорогу и дружески хлопнул репортера по плечу.
– Действуйте, молодой человек! А я пока дождусь полицию. Не думаю, что до ее приезда мне стоит покидать мэрию.
– Вполне с вами согласен, – вежливо ответил Фандор. – Без вас следствие может зайти в тупик.
Про себя он подумал:
«Расскажешь им про падающего летчика!»
Через несколько минут журналист был в парке. Благодаря ключам, взятым у мэра, молодой человек оказался один. Тщательно заперев ворота, он направился к Замку. И вскоре увидел…
Фандор не первый год работал судебным репортером и привык ко всякому, но тут по спине у него пробежала дрожь. Тело несчастного выглядело так, будто его четвертовали, колесовали и после этого сбросили со страшной высоты.
– Н-да, дела… – пробормотал журналист. – Боюсь, опознать его будет нелегко…
Фандор наклонился над телом. Он всегда старался запечатлеть в памяти мельчайшие детали. Кто знает, какая из них поможет в расследовании!
– Итак, – тихо сказал он, уже вполне овладев собой, – кого же могли убить подобным образом? Зачем понадобилось так его калечить?
Увы, следовало признаться, что случай представлялся совершенно необъяснимым. В тихом, провинциальном городке – и вдруг такое?!
– Нет, не могу понять, – продолжал Фандор разговаривать сам с собой. – Ладно, я не знаю, кто это такой, но не понимаю, каким образом его так расплющили. Не летчик же это, в самом деле! Летчики пока еще не летают без самолетов. Не на метле же он прибыл сюда…
Журналист выпрямился, по-прежнему пристально глядя на труп.
– Значит, надо все-таки начинать с опознания.
Фандор склонился над телом и принялся изучать детали одежды. В этом была своя логика. Выходной костюм или рабочий? Сельский это житель или горожанин? Фандор встал на колени и присмотрелся к ботинкам, наиболее хорошо сохранившимся.
– Добротно сделано, – проговорил он. – Туфли от хорошего обувщика. Похоже, деньги у парня водились.
О брюках судить было трудно – разорванные в клочки, покрытые грязью и кровью. По единственной сохранившейся пуговице было видно, что они куплены в дорогом магазине.
– Да, похоже, что одевался он вполне элегантно, – сказал Фандор.
Вдруг брови его нахмурились.
– Позвольте, а где же сменный воротничок? Невероятно, чтобы человек в таких ботинках ходил без воротничка!
Журналист продолжал осмотр. Делал он это не менее тщательно, чем опытный полицейский, так как хорошо знал, что именно какая-нибудь незначительная деталь помогает порой распутать весь клубок.
– Так где же все-таки воротничок? – бормотал он. – Тут что-то не так.
Фандор потер лоб.
– Вообще-то, такие случаи бывали. Убивают какого-нибудь беднягу, а потом наряжают его, как на свадьбу, чтобы полиция приводила на опознание лишь аристократов. А это, может, простой крестьянин…
Журналист снова встал, отошел на шаг и еще раз оглядел тело.
– Похоже, что так оно и есть. Для человека его роста ботинки явно маловаты. И эта пуговица – нижняя, а не застегнута. Должно быть, на него с большим трудом натянули брюки. А тут что?
Он ухмыльнулся.
– Ну, это уж и вовсе неаккуратно. Жилет-то надет наизнанку!
Теперь стало окончательно ясно, что труп переодели для того, чтобы сбить полицию со следа. Убитый явно не принадлежал к высшему сословию.
– Итак, маскарад, – бормотал журналист. – Но кому понадобилось убивать бедняка?
Позади послышались шаги, и раздался густой, низкий голос:
– Да, мсье, ужасная смерть. Я не ребенок, но у меня просто душа ушла в пятки, когда я это увидел. Чудовищно!
Это был полицейский Маржак. Его слегка покачивало, лицо раскраснелось. Любопытные, желавшие узнать подробности обнаружения трупа, уже выставили ему не один стаканчик.
«Какого черта тебя принесло!» – раздраженно подумал Фандор, однако, тут же решил, что нет худа без добра, и любезно ответил:
– Вы совершенно правы, мсье, жуткое зрелище. В жизни подобного не видел!
Маржак, заложив руки за спину, с интересом разглядывал Фандора. Что это за молодой человек? На полицейского вроде не похож… Но господин мэр сразу его принял, дал ключ, разрешил осматривать тело до приезда полиции. Напустив на себя, как ему казалось, безразличный вид, Маржак спросил: