Жозефина. Политико-фантастическая повесть
Шрифт:
– Ещё до того, как батискаф был подбит крейсером ЮАР, эти люди, по приказу своего начальства, отправили крылатую ракету с «письмом» на какую-то ближайшую подводную базу. А оттуда её вывезли в Японию. Ты понимаешь?! – вновь разгорячилась девушка. – Им просто нужно было выиграть время, чтобы самим заняться исследованием «находки». Что за страна?! Это же какое-то варварство!
– Да, нет, – задумчиво возразил журналист, – страна самая обыкновенная. – Как там у вас в Англии говорят: в конце концов все страсти крутятся вокруг денег. Я не уверен, что, случись нам оказаться на месте японцев, мы бы действовали по-другому. Слишком велик соблазн выскочить вперёд.
– Ну, не знаю, – передёрнула плечами Элен. – Я бы так не поступила.
– Это хорошо, – серьёзно поглядев ей прямо в глаза, одобрительно сказал Фертран.
– Так вот, – смущённо покраснела под его взглядом девушка. – Что началось, когда всё выяснилось! Все страны ЕЭС объявили Японии войну. Установили ей морскую и воздушную блокаду. Тут вмешались США. Вот уж кого не люблю, так это американцев. Не даром к ним все относятся с подозрением. С одной стороны, объявили, что, для того чтобы избежать военного конфликта, становятся на сторону Японии, а с другой стороны, повели переговоры с Общим Рынком, чтобы войти с ними на равных правах в изучении «письма», если они помогут заставить Японию вернуть «находку».
– Ну и чем же кончилось дело? – журналист начал уже терять терпение.
– Японцы попросили Генерального Секретаря ООН быть посредником и через него сообщили, что это действительно послание более развитой цивилизации к нам. Но написано таким образом, что для его расшифровки нужны вычислительные комплексы с такой оперативной памятью и производительностью, каких сейчас нет ни у одной страны мира. Даже, если собрать все «Объединённые мозги» США, Японии, Общего Рынка и СССР с Восточной Европой и переключить на решение только этой задачи, то и тогда, дело выглядит проблематичным и займёт неизвестно сколько времени.
– Да-а-а, – протянул журналист. – Ребята, подсунувшие эту штуку, были не дураки! Значит, в настоящее время поодиночке ни одна страна и даже несколько стран, справиться с этим посланием не смогут. Или объединяйтесь все вместе, или можете положить наш подарок в музей до лучших времён!
– Выходит так, – кивнула головой Элен.
– И где же это письмо? Что говорят политики?
– Письмо в ООН. А политики ничего не говорят, им не до того, они воюют с ЮАР.
– С ЮАР?!
– Конечно! Там укрылся практически весь совет директоров ВТК. И правители ЮАР не собираются их выдавать.
– Опять я ничего не понимаю, – с досадой сказал Фертран. – При чём тут ВТК?!
– Сейчас я всё объясню, – успокоила его девушка. – На крейсере, который потопил японский батискаф, был высокопоставленный представитель правительства ЮАР. Он фактически управлял кораблём и велел топить батискаф. Так вот, этот человек оказался одним из содиректоров ВТК. Когда его арестовали и этот мистер Смайлз, так кажется, понял, что ему угрожает, он, за свою жизнь, предложил свидетельства, что похищение письма спланировала и провела Всемирная Технологическая Компания.
– Вот теперь, всё правильно, – задумчиво произнёс журналист.
– Так вот, сейчас все политики и спорят, что же делать с ВТК. Одни, особенно социалистические и развивающиеся, предлагают директоров судить, а весь капитал отобрать. Другие, особенно США, против того, чтобы эта компания перестала существовать. Они согласны только на то, чтобы судить некоторых виновных. Словом, неразбериха, в которой сам чёрт голову сломит.
– Чем же это кончится? – покачал головой Фертран.
– Тем, что вы загнётесь! – раздался вдруг сердитый голос, вошедшего в палату профессора Лайома.
– А вас я попрошу выйти! – повернулся он к Элен. – Чем вы обрезали ему провод?
– Это не я, – испугалась девушка, прижимая к груди сумку.
– Я его перегрыз зубами, – попытался разрядить атмосферу Фертран, подмигивая Элен.
– Как бы эта шутка не оказалась последней в вашей жизни, – проворчал Пьер Лайом, нажимая на кнопку звонка.
– Где ты была всё утро? – с досадой воскликнул Фертран, когда на следующий день возбуждённая Элен ворвалась в его палату.
– Профессор Лайом у тебя уже был? – вместо ответа спросила девушка.
– Нет. Он никогда не бывает у меня раньше полудня. А что случилось?
– Да уж случилось! – Элен нетерпеливо подошла к столику и несколько раз резко нажала на кнопку звонка.
– Я уже здесь, перестаньте трезвонить, – ворчливо отозвался из дверей профессор, входя в палату в сопровождении дежурного врача.
– Словом так, – повернулся он к журналисту, оглядев приборы на столике, – я вас отпускаю, хоть и считаю, что ещё слишком рано. С другой стороны, – вдруг устало добавил он, – возможно завтра, нам всем уже будет слишком поздно, что-либо делать.
– Да, можете вы мне объяснить, что случилось?! – закричал Фертран, хватая за руку Элен, которая бросилась помогать дежурному врачу отцеплять датчики с головы журналиста.
– Ядерная война! Вот что!
– Как?!
– Вы зря так паникуете, мадмуазель, – дежурный врач укоризненно взглянул на девушку. – Не будет никакой ядерной войны. Президент Соединённых Штатов лично заявил, что не допустит этого. Самое большое, что может быть – это несколько ядерных взрывов.
– Над нашей головой хватит и одного, – вздохнул профессор, складывая руки на животе.
Журналист уже набрал полные легкие воздуха, желая разразиться ругательствами и требованиями объяснений, но, тут Элен, вдруг успокоившись, остановила его жестом руки.
– Твой Скарелли вчера заговорил.
– Ну и что?
– Помнишь, ты мне говорил, что дело Бенджамина, это просто смена власти?
– Конечно помню. Я и сейчас в этом уверен.
– Ты просто ясновидец, Леже. Сейчас я тебе расскажу, как всё было.
– Одну минуту, – прервал её профессор Лайом. – Я с вами прощаюсь. Если вдруг почувствуете себя плохо, заходите, – повернулся он к Фертрану. – Если, конечно, мы не встретимся ещё раньше на том свете.