Жребий Судьбы
Шрифт:
— Кто ты, покажись. — сказал он, выставляя перед собой меч. Сияние меча тревожно колебалось.
— Моё лицо на виду. — ответил Лён. — Ты покажись.
— Ты безоружен? — удивился колдун, видя, что в руках противника нет ничего. — Пфуй, на этот раз мне достался ничтожный враг. Я не буду с вами драться, я убиваю только принцев, а марать свой меч кровью простолюдинов не желаю. Хорошего пинка — вот что вам надо, чтобы вы укатились с моей горы. Пойду лучше уговаривать принцесс.
С этими словами он скинул с головы свой шлем, и глазам Лёна предстало чудовищно уродливое лицо.
— Вот так-то. — со смешком сказал колдун. — Мы бессмертны.
Лён понимал, что это жертва — эту тварь ему предоставил Жребий, чтобы он решил, достойно ли отдать его Лембистору. Но где Лембистор? Однако не в этом дело. Не слишком ли хорош для демона этот колдун? Подарить ему бессмертное тело? Нет, думается, это слишком хорошо для Лембистора, где бы тот ни прятался.
Он вытащил из воротника свою иголку и выставил вперёд. С ровным гулом из кулака вырос необыкновенной красоты клинок и воссиял гневным белым светом.
— А-ааа! — вдруг вскричал противник, отшатываясь. — Это же Каратель!
— Ты знаешь, что это? — спросил Лён, наступая.
— Да, принц! Не надо!
— Так что же это? — спросил принц.
— А то не знаешь! Меч Джавайна!
— Что ты за тварь? — спросил Лён, приближая Каратель к самым глазам колдуна.
— Я из другого измерения. — не смея лгать, ответил тот, красные глаза его неотрывно смотрели на пылающее лезвие меча.
— Зачем ты здесь?
— Я похититель душ, я забирал души принцев, которые являлись на спасение принцесс. Я заключил контракт с одним колдуном, и он предоставил мне своё тело. Я уйду, я расторгну договор, только не трогай меня.
Лён резко протянул руку и сорвал с колдуна его чёрную маску вместе с париком, и открылось лицо испуганного человека. Был он гораздо уродливее своей маски — та по крайней мере была хоть страшной, а это лицо было отвратительным — всё в гниющих язвах, в которых копошились черви. А на плешивой голове торчали редкие волосики.
— С меня достаточно. — с отвращением сказал Лён и замахнулся своим мечом.
— Постой-ка! — Вскричал кто-то рядом, и из-под руки его выскользнул Фазиско. — Постой, пусть он сначала освободит принцесс!
— Убей его! — донёсся крик от камня.
— Нет, нет! Вы не понимаете! — Ручеро протянул руку между Лёном и колдуном. — Пусть он сначала освободит принцесс!
— Лембистор, ты, что ли? — насмешливо спросил Лён.
— Да, я! Я заслужил это тело! Я дрался! Я хороший! Не убивай его! Послушай, колдун, соглашайся на сделку. Освободи принцесс, и тебе оставят жизнь.
— Он не человек. — возразил Лён.
— Он человек, очень плохой человек! — убеждал Фазиско-Лембистор. — Мне подходит. Я подлечу эту гадкую рожу. Я всё же тоже маг.
— В нём уже есть демон. — резко ответил Лён.
— Я
— Убей!!! — кричали принцессы.
— Милая, погоди! — отозвался Лембистор, держась за колдуна. — Я сейчас! Мне только нужно договориться с этим дивоярцем. Ну что, чародей, освобождаешь девочек? Твоя песенка спета! Давай, расколдовывай принцесс, тогда тебя помилуют!
— Я не могу. — ответил демон, лёжа на земле и неотрывно глядя на угрожающий ему Каратель. — Они заговорены на мою смерть.
— Тогда умри. — сказал Лён.
— Не-еет!!! — завопил Лембистор, но меч сверкнул и опустился, разрубив тело колдуна на две половины. Те зашипели, стали обугливаться и превратились в две плоских шкурки.
— Не вышло. — сказал Фазиско, утирая слёзы. — Ну что ты за партнёр, Лён! С тобой невозможно ничего достичь! Настоящий дивоярец: ни с кем не советуется, никого не спрашивает, не признаёт ошибок, ни в чём не раскаивается! Как увидит демона, так один разговор: мечом рубить! А я старался! Яблок им припас, дров натаскал, к Ороруму их сводил, принцесс достал, негодяя отрыл такого, что лимб по нему рыдает горькими слезами!
— Так ты всё знал? — спросил Лён. — То-то я заметил, что ты всегда в курсе всех дел прежде меня. Как получилось, что Жребий предоставил тебе преимущество?
— Конечно! — язвительно ответил Лембистор. — Ведь я же вызывающая сторона! Я отыскивал тебе самых вредных и плохих людей. Ганин Тотаман — замечательное тело. И даже эта сволочь с гнилой рожей. Вот только с сэром Гентом я промахнулся, просто позарился на его смазливенькое личико. Ведь я тоже не лишён стремления к прекрасному.
— Так не Жребий, а ты выбирал объект? Так мы с тобой ничего не достигнем — ты всегда шельмуешь. Перестань путаться у Жребия на пути, пусть он сам выберет кого надо.
— Смотрите! — закричал со стороны Долбер, и два недруга обернулись на его крик.
Камень рассыпался, оседая песком, а из его недр освобождались три принцессы. Они оглядывались, трогали себя руками, хватались за лица. Они смеялись, плакали и обнимались. Их платья были серыми от въевшейся в них каменной пыли, но станы стройные, как стебли роз.
— Фазиско! — кинулась к Ручеро старшая, глядя на него сияющими глазами.
— Увы, милая, — ответил тот, отстраняя от себя её руки. — Ничего не вышло. Но, я приду к тебе, Корделия! Помни обо мне. Однажды я вернусь! Верь мне!
С этими словами он побежал прочь и скрылся за башней.
— Мой принц. — сказала средняя, приближаясь к Лёну и восхищённо глядя на него. — Вы лучший из всех, что приходили на эту гору.
— Я не принц. — ответил он, качая головой.
— Вы принц, потому что вы победили колдуна.
— Нет. — ответил он и отстранился. — Мне жаль, принцесса, но я не из этой сказки. Я просто мимоходом. Вы найдёте себе более достойного избранника.
Он отошёл, убрал меч и стал ждать, когда Долбер объяснится со своей принцессой. Но, там тоже, кажется, было не всё в порядке.