Жребий Судьбы
Шрифт:
— О нет…
В овале застыл и чётко осветился хрустальный паралеллепипед. Сверху почти прозрачный, внизу кроваво-красный. А посередине угадывались очертания вытянутого тела.
— Аларих!!!
— Этого не может быть! — кинулся он к своим учителям.
Всплыло видение: длинные чёрные волосы, смуглое лицо, тёмно-серые глаза, стройная фигура, отвага, непоколебимость, рыцарский характер.
— Что, что это такое?! — кричал он. — Что всё это значит?!
— Этот красный кристалл являлся в зеркале всякий раз, когда мы вызывали
— Достань свой перстень. — Гонда указал на шкатулку, в которой хранился чёрный бриллиант.
Лён приблизился к одной из полок. На ней хранились его любимые книги о героях Селембрис, сказки Лунного Света, баллады о рыцарях, волшебниках, принцессах. Он любил уединяться в библиотеке замка Гонды при свете ароматных свечей и, сидя в роскошном кресле, листал страницы фолиантов. Здесь много времени они проводили с Пафом и с Гондой. Здесь он рисовал свои картины волшебными красками Магируса. Эти удивительные вечера с друзьями, радость сердца, покой души, свет Селембрис.
Лён открыл чёрную лаковую шкатулку с миниатюрой на крышке. Перстень покоился на красной шёлковой подушечке. Безупречный чёрный бриллиант в оправе из застёжки для плаща.
Он взял перстень и приласкал его пальцами. Бриллиант мигал в свете множества свечей. Он был холодным, как и положено бриллианту.
— Здравствуй, Гранитэль.
— Здравствуй, эрл.
Их было четверо в библиотеке, несмотря на то, что только трое сидели в креслах под трепетливым светом множества свечей. Гранитэль открывает тайны лишь тогда, когда сама считает нужным. Сейчас настало время.
— Лембистор поймал Пафа на его привязанности к тебе. — сказала Гранитэль. — Он убедил его, что один ты пропадёшь и предложил ему стать твоим добровольным спутником в дороге. И пообещал, что только так он сможет спасти тебя. Пафнутий согласился включиться в личность Алариха. Он стал Аларихом, как ты стал Гедриксом.
— И где же он теперь? — глухо спросил Лён.
— Только демон знает. — ответили трое.
Память безжалостно напоминала: он с Костиком и Федькой под дубом после приключений по сказке, после битвы со змеюками. Они веселы, смеются, счастливы. Все там, а Пафа нет. И волшебники куда-то запропали. Никто и не задумался — это же нормально! Вот они возвращаются после похода к дурацкой Верошпиронской башне в замок Магируса. Счастье, волшебство, полёт. А Пафа нет. Лён много раз возвращался на Селембрис, уходил обратно, а Пафа не было.
— Прости, Лён, что раньше не сказали. — проронил Магирус.
— Мне не в чем упрекнуть вас.
Паф у демона, он пленник в хрустальном кристалле. Это смерть.
Он подумал горько, что теперь Селембрис потеряла для него былую прелесть. Всё лучшее, что было здесь, связано с товарищем. И даже больше, чем он предполагал.
— Значит, конец?
Волшебники
— Лембистор знал, что рано или поздно мы поймём, куда девался Паф, и он оставил нам послание.
Зеркало снова замерцало, потом в тумане выплыл чёрный силуэт. Ни лица, ни глаз. Это не было реальной картиной, просто символ. Но голос был вполне реален и звучал, как человеческий.
— Всегда полезно иметь запасную карту в рукаве. — насмешливо проговорил демон. — Не буду, однако, глумиться над горем. Я знаю, что ты захочешь спасти своего товарища. Вы, рыцари, только и делаете, что спасаете друг друга. Я позволю тебе дотянуться до твоего товарища, но за это требую себе уступку. Я уже говорил тебе, Лён, как скучно в лимбе. Я желаю снова быть в Селембрис.
— Что?! Опять Сидмур?!
— Нет, что ты! Я уже больше не такой оголтелый агрессор. С Сидмуром всё покончено. Довольно глупая была идея. Я хочу просто жить. Я обретаю тело и выхожу в ваш мир. Согласны?
— Значит, снова война?
— Я всё сказал. — ответил демон и скрылся в сумраке. Зеркало погасло.
Когда-то за жизнь Алариха он уничтожил целый мир и не спас друга. Теперь то же самое проделать с Селембрис? Хорошо ещё, что вопрос так не стоит. От выбора Лёна здесь не зависит ничего. Ему не придётся снова решать эту страшную дилемму.
— Нет, Лён. — ответили волшебники. — Так дело не обстоит. Возвращение Лембистора не погубит Селембрис. Мы всё равно будем бороться с ним и снова загоним его в лимб. Он проиграет. Но эта сделка наложит тяжкую ношу на тебя. Он будет преследовать тебя везде, куда бы ты ни пошёл.
— Если только это, я готов. — с облегчением ответил Лён. — Немедля в путь.
— Здесь время не решает ничего. — ответил голос Гранитэли. — Теперь не мы диктуем демону, а он нам. И пока ещё он не открыл дороги.
— Хочешь, поживи здесь, Лён. А хочешь — возвращайся. Мы известим тебя, когда наступит время. — сказал Магирус.
Он решил вернуться утром. Пока он будет в своём мире, время протечёт быстрее.
***
Ночь сказочно прекрасна, хотя и холодна. Лёну не спалось. Не утешало ничего: ни сладкое тепло постели, ни присутствие друзей. Ему хотелось немедленно броситься в дорогу. Терпеть все трудности, сражаться, побеждать, но только не сидеть на месте. Тяжесть охватила его с новой силой. Он вышел на балкон.
Звёзды высоки и недоступны. Счастье обещает, манит, завлекает и бежит. Он не может, как Магирус, как Брунгильда, находить радость в оседлой жизни. Всегда вперёд, всегда в дороге.
— Я знаю. — сказал он звёздам. — Я смогу. Я всё преодолею.
Магирус сидел на камне, за спиной раскрытые ворота замка. Всего второй раз Лён видел эти кружевные каменные створки раскрытыми настежь. Хотя, какой смысл? От них нет дороги никуда. Прямо от маленькой площадки — отвесный каменный обрыв. Скала глубоко уходит в воды реки Шеманги.