Жребий

Гаркушев Евгений Николаевич

–  Будем знакомы. Федор Иванов.

–  Никита Волков. Генерал. Просто генерал, - улыбнулся я. Иванов, видимо, не понял, что я представляю нашего спутника,

а не только себя, и недоверчиво смерил меня взглядом.

–  Что же, целых два генерала на одного солдата? Прямо по Салтыкову-Щедрину?

–  Нет, я с недавнего времени - ротмистр, - пришлось пояснить мне.
– А наш сопровождающий - генерал. Он познакомит нас со стратегией ведения боя, которую разработал штаб.

–  Вот оно что, - протянул Иванов.
– Ну, пусть разрабатывает. Хотя лучше бы они, генералы,

к Царицыну врага не подпустили.

–  Господин Иванов, позвольте заверить вас, что штаб предпринимал все усилия, - раздраженно начал генерал, но потом, видимо, понял, что объяснять сейчас что-то или спорить бессмысленно, и прервал мысль.
– Пройдемте в вагон!

Поезд тронулся спустя пять минут после того, как мы заняли купе, каждый - отдельное. Постели с белоснежными простынями и одеялами в накрахмаленных пододеяльниках были застланы, столики украшали цветы. Все это мне не нравилось. Мягко стелют, да жестко будет спать. Закинув рюкзак и баул со шпагой на верхнюю полку, я пришел в штабное купе. Генерал задерживался, и мы с Чеку-новым и Ивановым имели возможность познакомиться поближе.

Оказалось, что казака зовут Максимом и последний раз он был на боевом задании два года назад. Федор Иванович Иванов работал мастером погрузочной бригады в таганрогском порту и в армии вовсе не служил, а прошел курс военной подготовки и двухмесячные сборы после получения гражданства в зрелом возрасте. Узнав об этом, Че-кунов даже за голову схватился:

–  Как же мы воевать станем, батя? Ты стрелять хоть умеешь?

–  Умею, - буркнул Иванов.

–  Из винтовки?

Федор Иванович засмеялся:

–  Нет, из мушкета!

Казак хихикнул и легонько толкнул Иванова в плечо:

–  Прости, батя. Вид у тебя не слишком воинственный.

–  Да ничего. Зато ты парень бравый - шашкой своей всех перси-яков в Волгу загонишь и танки в капусту порубишь.

Для портового рабочего, пусть и мастера, Федор Иванович оказался совсем не прост. Нет, мы еще повоюем…

–  Артиллерист я, - объяснил Иванов.
– Умею и с пушкой управляться, и с минометом, ну и с винтовкой, если надо. Наш взвод специально обучали против танков бороться.

–  Это кстати, - заметил я.
– Правда, будут ли у персов танки? По сценарию, они поднялись по Волге. Не на баржах же они тяжелую технику везут?

–  Отчего нет?
– спросил Иванов.
– На хорошую баржу пара-тройка танков без проблем влезет. А насчет сценариев - не говорил бы ты этих слов, парень.

–  Почему?

–  Война - она и есть война, не игрушки. На месте разберемся, что и как. Надо только в землю поглубже врыться - и ни танки, ни вертолеты нам не страшны. Окопаться-то нам дадут?

–  Дадут, - сказал генерал, заходя в штабное купе. По приезде ознакомитесь с местностью. Целый день на то, чтобы окопаться, а уж потом персы в атаку пойдут.

–  Эх, не пропадем!
– воскликнул казак.
– Разрешите закурить, господин генерал?

–  В тамбуре, - попросил я, предупреждая ответ генерала.

Когда казак вдоволь накурился, а мы с Ивановым обсудили скорость движения поезда - выходило, что к вечеру мы приедем в Царицын,

даже если состав не будет сильно спешить, - генерал расстелил на столике карту.

–  Оборонять будете левый берег, - сообщил он.
– На правом - город, эвакуировать всех жителей невозможно.

–  Так ведь биться в городе и в чистом поле - совсем разное дело, - заметил Чекунов.

–  Согласен. Но ведь мы не станем прикрываться мирными жителями, а у персов приказ - гражданских не жалеть, город разрушать до основания.

–  Зачем?
– заинтересовался Иванов.
– Дикие люди, дикие нравы?

–  Тактическая задача, - пояснил генерал.
– Конфликт развивался в штабах, вылазка персов преследует определенные цели. Сейчас мы отыграли у Объединенного Персидского Государства значительную часть территории, создали угрозу для столицы - Тегерана. В настоящей войне персы могли бы предпринять рейд по тылам противника от отчаяния - без всякой пользы для себя, но с большими потерями для нас. А сейчас, если им удастся уничтожить два крупных города и условно перебить их население, мы должны будем согласиться пересмотреть результаты предыдущих действий. Такие результаты для нас неприемлемы.

–  Почему неприемлемы?
– спросил Чекунов.
– Граждане ведь будут убиты только условно. Вряд ли кто-то из них это даже заметит.

–  Хотя людские ресурсы сохраняются, представители Персии на законных основаниях могут потребовать переселить всех «условно убитых», а жилой фонд и предприятия - снести. Понятно, что удержать города они не смогут, но взорвать все при отступлении им помешать трудно. А на это правительство не пойдет - слишком велики экономические потери.

–  И если результаты будут переиграны - куда отступят наши войска? На исходные позиции?
– уточнил я.

–  Да. Мы отдадим Баку, часть Дагестана. И, главное, Армения вновь попадет под власть Персии. Не будет решена главная проблема, из-за которой возник конфликт.

–  А если остановим врага?

–  Тогда, наверное, удастся разменять Астрахань на Баку. Мы вернем Персии этот город и часть нефтяных полей, дагестанские территории останутся у нас, проход на Армению - свободным, и там сохранится дружественное Российской империи правительство.

–  Значит, вцепимся в родную землю зубами!
– воскликнул Чеку-нов.
– Братьев-христиан в беде не оставим, хоть у нас разные дела с армянами случались, на Дону их всегда хватало.

Генерал не сдержал улыбки - как я понял, его позабавила непосредственность казака. Нет, не в армянах дело. Армия беспокоится прежде всего о своей судьбе, генеральный штаб стремится доказать свою компетентность, правительство пытается избавиться от головной боли, дипломаты хотят сохранить мир и не позволить нарушить соглашение государств Хартии - ведь из любого договора можно выйти! А политики разной ориентации постараются и поражение России использовать в своих целях - не все партии выступали за подписание соглашения, и противники «ограниченных конфликтов» в Думе и Сенате могут получить серьезные козыри. Если Россия выйдет из договора, неминуемы настоящие войны.