Жрица голубого огня
Шрифт:
А в далеком стойбище – или как там его, пауле? – шаман позвал души детей. И в новорожденного сына открывшего Озеро Рыжего огня геолога вошел дух проклятого, Донгара, Великого Черного Шамана. И вернулась в Среднюю землю она, Аякчан. Родился Хакмар. И еще один ребенок, четвертый…
Храм и город строились – а они подрастали! И теперь встретились. Именно сейчас, когда бедствия захлестнули Югрскую землю, норовя затопить собой всю Сивир-среднюю. Аякчан ощутила гордость… и одновременно безнадежность. Все было правдой – она действительно великая Мать-основательница Храма! Все было
– Круто ты все сообразила! – с невольным уважением пробормотал Хакмар.
Аякчан неловко заерзала. Признаваться в собственной глупости не хотелось совершенно, но и врать опасно – им предстоит непростое дело, и мальчишки должны знать все.
– Мне Айгыр в междумирье подсказала… все, что нужно, все, что я ищу, – будет при Храме! Только я думала, это она… ну, не про причину чэк-наев, а про меня. Про мое будущее…
– Вот всегда ты только о себе! – довольно припечатал Хакмар.
– У нас в пауле тоже парень один к девчонке вечно прикапывался, – задумчиво пробормотал Донгар. – И в пять Дней прикапывался, и в тринадцать прикапывался, а в семнадцать женился. Нравилась она ему сильно.
В темноте под завалами наступила еще и абсолютная тишина. «А может, все-таки подсветить? – отнимая ладони от пылающих щек, подумала Аякчан. – Чтоб не промахнуться Огненным шаром – да в лоб этому великому и черному знатоку человеческих душ!»
– Мне это не грозит, – со сдавленным нервным смешком выдавил Хакмар. – Она ж вроде твоя… небесная жена?
Во мраке зашипело – и на ладонях Аякчан вспыхнули Огненные шары. Два. Девочка резко села, едва не упираясь макушкой в завал, и, зло сузив глаза, оглядела притихших мальчишек.
– Вы это бросьте! – процедила она. – Я вам помогала только ради Нэлэнчик! Ну, и города… И Черная эта меня разозлила… Но если кто попробует меня снова заалбасить, – она перевела прицельный взгляд на Донгара и многозначительно подбросила шар на руке, – или, упаси вас Уот, небесной женой назовет… – теперь подпрыгнули оба шара. – В общем, вы меня поняли! – с угрозой процедила она, перекатывая шары на ладонях.
– Тебя-то мы, однако, поняли, – тоскливо пробормотал Донгар. – Мы не поняли, чего делать, ежели нынешние бедствия из-под здешнего Храма лезут!
Аякчан пожала плечами и небрежно бросила:
– Разрушить его, что ж еще. – И наставительно, как Айгыр, добавила: – Иногда Храм полезнее разрушить, чем построить.
Воцарившаяся тишина была тяжелой и плотной, как давящие сверху гранитные плиты.
– Полная чуда… – наконец тихо пробормотал Хакмар. – Ну совсем…
– А что такого? – вдруг очень рассудительно откликнулся Донгар. – Она ведь Мать-основательница. Ей лучше знать – какой Храм правильный, а какой – не очень, какому быть, а какому не стоит.
– Меня не волнует, правильный Храм или неправильный! – заорал Хакмар – шепотом, все-таки горное воспитание не позволяло забыть, что они под завалом. – Как вы собираетесь это сделать? Как вы в Храм попадете? Мы под завалом сидим, забыли? Мы отсюда не выберемся никогда!
– Нас, будущих жриц, учат не впадать в отчаяние! – с важностью заявила Аякчан. – Ибо мы верим, что Огонь
Вода вдруг перестала капать. Завал над их головами затрещал – и тонкая струйка мелкого щебня посыпалсь сверху. А потом здоровенный валун взмыл вверх.
– Это что – Голубой огонь? – задирая голову, благоговейным шепотом выдохнул Донгар.
– Ну да? – с сомнением протянул Хакмар. – Огонь – с такими-то лапами?
Две здоровенные, как ковши, когтистые мохнатые лапищи подхватили валящиеся на ребят плиты. Шкура вздулась от перекатывающихся под ней мускулов, послышался натужный рев – и плиты разлетелись в разные стороны!
В открывшийся пролом хлынул пьянящий морозный воздух.
Глядя на обалдевшие лица мальчишек, Аякчан не выдержала и захохотала.
– Все-таки все парни – тупые, – сквозь смех выдавила она. – Ну головами подумайте! Если трое – черный шаман, черный кузнец и Мать-основательница – уже встретились, наверное, самое время познакомиться с четвертым?
Щебень на краю пролома зашуршал – и сверху свесился… мальчишка. То есть не сразу стало понятно, что это мальчишка – такой он был здоровенный. Да еще в стражницкой куртке и шлеме. Его маленькие, но проницательные глазки окинули вскочивших ребят.
– Мы его видели – у ворот! – невольно вырвалось у Хакмара.
– Не только, не только, – сытой кошкой промурлыкала Аякчан.
– Я вас тоже узнал! – хрипловато-рычащим голосом откликнулся мальчишка-стражник, и его плоское, как бубен, лицо расплылось в улыбке, открывая солидные желтоватые клыки. – Вы-то мне и нужны! – В голосе его прозвучала недвусмысленно зловещая угроза.
– Ты будешь смеяться… Но ты нам тоже очень, очень нужен… Брат Медведя! – ласково протянула Аякчан – и засмеялась сама, любуясь его обалдевшей физиономией.
Глоссарий
АВАХИ – коренные обитатели Нижнего мира, живут там постоянно в отличие от умерших, которые со временем возвращаются в Средний. Потомки нижних духов от их браков между собой, с верхними и людьми Среднего мира, а также богатыри Нижнего мира и шаманы (в Нижнем мире бывают только шаманы-мужчины). Женщины-авахи все как одна наделены волшебной силой, поэтому их часто отождествляют с ведьмами-албасы. Богатыри-авахи необычайно могучие, грозные, выносливые и жестокие воины, склонны к людоедству и похищению верхне– и среднемирских девиц с разными целями – как жениться, так и перекусить. Справиться с авахи могут только лучшие богатыри Среднего мира, которых Верхний мир обычно привлекает в случае больших сражений. Все авахи чрезвычайно уродливы (шесть, восемь ног или, наоборот, всего одна, руки, растущие из груди, железные или каменные зубы, железные волосы, которые они используют как оружие и т. д.), но умеют менять облик, набрасывая на себя видимость привлекательности с помощью содранной с красавцев-аи кожи.