Жуков. Рожденный побеждать
Шрифт:
ЖУКОВ:Повторите после слов «высажены десанты», с этого слова. Имейте в виду снова захват Питкяранта. Выдвижение противника в район Ребола является следствием отсутствия надлежащего руководства частями, дерущимися на этом направлении, как со стороны командарма, так и Вас. Цветаев должен, уничтожая противника, продвигаться вперед на Сальми, взаимодействуя с 23-й армией, которая в это время развернет наступление в направлении реки Янгис-Йоки, и десантом, находящимся под Лункулан-Сари. Видимо, Вы не учитываете этого, недостаточно руководите этим направлением и слабо организуете уничтожение противника. Ставка от Вас требует: под Вашу личную ответственность, в кратчайший срок ликвидировать противника и, уничтожив его в этом районе
ПОПОВ:Отвечаю. Десант высажен при помощи Ладожской флотилии в составе двух батальонов морской пехоты. Авиацию 7-й армии сегодня усиливаем больше чем на 60 самолетов. Относительно группы Антонюка. Ей приказано не топтаться на месте, форсировать наступление. Я очень прошу Вас иметь в виду и помнить об одном, что части этого направления, готовившиеся в мирное время, дерутся, распоряжением Генштаба, под Новгородом. Делаю все, что могу. Все понятно. Буду отвечать головой. Доложите: военный совет Северного фронта сделает все, что от него зависит, чтобы выполнить приказание Ставки. Скажу откровенно и очень прошу доложить Ставке, что на петрозаводском и олонецком направлениях действуют 3–4 пехотные дивизии финнов и немцев. Мы им противопоставили импровизированные отряды Антонюка и Цветаева. Я считаю: туда нужно дать пару дивизий для того, чтобы надежно эти направления прикрыть и разгромить противника. Цветаеву мы отгрузили дивизию народного ополчения. Этого мало. Антонюку также надо дать дивизию. Тогда у нас будет перевес в силах и уверенность в разгроме. Это я прошу доложить Ставке. Все остальное импровизация и паллиатив.
ЖУКОВ:С Вашим планом я согласен, доложу его Ставке. Но со своей стороны считаю, что группу Цветаева надо усилить штурмовиками и пикировщиками. Десант морской пехоты подкрепить одним-двумя хорошими стрелковыми батальонами кадрового состава, взяв их за счет резерва на Карельском перешейке, где противник себя держит пассивно. Ставка приказала предупредить Вас: Вы лично головой отвечаете за то, чтобы не пропустить противника на олонецком и петрозаводском направлениях и за успешную операцию по уничтожению противника в направлении Питкяранта и Ведло-Озеро. Вы все ли докладываете? Мне кажется, Вы что-то недоговариваете, нет ли у Вас сомнений в выполнении приказа?
ПОПОВ: Отвечаю. Группа Цветаева обороняется, отражая атаки противника. Группа Антонюка продвигается один километр в день. Или это неспособность начальников, или недостаток сил, или то и другое. Я считаю, что направление Антонюка необходимо усилить и после этого потребовать от него решительных действий, хотя этого я требую от него и при наличных силах. Прошу понять, что когда, по всем данным, на Петрозаводск и Олонецк действуют две-три дивизии противника с перспективой прироста усилий, уничтожать их импровизированными отрядами Антонюка и Цветаева вряд ли возможно. Цветаева очень усилим завтра. К нему идет много эшелонов войск. Полагал бы целесообразным и нужным усилить Антонюка одним из тех соединений, которые собираются под Красногвардейском. Правда, они здесь нужны очень, но петрозаводское направление не менее важно, чем Красногвардейск. Судите сами, доложите Ставке и дайте ваше решение. Учтите, две дивизии собираются под Красногвардейском, одна завтра начнет выдвижение в этот район из Тихвина. Я бы лично ее направил в Петрозаводск для усиления Антонюка.
ЖУКОВ:Значит, Вы считаете, что при наличии тех сил, которые Вы бросили для уничтожения противника на олонецком направлении, Ваш план выполнен не будет Антонюком и Цветаевым. Видимо, наши части переоценивают противника и, как следствие, под действием небольших частей, о которых Вы упомянули, Ваши части все время откатывались назад. Я доложу Вашу просьбу Ставке, но Вы обязаны и можете вполне уничтожить противника, если организуете настоящий бой, особенно действием авиации и действием десанта, который рекомендую усилить парой хороших
ПОПОВ:Я доложил Вам откровенно свои настроения, сложившиеся у меня в результате трех дней действий групп Антонюка и Цветаева. Но я прошу помнить, разведданные говорят о непрекращающемся подвозе и усилении противника на этом направлении. Вот почему я поставил перед Вами вопрос о необходимости решительного увеличения группировки Антонюка. Это прошу доложить Ставке.
ЖУКОВ:Продолжаю. Вы сильно преувеличиваете. При всех условиях приказ Ставки должен быть выполнен. Как дела под Лугой, Сабском и Нарвой? Коротко.
ПОПОВ:Отвечаю: без перемен. Мы прочно держим оборону. Противник закапывает в землю танки и обороняется, продолжая продвигать войска. Товарищ Жуков, все совершенно ясно. Принимаем все меры. Прекрасно понимаю, что означает для нас это направление. На лужском направлении деремся с разведкой, перед передним краем обороны пока бьем здорово. Берем пленных, но это все преддверие, мы должны готовиться и готовимся к серьезным боям.
5 сентября генерал Попов был отстранен от должности, а командующим Ленинградским фронтом назначен маршал Ворошилов. Ему также не удалось остановить противника, который 8 сентября занял Шлиссельбург, выйдя к Ладожскому озеру и блокировав Ленинград с суши. Отныне сообщение с городом поддерживалось только по Ладожскому озеру и по воздуху. Ворошилов отдал приказ о подготовке к уничтожению важнейших объектов города. В сложившейся обстановке Сталин мог опереться только на Жукова. 9 сентября он принял его в Кремле, похвалив: неплохо получилось под Ельней. Признался, что прав был Жуков в конце июля — плохо идут сейчас дела под Киевом. Поинтересовался, кем бы можно заменить там Буденного, который не справляется. После этих слов Жуков почти не сомневался, что его планируют назначить командующим Юго-Западным направлением. Оказалось, нет. Его ждал Ленинград.
Оценивая по просьбе Сталина общую ситуацию на фронтах, Жуков вновь высказал убеждение, что самым опасным участком по-прежнему является Юго-Западный фронт. Войска группы армий «Центр», прорвавшиеся в район Чернигова, могут смять 21-ю армию и выйти в тыл войскам генерала Кирпоноса. Жуков был уверен, что Клейст с кременчугского плацдарма будет оперативно взаимодействовать с Гудерианом. Выход один: немедленно отвести киевскую группировку на восточный берег Днепра, сдать Киев и укрепить фланги фронта.
На этот раз Сталин отреагировал спокойно, но ничего конкретного не сказал. Наверное, любой бы на месте Георгия Константиновича посчитал безумием с такой настойчивостью предлагать оставить без боя Киев и довольно большую территорию — за такие советы можно и поплатиться. Любой бы, но не Жуков. Но время показало, как он был прав. Впоследствии твердость и смелость Жукова в отстаивании своей позиции перед политическим руководством страны сделали свое дело: Сталин стал с большим вниманием прислушиваться к его обоснованным выводам и предложениям при выработке планов кампаний и стратегических решений.
Медлительность Сталина стала одной из причин поражения войск Юго-Западного фронта. 12 сентября из района Кременчуга перешла в наступление, нанося удары в северном направлении, 1-я танковая группа генерала Э. Клейста, а навстречу ей двигались дивизии 24-го моторизованного корпуса 2-й танковой группы генерала Г. Гудериана. Через три дня ловушка захлопнулась в районе небольшого украинского села Лохвица. В киевском котле оказалось управление Юго-Западного фронта и свыше 452,7 тыс. человек, 2642 орудия, 1225 минометов, 64 танка {167} . По данным германских историков, силами группы армий «Юг» и «Центр» было взято в плен 665 тыс. человек {168} . В это число вошли бойцы и командиры Брянского фронта, плененные в августе — сентябре. 20 сентября погиб командующий фронтом генерал-полковник М. П. Кирпонос.