Жуков. Взлеты, падения и неизвестные страницы жизни великого маршала
Шрифт:
До отъезда Жуков успел поговорить с адмиралом Октябрьским, который сообщил, что налет на Севастополь отбит и, хотя в городе есть разрушения, причинить сколь-нибудь заметный вред кораблям Черноморского флота противник не сумел.
Вскоре после четырех часов утра командующие Западным и Прибалтийским Особыми округами доложили, что после бомбовых и артиллерийских ударов на советскую территорию двинулись наземные немецкие части.
В половине пятого Жуков и Тимошенко приехали в Кремль, где в ответ на свой доклад услышали от Сталина вопрос:
– Не провокация ли это немецких генералов?
– Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая же это провокация… – отозвался Тимошенко.
– Если нужно организовать провокацию, – проговорил Сталин, – то немецкие генералы бомбят и свои города…
А потом предположил, что Гитлер ничего не знает о происходящем.
Сразу после этого Молотов связался с посольством Германии и услышал, что посол – граф фон Шуленбург – просит принять его. Молотов отправился на встречу с немецким дипломатом, а вернувшись, произнес роковые слова: «Германское правительство объявило нам войну…»
В тяжелой тишине, повисшей после
– Не задержать, а уничтожить, – добавил Тимошенко.
– Давайте директиву, – резюмировал Сталин.
22 июня 1941 г. 7 ч. 15 мин.
22 июня 1941 г. 04 часа утра немецкая авиация без всякого повода совершила налеты на наши аэродромы и города вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке.
Одновременно в разных местах германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли нашу границу.
В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу.
2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск.
Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить группировки его наземных войск.
Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100–150 км.
Разбомбить Кенигсберг и Мемель.
На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать.
За эту директиву Жукову немало досталось от тех, кто впоследствии писал о событиях первых дней Великой Отечественной войны. Например, от небезызвестного Виктора Суворова: «Жуков требовал наступать в условиях, когда сожжены аэродромы. Когда наши разведывательные самолеты не могут подняться в воздух, следовательно, командиры не представляют, где противник. Жуков требовал наступать вслепую в условиях полного господства противника в воздухе. Жуков требовал наступать в условиях, когда противник все видит с воздуха, а у нас выбиты глаза».
Впрочем, с таким подходом согласны далеко не все.
Алексей Исаев в книге «Георгий Жуков» пишет, что ситуация выглядела иначе: «Первый удар 22 июня был сильным, но далеко не смертельным. Вынос аэродромов к границе на дистанцию артиллерийского залпа был исключением, а не правилом. Например, в Западном особом военном округе это были 129-й истребительный авиаполк 9-й авиадивизии, располагавшийся в 12 км от границы, и 74-й штурмовой авиаполк 11-й авиадивизии – в 14 км. Остальные авиаполки 9-й авиадивизии были в 20, 40 и даже 70 км от границы. При этом 129-й истребительный авиаполк уже в 4.05 был в воздухе и достойно встретил первый удар немцев. Он понес большие потери только во второй половине дня 22 июня. Всего в первый день войны ВВС Западного фронта произвели 1896 самолетовылетов, примерно по два на одну боевую машину… На каждый советский аэродром в первый день войны было совершено от 2 до 8 налетов с продолжительностью атак до 40 минут. Если один-два налета еще можно было отразить, то 6–8 неизбежно приводили к тяжелым потерям».
О серьезно пострадавшей авиации писал впоследствии и сам Жуков. Но точной информации о происходящем в зоне боевых действий утром 22 июня в Москве не имели. Отчасти это объяснялось нарушенной связью – ведь для немцев в план подготовки к войне входила и диверсионная деятельность, одной из важных целей которой были как раз средства связи.
Приехав в Наркомат обороны, Жуков и Тимошенко узнали, что «перед рассветом 22 июня во всех западных приграничных округах была нарушена проводная связь с войсками и штабы округов и армий не имели возможности быстро передать свои распоряжения. Заброшенные ранее немцами на нашу территорию диверсионные группы в ряде мест разрушили проволочную связь. Они убивали делегатов связи, нападали на командиров. Радиосредствами значительная часть войск приграничных округов не была обеспечена… Не имея связи, командармы и некоторые командующие округами выехали непосредственно в войска, чтобы на месте разобраться в обстановке. Но так как события развивались с большой быстротой, этот способ управления еще больше осложнил работу».
Проблема со связью, например, в Прибалтийском Особом военном округе была документально обозначена за несколько минут до начала войны, и решить ее, конечно же, не успели.
СОВ. СЕКРЕТНО
Начальнику Генерального Штаба Красной Армии
Командный пункт 22 июня 1941 г. 4 часа
Слабыми местами связи округа, могущими вызвать кризис, являются:
1. Слабость фронтовых и армейских частей связи по численному составу и мощности относительно своих задач.
2. Необорудованность узлов связи армии и фронта.
3. Недостаточная развитость проводов из паневежисского и двинского узлов связи.
4. Отсутствие средств связи для обеспечения тыловой связи.
5. Слабая обеспеченность имуществом связи окружных, армейских частей связи и военно-воздушных сил.
Прошу:
1. Разрешить частичное отмобилизование фронтовых и армейских частей связи, отмобилизовав полки связи, линейные батальоны [связи], эксплуатационные роты и эскадрильи связи.
2. Отпустить средства [для] оборудования узлов связи: паневежисского –
3. [Для] развития сети паневежисского и двинского узлов [связи отпустить] провода железного – 600 т, бронзового – 25 т.
4. Сформировать [за] счет внутренних округов шесть узловых пунктов связи для обеспечения тыловых учреждений (группы складов). Каждый пункт – в составе: СТ-35–1, «Морзе» – 12, раций 11-АК – 1, 5 машин летучей почты.
5. Для обеспечения корпусных, армейских, окружных частей связи и военно-воздушных сил выделить минимум: аппаратов «БОДО» – 10 шт., СТ-35–36 шт., кабеля телеграфного – 2393 км, шестового имущества в комплектах по 5 км – 542, радиостанций РАТ – 3 шт., РСБ и РАФ – 333 шт., 11-АК – 5 шт.
В первые часы войны и в штабы округов, и в Генштаб посыпалась самая разная информация, далеко не достоверная, а то и устаревшая, иногда паническая, иногда наоборот – занижающая силу противника. Были и заведомо ложные сведения, подброшенные теми же диверсантами или их пособниками.
Даже к вечеру 22 июня, когда Жуков вылетел лично разбираться, что происходит на Юго-Западном фронте, оставшийся в Москве на штабном хозяйстве Ватутин не мог добиться от штабов фронтов, армий и ВВС точных данных о своих и немецких войсках. Не было известно ни насколько глубоко вермахт продвинулся на советскую территорию, ни какие потери при этом понесли наши наземные войска и военно-воздушные силы. Командующие Западным округом Павлов и Прибалтийским округом Кузнецов на связь не выходили, удалось лишь выяснить в их штабах, что генералы «уехали куда-то в войска».
Исаев объясняет проблемы с достоверностью информации своеобразным болевым шоком, не позволившим сразу адекватно оценить обстановку: «Если впоследствии советские разведсводки чаще завышали, чем занижали силы врага, то самые первые оценки противника в войне были чересчур оптимистичными».
(22 июня 1941 г.)
Серия «Г»
РАЗВЕДСВОДКА № 1 22.6.41. ШТАБ ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА
Карта 500 000
1. Луцкое направление.
Противник в течение дня ведет активные боевые действия; его основные группировки: в направлении Любомль наступает пехотная дивизия; в направлении Владимир-Волынский – пехотная дивизия и танковая дивизия; в направлении Прецк-Увольвонек – пехотная дивизия; с направления Сокаль, Крыстынополь – пехотная дивизия.
Млынув (15 км северо-западнее Дубно) высажен парашютный десант в 16 часов. На аэродроме Свидник (юго-восточнее Люблин) в 11 часов 30 минут отмечено 100 самолетов.
2. Рава-русско-львовское направление.
На участке Махнув, Любыча Крулевска в направлении Рава Руска наступают две пехотные дивизии, кавалерийский полк и танковый полк.
Из района Любачув Олешице, Старе Село (10 км западнее Олешице) в 12 часов в южном направлении действовало свыше пехотной дивизии при поддержке мелких подразделений танков.
В лесу севернее Олешице в 14 часов отмечалось скопление мотопехоты и танков.
3. Перемышль-львовское направление.
На участке Ярослав, Медыка в 14 часов 45 минут в направлении Краковец, Мосьциска наступало до пехотной дивизии и подразделение конницы.
В районе Перемышль действует до пехотной дивизии, пытаясь обойти Перемышль с востока и запада.
В районе Львов частая бомбардировка аэродромов небольшими группами самолетов.
4. Венгерское направление.
Противник мелкими частями пытался перейти границу в районе Керешмезе, Ворохта, попытки отбиты.
5. Черновицкое направление.
Противник в результате контратак отброшен за р. Прут, а на участке Герца и в районе Тарасауци удерживает северный берег р. Прут.
Всего на участке Липканы, Рэдэуци действуют четыре румынские пехотные дивизии. Вероятно, в этом направлении действуют и немцы, так как часть захваченных пленных оказались немецкими солдатами.
В районе аэродрома Черновицы выброшен парашютный десант (100 человек). Непрерывно бомбардируют аэродром Черновицы.
Усиленное движение войск из глубины.
Выводы:
1. Противник перешел госграницу на фронте Влодава, Перемышль и Липканы, Виковерхня (10 км северо-западнее Рэдэуци) в составе:
луцкое направление – четыре-пять пехотных дивизий и танковая дивизия;
рава-русско-львовское направление – три-четыре пехотные дивизии с танками;
перемышль-львовское направление – две-три пехотные дивизии;
черновицкое направление – четыре румынские пехотные дивизии.
На 23.6.41 г. нужно ожидать более активных действий и ввода в действие более крупных сил. Последующие сведения – разведдонесениями.
Виктор Суворов описывает первые часы войны так: «Войска приграничных военных округов, которыми командовали Павлов, Кузнецов, Кирпонос, Черевиченко, были выдвинуты к самым границам и попали под внезапный удар, не успев по тревоге добежать до своих танков и пушек. Случилось это не оттого, что глупенькие командующие фронтами по своей воле согнали миллионы солдат к границе, а потому, что так приказал начальник Генерального штаба генерал армии Жуков. Аэродромы приграничных округов были вынесены к границам и до пределов забиты самолетами. Там самолеты в своем большинстве и сгорели, не успев подняться в воздух. Случилось это не по прихоти Павлова, Кузнецова или другого командующего округом, а по приказу начальника Генерального штаба Жукова…»