Журавленок и молнии
Шрифт:
Журка лежал неподвижно и дышал тихо, как спящий. Только трогал языком ранку на прокушенной нижней губе. Ранка подсохла и почти не болела, но губа, кажется, распухла.
Наконец, он устал от горьких мыслей и неподвижности. Тогда повернулся на бок и стал думать о Ромке. О том, как они берутся за руки и бегут с высокой насыпи к раскидистым кустам, за которыми блестит Каменка.
– Ты мне приснись, – тихонько сказал он Ромке. Но Ромка не приснился. Может быть, обиделся, что Журка забыл в своей комнате его портрет?
Журка
Возвращение
Журка проснулся и сразу все вспомнил. Будто и не спал. В голове были те же мысли, в теле – та же боль. Хотя нет. Мысли были не такие резкие и тревожные, а боль – притупленная, нестрашная. Она походила на ломоту в костях и нытье в мускулах после тяжелой работы.
Из-за шкафа пробивался в закуток солнечный луч и лежал на обоях оранжевой полосой.
На кухне звякала посуда, и Максим упрямым голосом доказывал, что привык пить молоко только из "хозовой кхужки".
Журка понял, что уже поздно и что Лидия Сергеевна, видимо, решила его не будить: пускай спит, сколько хочет, чтобы прийти в себя после вчерашнего.
На стуле висела и лежала Журкина одежда – отчищенная, отглаженная. Слегка постанывая, Журка оделся. Неосторожно загремел стулом. Послышались шаги Лидии Сергеевны, и она спросила:
– Журка, ты уже встал?
Он вышел из-за шкафа. Хотел сказать "доброе утро" и застеснялся. Подумал опять, сколько хлопот доставил Лидии Сергеевне. Опустил глаза.
– Как спал?
– Хорошо… Лидия Сергеевна, я бы сам все вычистил, зачем вы… У вас и так сколько дел… Спасибо.
– Подумаешь, дело. Я своего все равно каждый день чищу.
Журка смущенно улыбнулся.
– Даже пуговицы пришили. Где вы их нашли, школьные?
– В старых запасах. Раньше-то я их вам чуть не каждый день пришивала… Умывайся и пошли завтракать.
– В школу я совсем опоздал… – полувопросительно заметил Журка.
– Ничего, отдохнешь сегодня.
В кухне Журку встретил радостным мычаньем перемазанный кашей Максимка. В углу что-то лакал из блюдца Федот. Валерия Михайловича не было: видимо, ушел на работу.
– А ты разве не ходишь в садик? – спросил Журка у Максима.
– У нас кахантин.
– Меня из-за него скоро выгонят из института, – жалобно сказала Лидия Сергеевна. – Все время то простуда, то карантин, то воду в садике отключили… Я столько лекций напропускала, все с ним дома сижу. А сегодня семинар, я должна была сообщение там делать…
– А вы идите! – обрадованно воскликнул Журка.
Как хорошо, что он хоть чем-нибудь может ответить Лидии Сергеевне за все ее заботы.
– Что ты, – засомневалась она. – Максим тебя заездит.
– Нет, мама! Мы будем "Бухатину" читать!
– Ой, если вы меня правда отпустите…
– Пхавда!
Прежде, чем читать про Буратино, Журка перемыл всю посуду. Максиму он велел
Журка дочитал до встречи Буратино с черепахой Тортиллой, и тут Максим стал все сильнее ерзать и отвлекаться.
– По-моему, ты хочешь в туалет, – сказал Журка.
– Нет. Я хочу стхоить кохабль.
– Какой корабль?
– Из стульев. Чтобы плыть в путешествие.
– Мама придет – она покажет нам корабль и путешествие.
– Не покажет. Я всегда так игхаю…
Они построили из стульев пароход, сделали из швабры мачту, а из пылесоса двигатель. Максим работал деловито и увлеченно. Журке тоже нравилась такая игра. Да и опыт был: когда-то они с Ромкой строили во дворе корабль из бочки и старых ящиков.
– Мы поедем на дальний остхов – решительно заявил Максим.
– Давай, – согласился Журка, и вспомнилась вчерашняя песенка:
…У крыльца, у лавочкиКуры да трава.А взойди на палубу,Поднимись до салинга —И увидишь дальниеОстрова…Журка вдруг подумал, что отец никогда не пел ему никаких песен. Мама пела всякие, а отец ни одной ни разу… Но, тряхнув головой, Журка прогнал эти мысли и сказал, что на острове, наверно, водятся дикие звери.
– Тигхы!
Тигром сделали Федота. Но он не захотел, чтобы в него стреляли пробками, обиделся и ушел под диван.
– Пхобкой – это же не больно, – виновато сказал Максим.
– Он отправился в засаду, – утешил Журка.
В это время у дверей позвонили.
– Мама! – обрадовался Максим.
Но пришла не Лидия Сергеевна. Пришли Иринка и Горька.
Увидев их на пороге, Журка и обрадовался и смутился отчаянно. Затоптался, беспомощно оглянулся на Максима, который таращил на гостей любопытные глаза. И тогда Иринка сказала просто и спокойно:
– Мы сперва к тебе домой зашли, а твой папа сказал, что ты здесь. Адрес дал.
– Разве он не на работе? – пробормотал Журка.
– Заехал на обед, – объяснила Иринка и спросила, будто про обычное и не очень важное дело: – Ты из-за книжки, что ли, с ним поругался?
Журка ее понял. Она про многое догадывалась и подсказывала Журке, как себя вести и что говорить.
– Да, – сказал он небрежно. – Такой скандал был… Ну, я ушел. Что мне там с ним… Буду здесь, пока мама не вернется.
– А почему не у нас? – ревниво спросила Иринка.
– Я хотел сначала к вам. А потом подумал, что Игорь Дмитриевич на меня, наверно, обиделся: в таком глупом положении из-за меня оказался…