Журавлик
Шрифт:
Журавлям я завидовал с детства. Полет их всегда тревожил меня, звал в неведомое. Но сейчас к человеческой зависти примешивался «зов неба» – «зов высоты», который не заглушить никакими разумными доводами. И, бросившись в «мощный восходящий поток», я устремился наперерез журавлиной стае. Чего я хотел? Не знаю. Может быть, просто – приблизиться к ним и пропищать во всю глотку:
Подо мной среди леса поблескивали «капли» озер. Над ними волнами проносились птицы: где-то здесь, готовясь к отлету, они собирались в стаи. Я видел изгиб неширокой реки, где осень пускала свои золотые «кораблики».
Журавли неслись мне навстречу. На фоне неба уже отчетливо выделялись их веретенообразные формы и вытянутые назад похожие на две голые веточки ноги. Я мог разглядеть каждое пятнышко на серых боках. Красивые длинные шеи чуть изгибались в такт со взмахами крыльев. Желтые клювы были устремлены в одну точку словно отсюда птицы уже могли видеть «обетованную землю».
Стая была совсем близко, когда со стороны солнца появилась какая-то тень. Я слишком поздно сообразил, что это могло означать. А сообразив, как будто лишился воли и уже не мог изменить свой полет. Это, видимо, и смутило облюбовавшего меня ястреба. По расчетам хищника, я уже должен был изо всех сил метаться, ища спасения. Стремясь предвосхитить мои маневры, он сам уже рыскал в пространстве. Скорость была велика, и ястреб проскочил мимо, только задев меня сильным крылом. Теряя перья, я кубарем отлетел в сторону. А когда выровнялся – вновь устремился к стае точно обращаясь к ней за спасением. Уж теперь-то всем было ясно, что я только притворялся пернатым. Мои действия не укладывались в логику птицы. Хищник широко размахивал крыльями. Мне была видна его мощная полосатая грудь – настоящий пират в тельняшке. В черных глазках «пирата» светились огоньки торжества. Убедившись, что добыча от него не уйдет, ястреб, не спеша, разворачивался, наблюдая за жертвой.
Я слышал свист крыльев пролетающей стаи. Как эти птицы были красивы и счастливы! Только теперь меня охватил настоящий ужас. Я понял, что это – конец и прикрыл глаза. А когда снова открыл
Припадая слегка на крыло, надо мной пролетел одинокий журавль. Будто «засеменил» вокруг дождь, и на желтые листья упали алые капельки… Мне казалось, что не журавлик, – я сам чувствовал боль при взмахе крыла.
В зале с камином было уютно. Веденский и я сидели за столиком. Пили кофе. После сеанса полагался отдых со сном, и я только что встал. Хотя тело немного ломило, но от птичьих эмоций почти что избавился. Я оправдывался: «Виноват, не смог удержаться – забрался выше деревьев… Но в опасный момент я своего двойника не оставил…»
– Увы… – вздохнул «слоник в очках» (я почувствовал, как он со мной утомился). – Лучше было бы, если б оставили… Вы помешали не только ему… Вы сорвали работу смежного сектора…
Спорить мне не хотелось, хотя я не совсем понимал о чем – речь.
– Наверно, вы правы. Я вел себя просто бездарно… И все-таки мне повезло стать свидетелем, как серый журавлик атаковал в небе ястреба?
– А что ему оставалось делать?
Я обернулся на голос: в наброшенном на плечи халатике, как-то боком пристроилась к дальнему столику Нина.
– Что ему оставалось делать… – говорила она, помешивая в чашечке кофе. – Тебя же вечно нелегкая… носит там, где не надо!
Осеннее солнце вдруг заглянуло в окно… Я вскочил, ослепленный белизною бинтов под халатом и алым пятном, проступавшим в том месте, где начиналось… «крыло».
1974