Журнал 64
Шрифт:
– Господин Росен, а вы спросите у Нэте, где ее стерилизовали. Спросите, сколько абортов за свою жизнь она успела сделать. Спросите, каково ощущать себя на пятый день в одиночной камере. Выслушайте ее ответы, а потом уже говорите о моем поведении. На это есть более компетентные люди, Андреас Росен.
Курт Вад высвободился из толпы и развернулся, негодуя.
– Я ухожу! – прокричал он. – А ты, Нэте, – он протянул в ее сторону трясущиеся пальцы, – поскорее отправляйся в ад, где тебе самое место!
По помещению разнесся гул, после
– Это был Курт Вад, – прошептал кто-то позади них. – Однокашник сегодняшнего лауреата, и больше ничего положительного о нем сказать нельзя.
Вот она и оказалась в ловушке. Вот и настало разоблачение.
Взгляды собравшихся изучали ее, пытаясь сосредоточиться на деталях, способных выявить ее истинную сущность. Слишком глубокое декольте? Вульгарные движения бедер? Может, что-то не так с губами?
Подавая пальто, гардеробщица обдала ее почти ядовитым теплым дыханием, словно говоря: «Ты нисколько не лучше меня».
Но это длилось недолго.
Нэте отвела глаза и взяла мужа – своего любимого мужчину – под руку.
Теперь она не смела поднять на него взгляд.
Нэте слушала мягкий ровный шум двигателя.
Они не сказали друг другу ни слова; каждый сидел уставившись в прорезаемую автомобилем осеннюю темень. Туда-сюда мелькали стеклоочистители.
Возможно, он ждал опровержений, но она не могла их предоставить.
Возможно, Нэте ждала, что муж пойдет навстречу. Поможет ей преодолеть неловкость. Просто взглянет на нее и скажет, что все это не имеет значения. Что намного важнее те одиннадцать лет, что они провели вместе. Важнее, чем тридцать семь, прожитых ею раньше.
Но он включил радио, и музыка создала ощущение отстраненности. Стинг сопровождал их продвижение на юг Зеландии, а Шаде и Мадонна стали спутниками маршрута по Фальстеру и Гульдборгсунну. Ночь проходила под нежные звуки голосов молодых исполнителей. Такова оказалась единственная связь между ними.
Все остальное исчезло.
За несколько сотен метров до деревушки Бланс и в паре километров от центра муж свернул и остановил машину в поле.
– Ну, так расскажи мне обо всем, – произнес он, вперившись в окружающую тьму.
Отнюдь не теплая фраза. Он даже не смягчил свои слова ее именем. Просто – «ну, так расскажи мне обо всем».
Нэте прикрыла глаза, умоляя его понять, что тут замешаны более глубокие обстоятельства, все объясняющие, что человек, который обвинял ее, также виновен в ее несчастьях. Но, как бы то ни было, сказанное верно, полушепотом призналась она.
Все так и есть.
В этот всепоглощающий болезненный момент она слышала лишь его дыхание. Затем муж повернулся к ней с мрачным взглядом.
– Так, значит, вот почему у нас с тобой нет детей, – сказал он.
Она кивнула. Сжала губы и призналась – да, так и было. Да, она виновна во лжи и замалчивании. Увы, юной девушкой Нэте была отправлена на Спрогё, но совершенно незаслуженно. Все случилось в результате цепочки недоразумений, злоупотреблений и подлогов. Исключительно поэтому. Да, она делала аборты и была стерилизована, однако тот жуткий человек, которого они только что встретили…
Андреас положил ладонь ей на плечо, и от этого жеста повеяло таким холодом, что женщина вмиг умолкла. Затем он включил скорость, ослабил педаль сцепления, проскользнул через городок и помчался вдоль лугов и темных вод.
– Мне очень жаль, Нэте. Но я не могу простить, что на протяжении долгих лет ты заставляла меня жить в слепой надежде на то, что мы можем стать родителями. Просто не могу, и всё. И что касается остального, я испытываю отвращение к тому, что услышал.
Потом он на мгновение прервался, и она ощутила покалывание в висках и в шее.
Муж качнул головой. Столь же надменно, как когда общался с людьми, по его мнению, недостойными уважения. Столь же заносчиво, как когда он пренебрегал какими-нибудь идиотскими рекомендациями.
– Я соберу вещи, – отчетливо произнес он. – У тебя будет неделя, чтобы подыскать себе другое жилье. Из Хавнгорда можешь взять все, что захочешь. Ты не должна испытывать нужду.
Нэте медленно отвернулась, уставившись на воду. Затем чуть опустила стекло и почувствовала запах водорослей, носимых иссиня-черными волнами. Они словно стремились поглотить ее целиком. И чувство одиночества и отчаяния, знакомое ей по дням, проведенным на Спрогё, где такое же укачивающее море соблазняло положить конец безрадостной жизни, вновь вернулось.
«Ты не должна испытывать нужду», – сказал он, словно это имело какое-то значение.
Значит, он действительно ничего не знал о ней.
На мгновение Нэте увидела дату на часах – 14 ноября 1985 года. Повернувшись к мужу, женщина почувствовала, как дрожат ее губы.
Его темные глаза в полутьме зияли дырами. Андреаса Росена интересовал лишь очередной поворот да лежащая впереди дорога.
Тогда она медленно потянулась рукой к рулю. Схватилась за него ровно в тот момент, когда он собрался оказать сопротивление, и дернула как можно резче…
Огромная мощь двигателя растрачивалась вхолостую, когда дорога под ними исчезла. Металлический скрежет летящего через бурелом механизма заглушил последние вопли протеста, исходившие от мужа.
Соприкосновение с морем было сравнимо с чувством возвращения в родной дом.
Глава 1
Карл Мёрк услышал о ночных событиях из новостей на полицейской радиостанции по дороге из таунхауса в Аллерёд. При нормальных обстоятельствах едва ли что-то вызвало бы у него меньший интерес, чем работа коллег из отдела по борьбе с преступлениями сексуального характера, но именно этот случай он воспринял как нечто особое.