Журнал «Если» №10 2010
Шрифт:
От видения будущего один шаг до путешествий во времени. В фильме «Эпоха за эпохой» Герберт Уэллс использует машину времени, чтобы отыскать и остановить сбежавшего в 70-е годы XX столетия Джека Потрошителя. В успешном кинобоевике «Патруль времени» и последовавших за ним сиквеле и телесериале рассказывается о целой службе, борющейся с преступлениями во времени. Общим для работ Мейера и Хайамса является тот факт, что «хорошие» вынуждены использовать машины времени потому, что ими уже пользуются «плохие».
Иначе обстоит дело в фантастическом триллере «Дежа вю». В результате расследования взрыва парома, унесшего жизни более пятисот человек, агент бюро по контролю за оборотом
«Зритель любит детективные фильмы», — говорилось в старой советской кинокомедии. Жанровая принадлежность кассовых кинохитов последнего времени позволяет утверждать, что фантастику зритель любит не меньше. А значит, фантастические детективы просто обречены на успех. И не в последнюю очередь этот успех обеспечивает демонстрация разнообразных технических и магических чудес, позволяющих свершиться главному чуду — торжеству справедливости.
Сергей ЦВЕТКОВ
ДЖОН ШИРЛИ
ПРАВА АНИМУСА
— И с чего это ты опять отправляешься стрелять, Эндрю? — рассердилась Уилемина. — Это уже третий раз за неделю. Ты обещал мне осеннюю прогулку. Листья на деревьях просто великолепны.
— Ты получишь свою осеннюю прогулку, дорогая, — ответил Эндрю, набивая карманы патронами для дробовика. Патроны, которые выдавал стрелковый клуб, ему не нравились. — Но сначала я хочу пострелять по мишеням. Эта новая машина, которая подбрасывает мешки с перьями, просто чудо. Ее обслуживают слуги полковника и при этом вечно трясутся от страха. Ужасно боятся выстрелов. Хотя и мешки, и дробь летят в другую сторону.
Уилемина стояла в передней, у овального зеркала в серебряной оправе: поправляла чокер [2] из слоновой кости и приглаживала уложенные роскошной копной рыжевато-каштановые волосы. В свете газового рожка ее лицо казалось более хмурым, чем обычно, и Эндрю подумал, что последнее время слишком часто видит это замкнутое выражение.
«Стоит чему-то прорасти во мне, — решил он, — и она станет неуправляемой».
Что за странная мысль! Она родилась внезапно, непонятно откуда. Оформилась в слова. А ведь он редко думал словами.
2
Ожерелье
Но, сунув под мышку дробовик, он вдруг сообразил, что это далеко не первый случай за последние несколько недель.
— Семь лет ничем не омраченного брака — и внезапно ты возжаждал крови, — неожиданно выпалила Уилемина ему в спину, когда он уже приблизился к двери с окошечком из свинцового стекла, через которое пыльный солнечный свет позднего дня выглядел голубоватым. Что-то жалобное, встревоженное слышалось в ее голосе. И это беспокойство сейчас прорвалось.
— Ты банковский служащий. Не охотник. Ты всегда был в форме, но вся эта беготня на рассвете, суета и пыхтение… сначала метание копья… теперь стрельба. Охота на фазанов. И все это, как только тебе исполнилось тридцать. Последствия переломного возраста? Некоторые настолько не уверены в себе…
— Всего лишь хобби, моя милая-дорогая, — ответил он, выскакивая из передней, прежде чем она продолжила свои разглагольствования. Как будто он сам понимает — почему.
Эндрю вдохнул пряный запах листьев, нападавших с высоких благородных вязов, и ощутил нарастающее возбуждение, абсолютную свободу, которые, казалось, несли его по деревянному тротуару, мимо мрачных домов.
Он добрался до угла и остановился, не зная, что делать дальше. Слева катились конки, влекомые лошадиными упряжками. Они доставят его в клуб, где можно пострелять по мишеням. Справа…
Именно в этот момент Эндрю понял, что вовсе не хочет в клуб.
И направляется в противоположную сторону. К югу, в маленькую рощу. Он почти сознавал почему. Не совсем, конечно…
Он появится. Игра началась.
Опять! Опять в голове звенят эти слова! Иногда казалось, что это его собственные. Его утверждения, возникавшие из глубины того, что называлось душой Эндрю.
Он переломил двустволку и сунул туда два патрона. И определенно заметил, как старик Уорстер неодобрительно наблюдает за ним с крыльца.
Пропади он пропадом, этот Уорстер!
От бурлящей в нем легкости, бьющей через край радости хотелось развернуться на каблуках и выпалить в крыльцо, разнести в осколки аляповатое дверное окошечко в форме павлина.
«Прости, Уорстер, павлин — тоже добыча для охотника. Ха-ха».
Нет, не стоит. Боеприпасы ему понадобятся.
Он продолжал шагать, держа наготове ружье, заряженное дробью двенадцатого калибра; спешил к концу дороги, откуда тропинка вела к полосе шириной в четверть мили, обсаженной вязами и кленами. Недавно, гуляя здесь, он видел стайку светловолосых мальчишек, игравших в «войну между штатами». И это зрелище задело в нем какую-то струнку.
Он углубился в рощу шагов на пятьдесят и успел увидеть блеснувшие между деревьями серо-голубые воды Джамайки-Бэй, когда в ствол стоявшего впереди клена ударилась пуля.
Как всегда, слишком скоро, с усмешкой подумал Эндрю, скорчившись за деревом, вполне для тебя типично. Выдаешь свои позиции?
Как всегда? Но прежде в него никогда не стреляли. И кто же палит по нему сейчас?
Противник.
Он слегка подался вперед, осмотрел свежую желтую царапину в том месте, где пуля срезала темно-зеленую кору молодого клена, высотой футов в шесть. Рост Эндрю. Пуля прилетела с юго-запада.