Журнал "Если" 1999, номер 11
Шрифт:
– Тогда Т.Н.У.
Я умолк. Ее предложение – полная ерунда. Они будут ослами, если доверят мне хоть какую-нибудь ответственную работу. И окончательными ослами, если подпустят меня к своему компьютеру.
– Хорошо. Я буду работать. При одном условии. Позвольте мне сыграть еще раз с этим вашим андроидом. Мне надо кое-что проверить. А потом можем обсудить, для какой работы я больше подойду.
– У тебя не такая ситуация, когда можно выдвигать условия.
– И все же это моя ситуация. То, что я делаю с компьютерами… называйте это творчеством. Вы не заставите меня делать подобную
Она обдумала мой ответ.
– Зачем тебе это нужно?
– Меня никто не мог одолеть. Хочу попробовать еще раз.
– Но зачем?
– Давайте вашего андроида, и я покажу – зачем.
Она уступила. Может быть, из любопытства, может, по другой причине. Словом, она соединилась с компьютером – не прошло и минуты, как привели андроида, с которым я состязался в парке. Или друтого с такой же физиономией. Он оглядел меня с симпатией, но без малейшего интереса.
Кто-то вошел, снял с моего запястья браслет безопасности и удалился. Женщина проинструктировала андроида, он подставил мне запястье. Мы вошли в контакт, и я сразу прыгнул в глубину.
Меня шатало и качало, я был изрядно помят, но знал, чего хочу, и знал, что должен действовать быстро. Задача: полностью игнорировать андроида – он был просто терминалом, прибором – и прорваться к тому, что помещалось за ним. Так что я обошел собственную программу андроида, она была толковая, но поверхностная. Миновал ее, пока андроид строил свои комбинации, нырнул в глубину, мгновенно ушел с уровня внешнего устройства на уровень большой машины и сердечно пожал лапу главного компьютера, что в Калверт-сити.
Господи, вот было удовольствие!
Там восседала сама власть, все эти миллионы мегабайтов, и я в них ворвался! Конечно, я чувствовал себя мышью, оседлавшей слона. Но вышло здорово. Может, я и был мышью, но она попала на роскошные гонки. Я вцепился покрепче и летел вместе с ураганным ветром.
И на лету обеими руками отрывал от компьютера куски и разбрасывал в стороны.
Я не заметил, как прошла добрая десятая часть секунды. Так огромна была эта штуковина. Я был в ней и выхватывал большие блоки информации, радостно выдергивал и раздирал. А машина не замечала этого, потому что самый замечательный компьютер все-таки ограничен скоростью света, сигнал не может идти быстрей, чем 300 000 километров в секунду, так что минует порядочное время, пока колокол тревоги пройдет по всем нейронным каналам. Эта была громадная штуковина. Я сказал – мышь на слоне? Нет, больше похоже на амебу, оседлавшую бронтозавра.
Один Бог знает, сколько вреда я смог причинить. Конечно, защитные цепи сработали. Внутренние ворота захлопнулись, чувствительные области закрылись, и слон с величайшей легкостью сбросил меня со спины. Не было ощущения, что заготовлена ловушка, так что я спокойно вышел на свободу.
Андроид рухнул на ковер. Теперь это была пустая оболочка.
На стене кабинета вспыхивали огни.
Женщина была в смятении.
– Что ты натворил?
– Одолел вашего андроида. Это оказалось нетрудно, поскольку я знал, кто он такой.
– Ты повредил главный компьютер!
– На самом деле – нет. Просто малость пощекотал. Он удивился, когда понял, что я в нем орудую, вот и все.
– Тогда вопрос: почему ты не испортил его? Почему не сокрушил программы?
– Вы думаете, я способен на такие вещи? Она изучающе посмотрела на меня.
– Думаю, да.
– Ну, может, и так. Или не так. Но понимаете, я не борец со злом. Мне нравится мой образ жизни. Это тихая жизнь. Я не затеваю революций. Если мне хочется фокусничать, я это делаю – но в меру. И Существа даже не знают обо мне. Но если я всуну палец куда не надо, они мне палец откусят… Так что я ничего не делал.
– Но можешь сделать, – проговорила она. Мне стало неуютно.
– Не понимаю, о чем вы? – спросил я неуверенно.
– Тебе не нравится риск. Ты не хочешь находиться под подозрением. Но если мы отберем у тебя свободу, привяжем к Л.-А. и заставим работать, какого дьявола тебе останется терять? Тогда ты и ввяжешься. Начнешь фокусничать во имя добра. – Некоторое время она молчала. – М-да. Это реальный вариант. Теперь я понимаю, что у тебя есть такие возможности и здесь ты сумеешь их использовать.
– Что?
– Ты так поработаешь с их компьютером, что Существам придется начинать все сначала. Разве я не права?
Она видела меня насквозь. Я не ответил. А она продолжала:
– Но я не дам тебе такой возможности. Я не сумасшедшая. Здесь не будет никаких революций, и я не собираюсь становиться героиней, а ты не годишься в герои. Теперь я в тебе разобралась. С тобой опасно связываться. Если тебя задеть, ты непременно возьмешь реванш, не думая о том, какую беду принесешь другим. Ты можешь испортить компьютер, но тогда Существа на нас напустятся, и нам будет еще тяжелей, чем сейчас. Все будут страдать, но тебя это не затронет. Нет, нет… Моя жизнь не так ужасна, чтобы я позволила тебе ее перевернуть. Однажды ты это сделал. С меня хватит. – Она твердо смотрела мне в глаза, и казалось, ее гнев улетучился, осталось только презрение. – Ты можешь подключиться еще раз и устроить фокус с записью о твоем аресте? Стереть ее?
– Да.
– Сделай это. И уходи. Убирайся ко всем чертям, и быстро.
– Это серьезно?
– Вполне.
Я покачал головой. Все понятно. Я знал, что одновременно победил и потерпел поражение. Она нетерпеливо махнула рукой, словно отгоняла муху.
Я ощущал себя совсем маленьким. Кивнул и пробормотал:
– Хочу сказать… Ну, насчет того, как я жалею о том, что натворил – все это правда. До последнего слова.
– Может, и так. Слушай, отключайся и двигай отсюда. Из этого здания. Из города. И по-настоящему быстро.
Я порылся в уме – что бы еще сказать, но ничего не отыскал. Подумал: уходи, если получил шанс. Она протянула мне руку, и я соединился с ее имплантантом. Когда наши запястья соприкоснулись, она задрожала. Совсем немного, но я это почувствовал. Думаю, теперь буду чувствовать каждый раз, когда замыслю обман – каждый раз. Кого бы ни решил обжулить.
Вошел, отыскал запись об аресте Джона Доу, уничтожил. Затем раскрыл ее файл государственного служащего, повысил ее в должности на два разряда и удвоил жалованье. Не такая большая компенсация. Но, черт побери, большего сделать я не мог. Затем уничтожил свои следы и вышел из программы: