Журнал «Если», 2000 № 05
Шрифт:
Думаю, план сформировался у меня в голове именно тогда. Весь, до мельчайших подробностей. Только нужно было торопиться. Все решал темп. Скорость принятия решений и вышибания согласия из окружающих. «Мама, деньги придут уже сегодня. Больше шестисот тысяч, хватит разобраться с текущими вопросами. Остальную сумму — быстро сделаю. Держись. Я тебя люблю. Извини, нужно бежать». И я действительно побежал. Теперь исключительно бегом. Наверное, до самого утра. А что завтра? А завтра — сломя голову. Лишь бы на самом деле шею не свернуть.
Первым делом — секретность. Никаких трансферов с моего телефона. Если авантюра удастся, многих в офисе Федерации заинтересует, чего ради я пошел на риск. Первое, что им придет в голову — не шевелил ли парень деньгами перед стартом? Деталей они не узнают, но выяснить, куда именно я обращался,
Димон с Ленкой играли в свой любимый волейбол — перебрасывали мяч через сетку ногами. Вот так русские готовятся к закрытию сезона. «Леночка, я твоего партнера украду на секунду?» — «Конечно, Пашечка». Сама так и светится, очень ей понравилось, как меня Боян уделал. Интересно, какой я ей буду Пашечка завтра к обеду. Я же их обоих, наших героических скоростников, таким позором несмываемым покрою, если дело выгорит… «Дим, послушай. Мне нужна твоя помощь». Удивленный взмах бровей — действительно, какая еще помощь? Мне уже ничем не поможешь… «Дим, ты понимаешь, что я ухожу? В будущем сезоне меня рядом не окажется. Ты останешься здесь лидером. А сейчас, по старой дружбе, выручи!» — «Конечно, Поль. Что я могу?..» — «Отдай мне твой завтрашний даун. И одолжи до полуночи свой запасной телефон».
Да, вот это называется — ошеломил человека. Бедняга Димон мелко-мелко заморгал и часто-часто задышал. «Поль… Э-э… А зачем тебе?..» — «Мне очень надо. Без обид. Вы с Ленкой сейчас оба не в лучшей форме. И завтра на подвиги рваться не будете. Отдай мне этот даун. Век не забуду». Он даже не сопротивлялся. «A-а… А старик что говорит?» — «Дима, первым я должен был спросить тебя, верно? Мы же друзья все-таки? А старика я уломаю. Он же вас нацеливал на будущий сезон, так?» Я вбивал в него слова, Димон знай себе кивал. Вот как надо с людьми. Недаром лидером в команде считали меня. Когда-то. «Значит, договорились? Завтра вместо тебя на трассу скоростного выхожу я?» —«Угу…» — «Тогда вопрос номер два. У тебя есть запасной телефон, ты с него делаешь ставки… Помолчи, Дим. Это не шантаж, а просьба. Одолжи мне его. Прямо сейчас». Димон замялся, но внутренне он уже был сломлен. Учитывая, что парень меня весьма недолюбливал, обработал я его блестяще. Напор, давление, убеждение, тонко дозированная лесть. И хорошая приманка — ему не хотелось завтра на склон, только он этого по-настоящему не сознавал. «Леночка, мы еще на минуточку отойдем?» — «Конечно, Пашечка». Что, смакуешь мое поражение сегодняшнее, зараза? Это ничего. У-ух, покажет тебе завтра милый Пашечка, как надо ездить сверху вниз…
Телефон оказался крошечный, чтобы легче было спрятать. «Поль, как же ты завтра поедешь? — спросил Димон обалдело. — Ты же даун не ходил сто лет…» — «Дима, когда-то я был неплохим скоростником, верно?» — «Прости, но «Ди Челлендж» не обычный скоростной». — «Прощаю. Я тоже… не обычный лыжник. Спасибо, пока!» Теперь бегом обратно. Боян валялся на моей кровати. Видно было, что сегодняшнее золото далось ему напряжением всех сил. «Еще пять минут!» — «Да хоть двадцать. Правда, я могу заснуть». — «Спи, только не уходи».
Тренер с менеджером что-то обсуждали, в комнате неуловимо пахло спиртным. Что ж, начнем с дежурной фразы. «Извините, нужна ваша помощь. Я только что попросил Дмитрия уступить мне завтрашний даун. Он согласился». Тренер с отчетливым хрустом уронил челюсть. «Поль, ты решил покончить с собой?» — осторожно спросил менеджер. «Нет, просто мне позарез нужно двести тысяч европейских рублей». — «А команде позарез не нужен труп». — «Погоди, — оборвал его тренер. — Ты не знаешь, почему этот мальчик ушел из скоростного спуска. А я знаю. К тому же завтра нам все равно ничего не светит. Паша, что случилось? Рассказывай». Я рассказал. Почти совсем честно, только суммы занизил.
Они упирались прочно и аргументированно. Особенно тренер. Он хотя и не нес чепуху про трупы, зато реально представлял, как я рискую. Но все-таки мой расчет оказался верен — команде
— «Только не торопись отсылать, — посоветовал тренер. — Молчать!!! — это уже мне. — Утихни, мальчик, все нормально, ты завтра поедешь. Но твоим соперникам знать об этом сейчас не обязательно. Мы потянем с объявлением замены до одиннадцати вечера. И под самый дед-лайн — бац! А теперь убирайся отсюда. Сам зайду потом».
Боян действительно заснул, и я не стал его будить, а склонился над крошечным монитором Димкиного телефончика. И пошел-пошел-поехал по Сети. Моего абонента звали Данки, и чтобы пробиться к нему, пришлось трижды набирать длинный пароль. Не знаю, почему он выбрал себе такой странный ник — «Ослик», — не знаю даже, какого он пола, да мне и все равно. Главная прелесть Данки в том, что он бук-мекер-невидимка. Без лица, без имени, с одним только сетевым адресом, на который не выйдешь случайно. Букмекер нелицензированный, попросту говоря — нелегальный. Сосватал мне его, что интересно, мой собственный папочка.
Я очень редко обращаюсь к Данки, не чаще раза за сезон, и только когда знаю «верняк». Ставлю понемногу, выигрываю тоже, но сотня тысяч, которая в итоге осела в Швейцарии — это мой личный страховой фонд, на самый-самый черный день. Увы, сегодня он не спасет. Мне нужно действительно много денег. Чтобы и отцовский долг целиком отдать, и себе чтоб надолго хватило. Очень уж, понимаете, глупо рисковать жизнью всего лишь за официальные двести тысяч.
На Димона ставили один к десяти (внутренне я хихикнул). «Данки, как изменится коэффициент, если русские объявят замену?» Ответ пришел через минуту: «Никак. У русских нет хорошего скоростника». М-м, как боязно спросить, что будет, если на скоростную гору выйдет русский слаломист… Такой информацией не бросаются. А вдруг кто-нибудь из менеджеров наших конкурентов отслеживает подпольный тотализатор? Так и быть, подожду до одиннадцати. Но уже сейчас ясно — вступать в игру нужно тысяч на двести. Причем чужих. Проиграю — не отдам. Свой заветный швейцарский стольник для черного дня я лучше поберегу немного. День сегодня поганый, но, думаю, бывает еще хуже… Я растолкал Бояна. Фраза «Мне нужна твоя помощь» уже от зубов отскакивала. «Боян, ты очень любишь свою машину?» — «Это твоя машина. Документы я оформлю завтра. А в чем дело? Чем могу помочь? Извини, Павел, я не хотел ломать твой дубль. Но мне нужно было, понимаешь, нужно!» Взгляд честный дальше некуда. Конечно, ему нужно было. С кем еще силой меряться, как не со мной? «Можешь оставить машину себе. А мне взамен дашь беспроцентную ссуду. Ненадолго, буквально на сутки. Безо всяких расписок, под честное слово. И прямо сейчас». — «Сколько?» — «Сколько заработал сегодня». Вот и еще одна челюсть отпала. Прямо вечер падающих челюстей. «Двести?!»
— «Вот именно». Да, машину он любил очень. «А ты правда отдашь?»
— «Куда я денусь, мы же с Крис к тебе в гости собираемся». Как ни странно, этот дурацкий аргумент подействовал. Боян вытащил свой телефон, и уже через десять минут трансфер пошел. Неплохо было бы попросить Бояна сделать за меня ставку, но он на такое не согласился бы ни за что. В случае провала мне грозили всего лишь вселенский позор и жуткое безденежье, а у него сломалась бы яркая карьера. «Спасибо, друг. А теперь уходи и забудь об этом разговоре». — «Павел, у тебя неприятности?» — «Ну… Скажем так, я хочу спасти человека в беде». Надо же — не соврал. Какой я сегодня хороший. Вот, оставил другу его любимую машинку…