Журнал «Если», 2000 № 06
Шрифт:
Динамично развивающийся сюжет и интригующий характер тайны перебежчика, раскрытой лишь на последних страницах, можно отнести к сильным сторонам книги. Но ее фабула, персонажи и стиль, скорее, напоминают закрученный шпионский роман а lа «бондиана». А стоит убрать из повествования и без того незначительные фантастические элементы, как оно превращается в заурядный-триллер, к тому же не самого лучшего качества. Содержание «Легендатора» вполне укладывается в жесткую и незамысловатую схему произведений такого рода, а следовательно, все немногочисленные достоинства и недостатки являются в большей степени жанровой принадлежностью, нежели плодом усилий писателя.
Алексей ЕВТУШЕНКО
ОТРЯД
Москва: ЭКСМО, 2000. — 480 с.
(Серия «Абсолютное оружие»).
10 000 экз. (п)
Роман Алексея Евтушенко вряд ли порадует знатоков жанра, хотя свой читатель у этой книги будет. Космический боевик в чистом виде, не претендующий на философскую или психологическую глубину.
Вторая мировая война. Инопланетяне-свароги (оригинальное название, не правда ли?) похищают советских и немецких солдат и отвозят их на свою планету-прародину, которую чужаки, расколотые на две враждующие империи, никак не могут поделить. Свароги, не желая крови в галактическом масштабе, предлагают сразиться за них землянам — между собой. Победивший отряд получает оригинальный приз — возвращение домой, а поставившая на него сторона — планету. Однако земляне довольно скоро объединяются, забыв былую вражду, и наводят изрядного шороху. Еще бы, им в руки совершенно случайно попалась принцесса сварогов-северян, а также вожделенный для всех сварогов магический артефакт. Есть чем шантажировать гостеприимных хозяев.
Приходится отправлять наших бравых парней домой. Возвратившись на Землю, в 2015 год, они обнаруживают кровавую вакханалию всюду на планете. Оказывается, в мае 2000 года прилетел из космоса огромный астероид и все тут поломал, после чего, ясное дело, наступили анархия и беспредел.
Наши герои, конечно, ввязываются в очередную драку, и в процессе оной замечают, что оказались вообще-то не у себя дома, а в некоем параллельном мире. Однако и тут есть, где разгуляться молодецкому плечу.
И за подвиги, в конце концов, им достается награда. Следящая за ними и опекающая их сверхцивилизация отправляет истекающих кровью бойцов в некую «правильную» реальность, где все на уровне.
На этом роман кончается и начинаются опасения: не наскучит ли тихая жизнь «на гражданке» объединенным силам РККА и Вермахта? Пожалуй, это обернется «Отрядом-2», а там и «Отрядом-3» и далее без остановки.
Марина и Сергей Дяченко
ОБРАТНАЯ СТОРОНА ЛУНЫ
Все они неплохо сохранились. На удивление неплохо; я, признаться, совсем забыл, где они лежат… Пеленки «простые» и баевые, распашонки такие крохотные, что невозможно представить себе человеческое существо, которому они пришлись бы впору…
Это существо — я.
Старые вещи сложила в ящик моя бабушка, и после ее смерти о них все забыли.
Двухтысячный год! Год моего рождения. Боже мой… Я вернулся с чествования поздно, около двенадцати, все не мог заснуть… Поразительно, на подобные празднования вечно сбегается всякая шушера, на десяток друзей и учеников приходится два десятка прихлебателей, и они громче всех выкрикивают свои тосты…
Да, ворчу. Человек, которому позавчера стукнуло сто лет, имеет право поворчать.
Словом, домашние в конце концов уснули, а я слонялся по дому.
А потом залез на антресоли… что же мне было здесь нужно? Забывчив, человек в сто лет имеет право быть забывчивым…
…и открыл этот ящик.
Чего здесь только… Господи!
Древние полиэтиленовые мешочки — кажется, они назывались «кульками». Пеленки, нетронутые временем… Детские вещи… да, вот эти самые, мои вещи. Почему-то коробка спичек… Бумага, листы, отпечатанные, кажется, еще на допотопном принтере, разрозненные и собранные в бумажную папку. У меня, честно говоря, задрожали руки. Я присел прямо здесь, на ступеньке и стал читать.
«…Когда редакция попросила нас принять участие в «Истории будущего», мы вначале отказались… о чем писать, если фантастика так изгрызла яблоко футуризма, что на нем целого места не сыщешь?»
Я перевернул листок — подписи нет, никаких пометок, откуда это, к чему… какая-такая редакция? Хотя нет, вот здесь, на обратной стороне в углу… «Передать поездом…»
Невозможно ошибиться. Почерк отца я худо-бедно помню. Спасибо тебе, человеческая привычка делать случайные записи где попало, теперь я знаю, кому принадлежат набитые безликим принтером записи и кому они адресованы.
«Земля, как известно, стоит на трех китах. Литература, на мой взгляд, тоже, и киты эти называются тремя
Главными Темами: Любовь, Смерть, Насилие. Мы, как авторы, паразитируем именно на этих вечных темах. И естественно увидеть «Историю будущего» через призму этих категорий: останутся ли неизменны данные социофеномены или же трансформируются, и если да, то как?
Проще всего со СМЕРТЬЮ. Досадно осознавать, что развитие медицины продлит жизнь человека уже совсем скоро. Досадно потому, что мы не успеваем к этому продлению: нас оно не коснется. Что ж, пусть отпрыски наслаждаются днями рождений в 100, 150, 200, может, даже 250 лет… Увы, все успехи трансплантологии, терапии, фармакологии, экологии не смогут далее существенно продлевать этот срок, ибо давно обнаружено существование генов смерти. Хомо Сапиенс, как и любой другой биологический вид, содержит в своих хромосомах ограничители. И геноинженерия тут бессильна: даже у металла есть возраст старения, что ж тут говорить о субстанции более хрупкой. Мы преодолеваем факт «делейта», передавая свои гены — это и есть наш дерзкий ответ Неизбежному. А кроме того, оставляем после себя дела и творения: только они могут жить вечно, если того заслуживают.
А вот страх перед смертью, увы, останется. И, может быть, будет еще более горьким, ибо в наше время можно устать от старости, ее запретов, неудобств и тем самым смириться с ней — в будущем же старость станет более юной, комфортной и менее утомительной: так чего бы еще не пожить?
И еще о горечи. В прошлом человек мог не бояться смерти, если верил в загробную жизнь: вспомним, как запросто отправлялись в мир иной с мечами в руках язычники-викинги. Или с улыбкой на устах отдавали себя на растерзание львам первые христиане. Я проклинаю свой атеизм, лишивший меня иллюзии воссоединения с дорогими мне отцом и матерью, но что поделаешь? Конечно, развитие наук вовсе не прямо пропорционально развитию трезвого взгляда на роль могильных червяков (вспомним переполненные стадионы наших просвещенных граждан во время сеансов шарлатанистых чумаков экстрасенсорики), но в тенденции я уверен. И столетия спустя человек будет дрожать перед старухой с косой — дрожать еще сильнее…