Журнал «Если», 2001 № 01

Лукьяненко Сергей Васильевич

После этого я вполне мог умыть руки и предоставить событиям самим двигаться к логическому концу, но я решил иначе. Это дело стало для меня слишком личным.

Я должен был еще раз увидеться с Анеттой.

И я назначил ей встречу якобы для того, чтобы лично вручить свой последний счет за оказанные услуги.

Глава 11

На этот раз она надела изумруды. Ее длинное и узкое платье украшали зеленые камни, которые сверкали и переливались так, что резали

глаза. Я знал: Анетта должна присутствовать на приеме в честь одного из известнейших политиков галактики, но у меня совершенно выскочило из головы, что прием состоится здесь, в Армстронге, в одном из самых фешенебельных и дорогих лунных ресторанов.

Когда я вошел, она как раз укладывала свои длинные волосы, пытаясь зачесать их так, чтобы прикрыть знак клона. Увидев меня, Анетта воткнула в пучок на затылке украшенный изумрудами гребень и повернулась ко мне.

— У меня очень мало времени, — предупредила она.

— Понимаю. — Я закрыл дверь. — Хочу вручить вам свой последний счет.

— Вы нашли мою сестру? — В ее голосе прозвучало еле сдерживаемое нетерпение.

— Нет. — Вся комната насквозь пропахла нелегальными духами, и я мимолетно удивился, как их не конфисковали, когда она прибыла на Луну в «челноке». Только потом я сообразил, что Анетта, скорее всего, путешествовала на частной яхте. Даже крохотная сумочка-браслет, которую она надела в первый день, была частью хорошо продуманного спектакля.

— Я решил отказаться от дела.

Анетта Соболь слегка качнула головой.

— Мне следовало предполагать, что этим кончится. Вы вытянули у меня кругленькую сумму и теперь спокойно умываете руки.

— Просто я собрал достаточно информации, чтобы понять — вы не тот человек, на которого я готов работать.

Она слегка приподняла бровь. От этого движения один из изумрудов, приклеенных к ее левой щеке, отвалился, но Анетта ловко поймала его еще до того, как драгоценный камень успел упасть на пол.

— Я думала, вы давно закончили свою проверку и перешли к непосредственным обязанностям. Ради которых вас нанимали…

— Ваш отец мертв, — заявил я. — Он мертв уже три года, хотя «Третьей династии» удалось скрыть эту информацию от вездесущих газетчиков и акционеров. Очевидно, это было сделано для того, чтобы его смерть не повлияла на галактический бизнес.

Анетта уставилась на меня во все глаза. Значит, мне все-таки удалось удивить ее.

— Об этом знали только пятеро… — прошептала она наконец.

— Шестеро, — поправил я.

— Вы нашли мою мать… — Анетта кивнула, как бы подтверждай свою мысль, и снова приложила изумруд к щеке.

— А вы нашли передатчик и поняли, что ваша мать извещена о смерти Карсона Соболя.

Изумруд никак не хотел приклеиваться на место, и после двух-трех неудачных попыток Анетта сердито фыркнула и бросила камень на стол.

— Эта проклятая программа-посредник!.. Меньше чем через час,

после того как отец испустил последний вздох, она оповестила меня о том, что я лишаюсь всех полномочий, что я должна устраивать свою жизнь сама и что теперь мое место в корпорации займет мой оригинал!..

— Чего вам категорически не хотелось, не так ли?

— Разумеется! Почему я должна уступать свое место человеку, который ничего не сделал для «Третьей династии»? Ведь я разбираюсь в бизнесе, как никто другой, я знаю дела фирмы до тонкостей!

— В том числе и об инциденте с уингами?

Она отступила назад и оперлась о туалетный столик.

— Вы умнее, чем я думала.

— А вы гораздо изобретательнее и хитрее, чем я полагал в начале нашего пути.

Она улыбнулась и погладила себя по щеке.

— Молодость многих вводит в заблуждение.

Возможно, она была права. Правда, я всегда гордился тем, что меня нельзя провести с помощью невинной мордашки, и мне не верилось, что я так легко попался. Вероятно, я просто переоценил себя и недооценил Анетту, приняв привычные меры предосторожности, в то время как с ней нужно было быть осторожным втройне. Что ж, Анетта Соболь преподала мне урок: теперь я буду долго помнить, что даже хорошая привычка может сыграть с человеком скверную шутку.

— Заплатите мне, и я уйду, — изрек я.

— Но вы нашли мою мать, — возразила она. — Почему бы вам не сообщить, где она?

— Чтобы вы пустили по горячему следу уингов?

Взгляд девушки снова стал непроницаемым.

— Вы же знаете, что я этого не сделаю, — промолвила она бесстрастно.

— Допустим, но я не понимаю, как вы можете помешать им разыскать ваш оригинал и захватить его? За «Третьей династией» числится должок, и уинги все еще хотят получить его.

— С тех пор прошло почти тридцать лет.

— Уинги способны идти по следу намеченной жертвы на протяжении поколений, — сказал я и добавил: — Как вам, несомненно, хорошо известно…

— Вы не сможете доказать, что я знаю и чего не знаю.

Я кивнул.

— Совершенно справедливо. Но позвольте заметить, что информация — вещь весьма ненадежная.

Анетта зло сощурилась. Она была умна. Быть может, она была самым умным человеком, который когда-либо мне противостоял. Вот и сейчас она поняла: я имею в виду нечто такое, о чем не было сказано ни слова.

— Короче говоря, я отказываюсь от дела, — повторил я, вручая ей счет.

Выписанный на плотной глянцевой бумаге, он был вещью редкой и дорогой, во всяком случае — на Луне, и Анетта прекрасно это знала. Никакой особой необходимости в подобном поступке, конечно, не было, поскольку, как только она взяла из моих рук бумагу, я нажал клавишу наручного компьютера и переслал ей электронную версию документа.

— Вы остались мне кое-что должны, — добавил я. — Я ожидаю перевода денег в течение часа.