Журнал «Если», 2001 № 04
Шрифт:
На территории Камбоджи, например, заложено около 6 млн мин: чтобы найти их традиционными методами и обезвредить, понадобится, ни много ни мало, 600 лет! Но дюжина шестиножек Нонами, как утверждают специалисты, способна отыскать все эти мины за считанные годы.
Прошли времена, когда гроза наводила панику на людей. Однако недооценивать опасность стихии нельзя — удар молнии может вывести из строя систему наземного наблюдения в аэропорту и даже полностью лишить энергии город, попади молния в электростанцию.
Лазер белого света, который разработали немецкие физики Роланд Зауэрбрай и Людгер Весте, способен обезвредить грозовые облака. Его луч на своем
Акулы могут развивать удивительную скорость, и все благодаря своей шершавой коже, усеянной миллионами желобков и мелких зубчиков. Эти зубчики играют примерно ту же роль, что специальные планки на крыле самолета (интерцепторы), уменьшающие турбулентность набегающего потока. Когда акула плывет, вокруг нее практически не возникает никаких завихрений.
Этим трюком решили воспользоваться сотрудники британской фирмы «Speedo» и придумали специальный костюм, имитирующий кожу акулы. Он туго обтягивает тело человека, а многочисленные зубчики и желобки, расположенные между рядами петель «мохнатого» материала, значительно уменьшают завихрения обтекающей его воды. Скорость пловца возрастает почти на 10 процентов при том же расходе энергии.
Группа ученых из Университета Цинциннати (США) удачно внедрила крошечным зебровым рыбкам… ген светлячка. И теперь эти трансгенные крохи начинают мерцать зеленоватым светом, лишь только в воде появляются различные вредные вещества, скажем, канцерогены или соли тяжелых металлов. Зебровые рыбки очень чутко, практически мгновенно реагируют на загрязнение окружающей среды, что делает их чрезвычайно удобными «приборами» для проверки воды в реках, озерах и колодцах.
«Метод биодиагностики несравнимо быстрее и дешевле традиционного химического анализа, — говорит руководитель группы Дэниел Неберт. — А на здоровье рыбок их новая профессия никак не скажется!» Сейчас ученые выводят трансгенных гусениц.
Проза
Майкл Флинн
Возведено на песках времени
Один мудрец заметил, что нельзя войти дважды в одну и ту же реку. Ничего не скажешь, действительно толково, особенно потому, что этим изречением он вовсе не желал сообщить миру, будто частое купание вредно, как полагали некие недоумки в ирландском пабе. Просто хотел подчеркнуть, что времена меняются и ничто не стоит на месте. Вы уже не та личность, которой были вчера. Впрочем, и я тоже.
Пятничными вечерами в ирландском пабе стоит невообразимый гвалт, а уж суматоха хуже, чем на восточном базаре. Когда мы с О'Нилом появились там, здешние завсегдатаи уже вовсю дули пиво, пытаясь опередить парней из того университета, что ниже по улице, и орали, как резаные. Это зовется у них дружеской беседой.
Народу набилось столько, что Хеннесси, компаньон О'Дохерти, встал за стойку бара. Но даже шуруя в четыре руки, они едва успевали выполнять заказы. В задней комнате тоже тусовались дюжины полторы ребятишек, наблюдавших за очередной партией в пул и шумно болевших за игроков. Или против. В зависимости от обстоятельств. О'Нил бросил вызов претендентам, торжественно выложив четвертак на перила, и пообещал позвать меня, как только получит
Сэм О'Дохерти, как настоящий друг, успел приберечь для меня свободный табурет и, не дожидаясь заказа, выставил пинту «Гиннесса». Ничего не скажешь, вот уж человек, знающий не только свои обязанности, но и постоянных клиентов. Вежливо кивнув незнакомому соседу справа, я уткнулся носом в пену.
Хеннесси — в противоположность партнеру, коренастому темноволосому коротышке — был высоким, светловолосым и угрюмым. Типичный представитель рыжеволосой расы с севера Ирландии. Длинное, толстощекое, унылое лицо приобрело, казалось, постоянно плачущее выражение, хотя до настоящих слез дело никогда не доходило. И еще он вечно сутулился, поскольку при своем росте был вынужден то и дело сгибаться, чтобы пообщаться с простыми смертными. Он даже улыбнулся мне, что в его понимании означало поднять уголки губ, обычно наползавших на самый подбородок, в почти горизонтальную позицию. В ответ я поднял кружку.
Но не успел я сделать первый отдающий горечью глоток, как услышал гнусавые жалобы дока Муни, расположившегося за другим концом овальной стойки. Само по себе это довольно привычно, поскольку стремление ныть и скулить, похоже, у Муни в крови. Только вот причина его сетований на этот раз оказалась несколько необычной.
— Кто из вас, бездельников, спер мою челюсть?!
Денни Маллони, сидевший через табурет слева от дока, вытаращил глаза.
— Да никто, судя по тому, как ты ею шлепаешь!
Док презрительно покосился на него.
— Я не о своей челюсти толкую, олух ты стоеросовый! Впрочем, сам мог бы догадаться, если бы напряг свои немногочисленные извилины! Челюсть, которая хранится на медицинском факультете! Учебное пособие! Я положил ее в карман перед уходом.
— Ну и ну, — вздохнул Денни, печально покачивая головой, — представляю, что творилось бы с твоей женой, выверни она карманы перед чисткой! Разве патологоанатому пристало таскать работу домой?
По бару прокатились смешки. Признаюсь, и я ухмыльнулся, хотя взял за правило никак не поощрять остроумие Денни Маллони.
Док слегка потемнел лицом и наставительно постучал пальцем по стойке.
— Я положил ее сюда, а теперь она исчезла. Кто-то ее слямзил!
— Надеюсь, вы не собирались оставить ее вместо чаевых, — осведомился я, заразившись духом общего веселья.
Док оскорбленно уставился на меня, не ожидая такого предательства.
«Et tu, Mickey?» [1] , — словно говорил его взгляд.
1
И ты, Мики? (лат.). (Здесь и далее прим. перев.)
Но тут вмешался Сэм.
— Полагаю, это зависит от того, сколько зубов осталось в челюсти. Стоит положить ее под подушку, и можно вытянуть у гномов кругленькую сумму, — заметил он, лукаво сверкнув глазами.
Хеннесси только головой покачал, поражаясь вздору, который способны нести простые смертные.
— Кому нужно красть подобные вещи? — вопросил он, вступая в общий оркестр голосов.
— Самсону, — предположил Денни, — если бы филистимляне вздумали сюда забрести. [2]
2
Речь идет о библейской притче. Богатырь Самсон побил филистимлян ослиной челюстью.