Журнал «Если», 2001 № 05
Шрифт:
Но это уже не имело значения.
Ничто уже не имело никакого значения.
Ни одно происшествие не повторилось дважды, а начались они сразу после того, как я провалялся в обмороке семнадцать часов.
Птицы с пышным мехом вместо перьев.
Крошка-робот Нейв, похожий на меня, причем похожий согласно моим собственным критериям.
И тот факт, что, как я уже говорил, единственный способ узнать, каким образом малые дозы чего-бы-то-ни-было воздействуют на человека, заключается в том, чтобы воздействовать на него…
Я прекрасно знал, что листья деревьев
Абсолютно незнакомое животное представляет собой величайшую угрозу. Оно может вас отравить; оно может иметь отвратительный вкус или же испортить вкус всего окружающего; оно может, наконец, попытаться вас сожрать.
Вопрос: станете ли вы убивать такое животное, в особенности достаточно крупное?
Ответ: скорее всего, нет, поскольку вы не знаете наверняка, сможете ли его убить, и уж в любом случае вы не вполне уверены, каким именно способом это следует делать.
А следовательно, вы попытаетесь прогнать его как можно дальше.
Однако же с точки зрения самого животного избранная вами стратегия всегда будет выглядеть как целая серия весьма серьезных атак!
Ведь когда ваше первое КЫШ не подействует, вы неизбежно обратитесь к другому способу отпугивания, а за ним к третьему, четвертому и так далее… Почему? Да потому, что так устроен ваш разум (если только можно назвать разумом то, что контролирует эту планету), и в конце концов одно из этих КЫШ возымеет-таки желанный эффект. Тем более что у вас было достаточно времени для исследования мозга опасного животного: целых семнадцать часов!
Телепатия! Конечно, без телепатии тут не обошлось, я должен был догадаться об этом давным-давно, каждый божий день созерцая плотоядные листья и порхающих над ними мохнатых летунов. И если б я не пытался, как последний кретин, выяснить истинную причину появления мини-Нейва…
Самое парадоксальное, что я наверняка разобрался бы с Деревом намного раньше, не знай я слишком хорошо, что делает телепатия с человеческими существами.
Когда телепатический посыл проникает в мозг человека, психика его, то бишь душа и разум, словно бы стирается, и до сих пор никто не знает, как ее восстановить. И хотя попыток было сделано немало, ученые до сих пор ломают голову на этой проблемой.
Однако на данной планете все не так, и я думаю, что химические субстанции, испускаемые листьями и вдыхаемые живыми существами, исполняют роль своеобразных модификаторов, воздействующих на человеческий мозг таким образом, что тот становится способным к восприятию умеренных доз телепатии без столь печальных последствий, как полная потеря личности.
Тут я осознал, что снаружи все затихло и солнечный свет свободно струится сквозь глассекс. За окнами больше не было животных, ни единого экземпляра, как я ни разглядывал близлежащую местность.
(Это странное чувство волшебной сказки…)
Их здесь никогда и не было.
(Эти странно повторяющиеся лесные шумы…)
Я сообразил, на что они похожи: на постоянно работающую кольцевую пленку с записью!
Кстати, удачная метафора: Дерево словно прокручивало передо мной пленку с записью жизни животных, которыми оно вовсе не желало рисковать…
Словом, проклятые деревья продемонстрировали мне весьма неуютный мир, полный угроз, опасностей и ужаса, и будь я сообразительным незнакомым животным, я очень быстро убрался бы отсюда.
Что ж, прекрасно!
Я как раз и был Очень Сообразительным Незнакомым Животным, более того, я намеревался уговорить Комитет проявить не меньшую сообразительность. Я решил, что шансы на успех довольно велики, ибо на данный момент человеческая раса не испытывает особого недостатка в жизненном пространстве и вполне может отказаться от одной-единственной перспективной планеты, позволив Дереву спокойно делать то, чем оно обычно занимается, когда никто не видит (хотел бы я знать, чем именно).
Я вспомнил о превосходной запеканке с прелестным привкусом лаймового пая… Ну разумеется! Загипнотизировав меня, Дерево время от времени подсовывало мне маленькие удачи с кулинарными рецептами, а я так никогда и не узнаю, какие из них реальны, а какие нет.
Оно желало напугать меня, но не убить, а посему я должен был верить в абсолютную реальность всего, что оно мне показывает, от жизни животных до Тамбелины; однако подлинно реальными были лишь те семнадцать часов, что я пролежал без чувств.
Когда избранные Деревом методы не срабатывали, оно принималось обдумывать следующий шаг, опираясь на то, что узнало обо мне в процессе семнадцатичасового исследования, и занимая меня тем временем удачными и неудачными рецептами. Но прийдя наконец к выводу, что тонких намеков я в упор не понимаю, оно решило покончить с экивоками, дабы заявить грубо и откровенно (ОБЕЗУМЕВШЕЕ СТАДО СНОСИТ ВСЕ НА СВОЕМ ПУТИ), что мне давно пора убираться отсюда.
Полагаю, Дереву было совсем не просто поставить для меня столь драматический видеоспектакль, будучи планетой всеобщего спокойствия и братского единения. И я не могу сказать, что это было сделано блестяще… Мохнатые птицы?! Робот Джералд Нейв?! С другой стороны, у планетного разума, как я думаю, доселе просто не было нужды быть особенно блестящим, так что он просто импровизировал и, подобно любому импровизатору, совершал неизбежные ошибки.
А пока планета планировала, жертва усиленно размышляла…
Правда, непозволительно медленно! Все, буквально все было прямо перед моими глазами, однако же безумная смесь кусочков головоломки все время мешала мне увидеть все безумие происходящего целиком. В особенности этот малютка Нейв, которого мои приборы проанализировали и запечатлели в мельчайших деталях…
И еще эти птицы…
Они-то меня больше всего и смущали.
Насколько я знаю, согласно всем физическим законам, плотный мех ни при каких обстоятельствах не может служить аналогом легких перьев (то же самое мне впоследствии сказали специалисты, когда я обратился к ним с этим глупым вопросом), и все же…