Журнал «Если», 2003 № 05

Лукьяненко Сергей Васильевич

Петрович посуровел. Он встал и окинул взглядом уходящие к горизонту корпуса.

Андроиды вздрогнули.

— Ну, вашу механическую мать… — пробормотал Петрович.

Андроиды похватали инструменты и принялись за работу.

— Что бы я без тебя делал, Петрович… — умиротворенно сказал директор.

Генерал в сопровождении свиты шел по объекту. Стройплощадку вымыли час назад, и все вокруг должно было бы сверкать чистотой и свежестью… вот только компаньоны не учли местный климат. На морозе вода схватилась ледком,

и вся территория превратилась в один большой каток.

Но генерал не протестовал. Твердо ставил ногу, озирался, временами попинывал стены зданий. Петрович болезненно морщился, но стены пока держали.

— Неплохо… — пробормотал генерал. О божественная музыка этих слов из уст заказчика! — А там что?

— Подстанция, как просили, — влез с пояснениями Львович. — Пройдемте…

Генерал полюбовался толстыми серебряными шинами, уходящими в стену от трансформатора. Потом даже зашел с другой стороны и убедился, что наружу выходят такие же толстые серебряные жгуты.

Петрович подмигнул Львовичу.

— Достойно, — сказал генерал. — Проверим внутреннюю отделку…

Честно говоря, внутренняя отделка оставляла желать лучшего. Даже спартанские пожелания генерала не были соблюдены в полной мере. Но генерал вроде как остался доволен.

— Остальные девяносто девять корпусов совершенно идентичны, — сказал Львович. — Будем смотреть?

Генерал махнул рукой. Пробормотал:

— Заждались уже… отдыхающие. Господа, вечером начнется заселение. Через неделю я жду вас у себя для окончательного расчета. А пока — отдыхайте. Номера в гостинице остаются за вами.

Лицо Львовича вытянулось, но Петрович прошептал:

— Выстоят, не сомневайся…

На том сдача-приемка объекта и была закончена.

Отель на берегу ласкового тропического моря пустовал. На завтраке, в огромном красивом зале ресторана, Петрович и Львович сидели в гордом одиночестве — лишь в углу жалась кучка молчаливых, мрачных отдыхающих. Чтобы развеселить их, Львович даже попытался рассказать о завершении строительства северных пансионатов — но выражение тоски на лицах лишь усугубилось.

— Неладно что-то… — со вздохом сказал Львович. — Что-то не так.

Петрович согласно кивнул, ковыряя вилкой бифштекс.

— Знаешь… — Львович вздохнул. — Вот тебе сотня, сходи в магазин.

— Выпивка же бесплатно! — удивился Петрович. — Полный бар в номере…

— Да я не о том, — поморщился Львович. — Купи «Планеты и народы». Лицензионную версию. Надо побольше узнать об их нравах.

— Она сто пятьдесят кредиток стоит, — затосковал Петрович.

— Добавишь полтинник, — отрезал Львович. — Что ты мелочишься, мы с тобой уже в миллионах купаемся!

Петрович закряхтел, но смолчал.

Через час, удобно устроившись перед компьютерным терминалом, компаньоны запустили энциклопедию.

— Глянь-ка сразу обновления, — попросил Львович.

Петрович

неумело полез в меню. Наморщил лоб. И охнул.

У Львовича отвисла челюсть.

«После того, как полгода назад к власти на Проционе-2 пришла военная хунта генерала Хуана, на планете установился режим жесточайшей тирании. Первым же решением кровавого режима было строительство на планете концентрационных лагерей для инакомыслящих. По предварительным оценкам в лагерях будет содержаться не менее десяти процентов населения планеты. Большинство строительных корпораций отказалось от участия в этом проекте, он осуществляется силами малоизвестной и беспринципной строительной фирмы. О судьбе свергнутого президента Леонардо нет никаких данных…»

— Приплыли, — сказал Петрович. — Сейчас нам на Земле… за сотрудничество с тираном…

— Или тиран — нам. За плохую работу, — Львович вгрызся в ноготь. — Петрович…

— А?

— Твоя колымага на ходу?

— До Земли долетит. Если малым ходом… на прямой прыжок горючки нет, да и движок…

— Петрович, время не ждет.

— Мы еще не все деньги получили… — глядя на Львовича стеклянными глазами, произнес Петрович.

— Нам бы ноги унести! — рявкнул Львович. — Хорошо еще андроидов успели товарным рейсом отправить. Давай собирайся!

Первым делом он упаковал гостиничные банные халаты и полотенца.

Боевой крейсер Проциона-2 догнал корабль Петровича через три дня — три дня, заполненные руганью, пьянством и взаимными упреками.

— Крандец! — сказал Петрович, глядя на экран. Крейсер был большой, блестящий и красивый. Такие могут планету в пыль смолоть, а не маленькую старую яхту.

— Давай сдадимся… — предложил Львович. — Или на Землю сигнал бедствия дадим…

— На Земле нас… за сотрудничество с тираническим режимом генерала Хуана… — Петрович всхлипнул. За последние дни они многое узнали о «можно так сказать» генерале.

Боевой крейсер распахнул огромный шлюз и стал наплывать на улепетывающую яхту.

— Вон уже и конвой на причальной палубе выстроился… — скорбно сказал Львович.

Петрович насторожился:

— Что-то на конвой непохоже… флажками машут…

Он постучал по кнопкам пульта — и на экране возникло радостное розовощекое лицо. Человек возбужденно говорил в микрофон.

— Итак — вот он, торжественный миг! Наш корабль готовится принять на борт спасителей демократии Проциона-2! Позволю себе напомнить хронику событий…

На экране появились фотографии Петровича — в шезлонге и с пледом, и Львовича — тоже в шезлонге, но с бокалом коктейля.

— Пять месяцев население нашей планеты проклинало этих людей. Пять месяцев мы наблюдали за тем, как они воздвигают в диких северных краях концлагеря — оборудованные электрическими стульями, пыточными камерами, карцерами, душегубками…