Журнал «Если», 2004 № 03
Шрифт:
Плюс ко всему он еще и улыбался. Улыбка кунга — это алый зазубренный полумесяц, заштрихованный ниточками слизи, соединяющими острые концы зубов.
— Меня зовут Марко Дальнепроходец, — сказал кунг, — и если это поможет тебе перестать таращиться, я натурализованное человеческое существо. Тебе только кажется, будто ты видишь кунга. Это лишь случайные обстоятельства моего происхождения, и они не должны смущать твой разум.
— Прошу прощения, — поспешно сказала Кин, — но это только из-за второй пары рук.
— Действительно. — Кунг наклонился ниже и произнес тихим голосом, овеянным затхлыми ароматами болот: — Плоский мир?
Потом он сел на соседний табурет, и собеседники безуспешно попытались прочитать решение этой задачки на лицах друг друга.
— Откуда ты знаешь? — спросила Кин.
— Это магия, — сразу откликнулся кунг. — Ну ладно, я узнал тебя. Я читал твою книгу, мне понравилось. Следовательно, мне известно, что Кин Арад работает на Компанию. И вдруг я вижу Кин Арад в паршивом баре на Верхушке Кунга, где никому не пришло бы в голову ее искать. К тому же она выглядит подавленной и нервничает. Тогда я вспоминаю, что около месяца назад, когда я застрял на Эхфтнии и никак не мог наняться на корабль… ну, не повезло, я оказался третьим в той зоне пилотом, а не первым… Словом, ко мне подошел один человек, который…
— Кажется, я знаю этого человека, — заметила Кин.
— Он рассказал мне о странных вещах и сделал кое-какие предложения. Что он предложил тебе?
Кин пожала плечами.
— Плащ-невидимку.
Глаза Марко расширились до размера десертных тарелок.
— Он предложил мне небольшой кошель из кожи животного, который умеет производить… вот это.
Кин рассмотрела и пощупала деньги, которые Марко выложил на стол. Там были 100-Дневные и 1000-Дневные купюры Компании, 144-пджамовая эхфтнийская керамическая таблетка, свернутые в трубочку разные банкноты из человеческих миров, кучка золотых жетонов Звездной Палаты и компьютерная карточка.
— Часть валюты я всучил эхфтнийке-меняльщице, — сказал он Кин, — и та без звука все приняла. А иных доказательств подлинности не требуется, это тебе подтвердит каждый, кто имел дело с эхфтами. Эта карточка, скорее всего, ключ к какому-то автобанку на той же Эхфтнии, но я не проверял.
Кин задумчиво поставила керамическую таблетку на ребро, подтолкнула, и та бойко покатилась по столу.
— И ты утверждаешь, что все это сотворил один маленький кожаный кошелек?
— Клянусь! Я видел сам, как из него вылезла эта куча денег, а кошелек не больше твоей ладони. Я подумал, что тот человек из Компании. Он выразил желание купить мои услуги.
— В качестве пилота?
Марко сделал неопределенный жест правыми руками.
— Я могу летать на любых типах кораблей, будь уверена, и даже при отсутствии матриц. Я один из лучших в Галактике… а что еще требуется от пилота?
Тут к их столу со смущенным видом приблизился бар-кунг; в его кильватере следовал большой волосатый колокольчик, резво подпрыгивающий на одной толстой ноге. На ленте, которой был стянут пучок волос на его макушке, болталась и подпрыгивала коробочка переводчика.
— Это Зеленый-с-Оттенком-Индиго. Он эхфт, — пояснил бар-кунг. — И санитарный офицер Верхушки.
— Очень приятно познакомиться, — сказала Кин.
Ловким движением щупальца эхфт выудил прозрачную коробку из-под своей… накидки, кожи?., и сунул эту коробку чуть ли не в нос ошарашенной Кин. Марко зашипел. Не очень громко, но крайне неприятно.
— Вуаля! Регардэ! — громко заверещал переводчик. — Земля! Некоторый! Существо! Сапиенс! Вопрос!
Большая черная птица, сидевшая в коробке, бросила на Кин пронзительный взгляд и принялась охорашивать встрепанные перья.
— Оно появилось вчера, — объяснил бар-кунг. — Я сказал эхфту, что это птица, земное животное. Но оно заговорило. Тогда мы проконсультировались со Справочником по разумным галактическим видам. Но там описан только один крылатый вид, а оно на них совсем не похоже.
— Сдается мне, это здоровенный черный ворон, — сказала Кин, разглядывая коробку. — А в чем проблема? Вы не знаете, что с ним делать? Арестовать или уничтожить? И кстати, как сюда попала эта птица?
— Энигма! Кроссворд!
— Мы не знаем, — сказал бар-кунг.
Повинуясь внезапному импульсу, Кин открыла крышку. Птица вскочила на край коробки и уставилась на нее.
— Этот ворон не причинит никакого вреда, — заключила она. — Должно быть, чей-то домашний любимец.
— Домашний лю… лу… пимец?
— Ментальный симбионт! — грубо рявкнул Марко. — Все люди в какой-то мере сумасшедшие.
Эхфт неуверенно приблизился к Кин и снова протянул к ней щупальце. На сей раз в щупальце был зажат солидный моток бечевки, украшенной невероятным количеством замысловато вывязанных узлов. С упавшим сердцем она без труда опознала эхфтнийскую осязательную книгу.
— Когда я рассказал эхфту, кто вы, он сразу поскакал в свою стаю и вернулся с переводом «Непрерывного творения», — пояснил бар-кунг извиняющимся голосом. — Он хочет…
Но Кин уже ловко вывязывала свой факсимильный узел перед заголовком.
— Понять! Надо! — снова заверещал переводчик. — Нет! Себе! Для! Щенок! Принадлежит! Моя! Однопометник!
— Он хочет сказать…
— Я все поняла, — устало сказала Кин.
— Джаало! — встрепенувшись, заорал ворон.
— Вы должны забрать это отсюда, — твердо сказал бар-кунг, пытаясь впихнуть ящик с вороном в любую из пар рук Марко. — Пусть она сама кормит и делает все остальное, для чего человеку требуется домашний лупимец.
— Любимец, — укоризненно сказал Марко. Он взял у бар-кунга ящик, поскольку другой альтернативы, по-видимому, не существовало.
Эхфт наблюдал, как Кин и Марко спускаются к площадке для шаттлов.
— Сумасшедшие? — требовательно спросил он.