Журнал «Если», 2004 № 08

Саломатов Андрей Васильевич

Я была в смятении. Мысль о том, что я сделаюсь такой старой, надменной и своенравной, была мне противна. Однако многое в Дакк — сила, умение командовать, добиться привязанности экипажа — восхищало меня. Частью своего существа я хотела помочь ей. Другая же часть советовала не приближаться к этой особе.

Впрочем, в первую очередь, я ощущала ту связь, что соединяла нас, связь куда более прочную, чем между двумя сестрами. Нравится она мне или нет, было совершенно неважно; когда-нибудь я сделаюсь ею. Мысль эта не вселяла в мою душу особого

уюта.

Варсин пристально посмотрел на меня. И я поняла, что он прекрасно понимает мои чувства. Однако же он приступил к делу, сложив перед собой руки.

— Итак, мы пытаемся сейчас загрузить данные, чтобы сколько-нибудь разумно истолковать то, что произошло там — вниз по течению.

«Вниз по течению» — сколько же слов профессионального жаргона мне еще предстоит усвоить.

— Вас ждут новые сюрпризы, энсин Дакк.

Нервно рассмеявшись, я указала рукой на капитана Дакк:

— После этого? Валяйте, готова слушать.

На лице Дакк появилось недовольное выражение. Тарко умиротворяющим жестом опустил руку на мою спину.

Варсин проговорил:

— Сначала вы — точнее, капитан Дакк — предстанете перед судом. Предстоит провести расследование.

— Перед судом? По какому же обвинению?

Варсин пожал плечами.

— Превышение полномочий, безрассудный риск. — Он посмотрел на Дакк. — Предполагаю, что будут и другие пункты, в соответствии с нарушениями правила Учения Друза.

Дакк холодно улыбнулась. И я подумала, что и представить себе не могу, каким это образом мне удастся сделаться настолько циничной.

Варсин продолжил:

— Энсин, вы будете иметь непосредственное отношение к делу.

Я кивнула:

— Естественно. В будущем.

— Вы не поняли меня. Непосредственное отношение. Мы хотим, чтобы вы выступили в качестве обвинителя.

— Я? Сэр… — Я набрала воздуха в грудь. — Вы хотите, чтобы я обвиняла саму себя? В преступлении — предполагаемом, конечно, — которое совершу через двадцать четыре года? Или я чего-нибудь не понимаю?

Дакк рассмеялась:

— Так у них принято, детка. Кто еще может знать меня лучше, чем ты?

Я встала.

— Комиссар, я не буду этого делать.

— Садитесь, энсин.

— Я иду к капитану Яне.

— Садитесь. Немедленно.

Столь жесткой интонации мне еще не приходилось слышать. От испуга я села.

— Энсин, вы человек незрелый, неопытный и порывистый. Для выполнения этого приказа вам придется многому научиться. Но выбор вашей кандидатуры определяется необходимостью. Более того… — Я вновь почувствовала человечность в голосе комиссара. — Через четыре месяца вы обратитесь в родильный комплекс Базы 592 и потребуете разрешения на оплодотворение присутствующим здесь энсином Хама Тарко.

Тарко торопливо убрал руку с моей спины.

— Разрешение вам предоставят, — продолжил Варсин. — Я сам позабочусь об этом.

Я не верила своим ушам. А потом возмутилась, ощутив, что оказалась в какой-то ловушке:

—

Почему это вы решили, что я захочу рожать ребенка от Тарко?

На лице комиссара появилось раздражение.

— По-вашему, это решаю я? Неужели вы не поняли, в каком положении мы находимся? Так написано в журнале «Факела». Потому что ребенок, которого вы родите, будет…

— Находиться на «Факеле» вместе со мной, — продолжила за него Дакк.

— Его звали Хама, — сказал комиссар. Клянусь, слова эти заставили Тарко побагроветь.

— Звали? — Я ощутила нечто вроде паники. Значит, он погиб, так? Погиб там, в Дымке?

Варсин буркнул:

— Давайте не будем забегать вперед, энсин.

Дакк наклонилась ко мне:

— Да, он погиб. Он пилотировал «Рассвет». Он вывел монопольную [7] бомбу на Сахарную Голову ксилитов. Поняла? Твой сын, Дакк. Наш сын. Он был героем.

7

Бомба, использующая магнитные монополи.

«Только не надо забегать вперед», — несколько раз повторила я про себя. Однако кают-компания начинала кружиться вокруг меня.

2.

В яхте Дакк я плыла вдоль огромного борта «Факела». Возле него неподвижно висели медицинские тендеры, закачивавшие какой-то уплотнитель в огромные раны.

«Факелу» разрешили присоединиться к флотилии подобных ему линейных кораблей. Живой корабль величиной с город просто не может быть изящным, однако я заметила в их движении координацию величественного танца. Они даже соприкасались боками — как колоссальные рыбины.

Дакк проговорила:

— Некоторые из этих титанов служат человеку более тысячи лет. Мы отнимаем у них самосознание — и тем не менее какая-то доля его все-таки сохраняется… потребность в утешении среди подобных себе.

Я слушала в полной рассеянности.

Дакк и я. То есть я сама, и еще раз я сама.

Яхта причалила, и нас с капитаном перенесли по трубам на борт «Факела». Я оказалась в какой-то пещере, стенки которой были укреплены жилами похожего на хрящ материала. Минуя отверстия, по округлым в поперечнике коридорам мы продвигались в недра сплин-корабля. Освещение уже исправили, бортовую гравитацию тоже. Экипажа Дакк не было видно, нам попадались только ремонтники с Базы.

— Тебе, кажется, еще не приходилось служить на сплине, так? Не забудь, что корабль этот живой. Он теплый. Ночами — то есть во время сна, — когда идешь по кораблю, повсюду спят люди: раздетые, на мешках с продовольствием, на оружии, просто в теплом уголке. Слышно, как пульсирует в его жилах кровь, а иногда даже, как бьется сердце — словно кто-то ударяет в гонг далеко от тебя. Ну, и крысы скребутся.

Уютная подробность, однако не слишком соответствовавшая тому флоту, который я знала.