Журнал «Если», 2005 № 03
Шрифт:
Тяжело и печально заиграл траурный марш, нагоняя уныние и тоску.
Ганс ун-Леббель сидел в комнате служебной подготовки и бездумно рисовал слоников на промокашке тетради. Рядом кто-то сел. Ганс поднял взгляд и увидел сразу постаревшего Руделя.
— Как же так? — спросил Ганс. — Как же мы без него?
Бывший воздушный ас покачал головой.
— Люди смертны, — сказал он. — Умирают даже вожди. Но жизнь продолжается, она никогда не заканчивается со смертью одного человека.
На следующий день в Минске начались волнения.
Город был рядом, поэтому школу перевели в состояние повышенной боевой готовности — курсантам раздали автоматы и гранаты, офицеры надели на пояса кобуры с личным оружием.
— Грязные свиньи! — возмущался начальник школы оберштурмбан-фюрер
Однако восстание ширилось. Упрямые белорусы не сдавались, они даже разгромили охранную дивизию СС и танковую роту, прибывшие на подавление восстания. Школе пришлось выдержать несколько ожесточенных боев с партизанами, в одном из боев был убит Фридрих ун-Лахузен. Ун-Леббель остался в комнате один. На память о товарище ему остались две любимых книги Фридриха «Тигр Волховстроя» Вальтера Новотны и «Двести побед за тринадцать месяцев» Германа Графа. И маленький нахальный чертенок с пивной кружкой в руке. Чертенок был талисманом Фридриха, но в последний бой ун-Лахузен его не взял. Забыл в комнате. «Потому и погиб», — грустно подумал ун-Леббель, разглядывая чертенка. Чертенок походил на Мефистофеля.
Между тем положение становилось угрожающим.
И тогда в полдень прилетел «зенгер». Ун-Леббель впервые видел пикирующий межконтинентальный бомбардировщик в работе. Машина, похожая на наконечник копья, стремительно свалилась на город сверху и так же стремительно исчезла в высоте. Над городом повис одинокий парашют, который медленно кружился в потоках воздуха, то приближаясь к земле, то вновь набирая высоту. А потом в небе вспыхнуло ослепительное солнце. Ганс закрыл глаза, но вспышка продолжала жить на сетчатке его глаз. От нее было больно. Когда ун-Леббель открыл глаза, над городом стоял чудовищный черно-сизый гриб, в котором что-то сверкало, окрашивая шляпку в алые и белые тона. Тоненькая, утолщающаяся к земле ножка медленно расползалась. Послышался грохот, и с ближайших к ун-Леббелю деревьев полетела оборванная листва. В зданиях школы пронзительно зазвенели бьющиеся стекла. Круглая шляпка гриба медленно оторвалась от своего основания и поплыла вверх, стало видно, как над землей, там, где располагался город, гуляют воздушные смерчи. Из-за расстояния город был невидим, но сейчас он четко обозначил себя шлейфами черного дыма от многочисленных занимающихся пожарищ.
— Вот так! — сказал Рудель и подмигнул Гансу. — Все-таки наши сделали ее! Теперь американцы попляшут!
Вечером они слушали сообщение берлинского радио.
«В целях подавления мятежа, — деловито сказал диктор, — и демонстрации мощи германского оружия по приказу нового фюрера рейха Бальдура фон Шираха вооруженными силами Германии применено секретное оружие возмездия, в котором при расщеплении атомов выделяется колоссальная энергия разрушения. Отныне секрет, которым до настоящего дня владели американские плутократы, перестал быть таковым для германских ученых. Германия официально заявляет, что она намерена в любое время и в любом месте применить это оружие для защиты интересов рейха и в случае угрозы жизни ее граждан. Благодаря настойчивости и прозорливости нашего фюрера Адольфа Гитлера мы получили атомную бомбу, благодаря новому вождю Бальдуру фон Шираху Германия заставила ужаснуться весь мир».
— Триста пятьдесят тысяч! — восторженно сказал штурмбанфюрер Заукель, поблескивая с трибуны стеклышками круглых очков. — Вы только представьте, камрады, триста пятьдесят тысяч мятежников превратились в дым при взрыве одной-единственной бомбы! Отныне война перестает быть кровавой для германского народа. Нам не придется нести невосполнимые потери. Великий Адольф Гитлер не раз говорил, что войны выигрывают люди, но только тогда, когда они пользуются совершенной техникой. И мы видим, как эти гениальные слова находят свое подтверждение в нашем мире! Одна-единственная бомба — и с мятежниками покончено навсегда. Единственная бомба — и город стал прахом в назидание каждому, кто усомнится в силе и величии рейха!
Я видел это собственными глазами!
Штурмбанфюрер не лгал. Он и в самом деле объехал город на служебном «хорьхе», жадно разглядывая развалины домов и закопченные тени на них. Трудно было поверить в то, что все эти разрушения произвела одна-единственная бомба. Он видел мертвых людей на улицах и умирающих, едва передвигающихся среди развалин. Несомненно, применение атомной бомбы означало переворот в военном деле.
Но штурмбанфюреру Заукелю не пришлось долго размышлять об открывающихся перспективах. Через три дня он почувствовал тошноту и головокружение, а к вечеру его увезли в госпиталь, где штурмбанфюрер скончался, не приходя в сознание. Никто не знал о губительных последствиях радиации, все воспринимали бомбу как обычное оружие, только чрезвычайно мощное. За незнание законов физики офицерам и рядовым немецкого вермахта из тех подразделений, что участвовали в подавлении мятежа, еще только предстояло заплатить дорогую цену.
Рыцари СС не являлись исключением. Курсантам школы люфтваффе здорово повезло, что их не задействовали в патрулировании зараженного города.
Пострадал только штурмбанфюрер Заукель. Его подвело излишнее и несвойственное немцу любопытство.
Его похоронили через два дня после погребения фюрера.
— В «Саге о викингах Йомсборга» мы сможем найти проторыцарский кодекс военного братства, — сказал доктор Херцог. — В начале пути существовала суровая доблесть тацитовых хаттов. У них не было ни дома, ни имущества, они презирали собственное благополучие, равно как и благополучие и права других лиц. Хатты занимались войной и только войной. Но времена менялись, и политическим лидерам того времени потребовались люди, способные поумерить свой пыл и соответствовать задачам и духу времени. Таким типом воина стал берсерк — участник авантюрных странствий викингов. Это уже не прежние воины, занимающиеся грабежом ради грабежа, набегами ради набегов. Образцом для подражания могут служить товарищи Одина, то воинское сообщество, которое описано в «Эдде»: за сражением следует пир, а смерть на поле боя считается почетной. По сути дела, именно берсерки явились предтечей ордена СС, носителями истинного нордического духа в относительно недавнем прошлом.
Одним из важнейших постулатов рыцарства является верность своему вождю. Вспомните «Беовульф». Там дружинник Виглаф видит, что его господин погибает в пасти огнедышащего дракона и вспоминает клятву, которую он давал своему вождю. Именно любовь и верность удерживают Виглафа на месте и побуждают принять бой в то время, как остальные дружинники спасаются бегством.
Другим важным постулатом рыцарства является проклятие трусости. Пренебрегая долгом и верностью, воин добровольно деградирует до положения раба. Трусость несовместима с положением свободного человека. Если для раба трусость является естественным состоянием, то для воина она невозможна, ибо ведет к нарушению клятвы. Трус всегда изгонялся из всех общественных группировок, начиная с племенных союзов. Ведь он разрывает священный договор, связывающий всех членов общества. Еще Тацит заметил, что всякий, кто бросил щит на поле боя, отстраняется от участия в народных сходах и военных ритуалах, то есть практически лишается гражданской смерти. Трусость — это общественная смерть.
Важным постулатом рыцарства является смелость. Это обязанность воина, как щедрость — обязанность вождя. Смелость и храбрость — вот, что характеризует воинов нордического типа. Именно эти качества делают его непобедимым и судьбоносным.
И наконец — благородство. Оно всегда обращено к гражданскому населению. Если в отношениях с себе подобными воин использует понятия солидарности и взаимных обязательств, то в отношении мирного гражданского населения он должен быть образцом вежливости и при необходимости компенсировать недостаток культуры крайним уважением к этой категории общества.
Все эти традиции нашли свое концентрированное выражение в уставах ордена СС. Лучшими качествами воинов прошлого обладает воин СС. Для него характерна склонность к самопожертвованию на поле боя, отчаянная храбрость, доблесть и ненависть к врагу. Воин СС является прямым наследником нордических героев прошлого, он знает, что его долг — защита гражданского населения рейха, и к этой своей обязанности он относится со всей обстоятельностью и серьезностью. Кровь во имя фюрера и рейха, жизнь во имя фюрера и рейха — вот основные постулаты, которыми он руководствуется в службе.