Журнал «Если», 2005 № 05

Баканов Владимир Игоревич

На прощание Носов взял тот же штатив, которым Маша огрела по голове похитителя, и принялся громить аппаратуру, с помощью которой у него украли тело. Владимир Афанасьевич равнодушно наблюдал за этим и молчал.

— И помните, я буду следить за вами, — яростно круша металлические диски, пригрозил Сергей. — Если здесь снова окажется какой-нибудь молодой в вашем теле, я найду, чем ему помочь.

— Нет, Сережа, — спокойно ответил хозяин квартиры. — Надеюсь, мне это больше не понадобится. А ко мне в гости — милости прошу. Вам всегда буду рад.

7.

Прошло несколько дней. Сергей с Машей поселились вместе, и обоих это вполне устраивало.

Носов каждый день звонил родителям, обещал, что к концу месяца вернется домой — за каких-то семь дней Сергей скинул не меньше десяти лет и уже точно знал, что скоро обретет свой прежний вид. Маша благополучно сдала первый экзамен и усиленно готовилась к следующему. В общем, молодые люди были бы счастливы, если бы не одно обстоятельство, которое не давало Носову успокоиться. Каждый день он вставал и ложился с мыслью о том, что изобретатель опасного прибора обязательно восстановит его. Из любопытства или корысти Владимир Афанасьевич способен привести мир к катастрофе или сильно изменить его не в лучшую сторону. Сергей с ужасом вспоминал о своих унизительных походах в милицию, университет и газету и был уверен, что не сможет никого убедить в опасности. Ему не поверят, как не поверили в первый раз. Постепенно он пришел к довольно страшному выводу. Он понял, что мир невозможно предостеречь от трагедии, пока она не свалится на голову, что все развивается независимо от людей, и один человек не способен повлиять на ход событий. Эта мрачная мысль невероятно мучила его. Чем больше Носов думал о последствиях, тем глубже ему казалась та пропасть, которая разверзлась перед человечеством. Наконец Сергей убедил себя, что просто обязан предотвратить катастрофу. Оставалось решить, как это сделать. Убить он не смог бы и даже не рассматривал этот вариант. Заставить Владимира Афанасьевича забыть о своем изобретении было невозможно. Верить ему на слово было нельзя — несмотря на возраст, изобретатель казался ему легкомысленным, а значит, раз попробовав, он обязательно завладеет еще чьим-нибудь телом.

Выход Носову подсказал случай. Собираясь на очередной экзамен, Маша вытряхнула из сумочки ключи от квартиры Владимира Афанасьевича. Когда они покидали его, девушка забыла их вернуть. Это и решило дело.

План Сергея был и безумен, и коварен, но в то же время чрезвычайно прост. Чтобы его осуществить, требовался точный расчет, полная уверенность в своей правоте и наглость. Тем же вечером Носов сказал Маше, что уходит по делам, и отправился в отделение милиции, куда он приходил заявлять о пропаже тела. Ему повезло, на месте дежурного сидел тот же молодой лейтенант. Рядом с ним, склонившись над столом, читал протокол дюжий сержант, который тогда требовал у него документы. В общем, пока все складывалось как нельзя лучше. Изобразив на лице тревогу, Сергей подошел к окошку, просунул голову и поздоровался. И дежурный, и сержант вопросительно посмотрели на него.

— Понимаете, здесь один человек, не то чтобы старик, но пожилой, позабыл, где живет. Я здесь учусь рядом. Часто вижу его. Он тут в округе побирается, собирает бутылки. — От волнения голос у Носова дрожал, но волновался он по-настоящему, и выглядело это очень естественно и кстати.

— Ну и что? — грубовато спросил сержант.

— Я отвел его домой, — продолжил Сергей. — Но у него что-то с головой, крыша поехала. Он не помнит, где живет. Все время рассказывает, что у него украли тело. Он и раньше про тело говорил, — будто вспомнив, добавил Носов.

— Тот самый, что ли? — лейтенант посмотрел на сержанта.

— И чего тебе надо? — снова спросил сержант. — Отвел домой и хорошо.

—

Мне лично ничего не надо, — стал объяснять Сергей. — Одинокий старик. Жалко. Что-нибудь сотворит с собой. Если у него с головой не все в порядке, кто знает, что он сделает. На меня уже драться лез. А если он возьмет топор и пойдет по улицам искать свое тело? — По выражениям лиц милиционеров Носов понял, что немного переборщил. Ему не надо было, чтобы милиция немедленно отправилась к Владимиру Афанасьевичу. Он хотел лишь напомнить о том своем визите и зафиксировать в их памяти, что такой безумец существует. Поэтому он поспешил успокоить стражей порядка: — Я к нему зайду. Попробую уложить его спать. Если что, может, вызвать психиатрическую «скорую»?

— Он пьяный? — спросил дежурный.

— Вроде нет, — ответил Сергей. — Я же говорю, он еще месяц назад ходил и кричал, что у него украли тело.

— Да знаем, знаем, видели мы его, — недовольно пробурчал сержант и тем самым здорово порадовал Носова.

— Значит, «скорую» вызывать или вас? — еще раз уточнил Сергей.

— Вызывай «скорую», — устало ответил дежурный. — Нам только сумасшедших и не хватало. Весь день сплошное шапито.

— На всякий случай записав номер телефона дежурного, Носов отправился к Владимиру Афанасьевичу. На улице уже стемнело, и когда Сергей подошел, то увидел, что в окнах изобретателя нет света. Носов даже застонал от досады. Не удостовериться, что хозяин дома, и начать операцию выглядело величайшей глупостью. Тем не менее он поднялся на третий этаж, быстро открыл и вошел в квартиру. Он еще не решил, что будет делать: дождется хозяина или займется поисками записей и остатков прибора. Сергей действовал, скорее, по инерции, собираясь разобраться на месте.

Носов вошел в комнату и остановился, чтобы глаза привыкли к темноте. В квартире пахло табачным дымом и спиртным. С улицы в окно попадало мало света. Вдалеке между деревьев синеватым светом горел фонарь, от которого пользы было не больше, чем от Большой Медведицы. Зажечь свет Сергей не решался. Возвращаясь домой, Владимир Афанасьевич увидел бы его со двора, и никто не знает, что бы он предпринял. Но Носов помнил, что в кухонном шкафу хранились стеариновые свечи, очевидно, на случай, если перегорят пробки.

Сергей отыскал их, зажег свечу и вернулся в комнату. Прикрывая пламя ладонью, он направился к шкафу, где хозяин хранил бумаги. Неожиданно сзади заскрипел диван и кто-то закряхтел. Носов испуганно отпрыгнул назад, со всего маху ударился о стол и едва не взвыл от боли. Со стола посыпались тяжелые предметы, что-то разбилось, и по комнате стал быстро распространяться едкий, ядовитый запах. Сергей приподнял свечу. На диване, раскинув руки, лицом вниз лежал Владимир Афанасьевич. Похоже, он был пьян, поскольку грохот даже не разбудил его. Это меняло дело. Можно было приступать к первоначальному плану. Но, прежде чем вызвать психиатрическую «скорую» и милицию, следовало убедиться, что изобретатель хотя бы частично вменяем и даст вовлечь себя в скандал с мордобоем.

Выждав несколько минут, Носов установил свечу на столе и пошел к двери включить свет. Он сильно нервничал. Ему предстояла главная часть операции, где он должен был безукоризненно сыграть благодетеля одинокого старика.

Сергей не дошел до включателя всего двух шагов, как сзади что-то стукнуло, по стене метнулась его собственная тень, и вдруг комната озарилась светом. Он испуганно обернулся. Свеча упала на пол, от стола к его ногам побежало пламя. В темноте Носов не заметил, как на полу образовалась большая лужа какой-то бесцветной жидкости.