Журнал «Если», 2008 № 01
Шрифт:
— Почему вы живете здесь, мистер Фрай? — спросила она.
Фрай рассмеялся.
— Потому что не хочу провести остаток жизни там. — И он обвел рукой горизонт. — Застрять на каком-нибудь богом забытом дрейфующем островке на долгие годы, где не с кем поговорить, кроме исследователей и мрачных беженцев, негде развлечься, за исключением грязных воздушных станций, а между тобой и адом нет ничего — лишь тысячи километров воздушного пространства… — Он вновь рассмеялся. — Уж поверьте мне, Назарио, вы тоже покинете эти места.
— Возможно, так и будет, — ответила Бьянка. — Однако вы вернулись.
— Я здесь из-за денег, — сказал Фрай. — Как и вы.
Бьянка улыбнулась, но ничего не ответила.
— Вы
— Странно, — задумчиво сказала Бьянка. Ее маска вновь вернулась на место. — Вместе с контрактом я получила материалы о заратанах и успела изучить большую их часть во время путешествия. Словом, Консилиум считает заратанов видом, охраняемым законом.
Фрай заметно смутился, и Бьянка рассмеялась.
— Не беспокойтесь, мистер Фрай, — сказала она. — Я точно не знаю, за что мистер Валадез собирается платить деньги, но мне и в голову не приходило, что работа будет легальной.
У нее за спиной фириджа издал протяжный звук, который вполне мог оказаться смехом.
Когда Бьянка была девочкой, мечеть Пунта-Агила считалась самым эффектным объектом, видимым из ее окна на четвертом этаже. Это было строение шестнадцатого века, окруженное сетью поддерживающих кабелей и несущих тросов, чьи распростертые белые крылья смутно — очень смутно — напоминали птицу, давшую городу имя. Автоматика, контролирующая напряжение кабелей, перемещала крылья мечети так, чтобы они соответствовали меняющимся ветрам, и пряталась в самих кабелях. Вся конструкция была создана очень давно. Однажды после урагана, случившегося еще во времена деда Бьянки, ее пришлось заново настраивать, и старик из ayuntamiento [11] был вынужден послать за иностранными техниками, а расходы оказались столь велики, что долги выплачивались до сих пор.
11
Муниципальный совет.
Однако Бьянка редко об этом думала. Она тайно проводила долгие часы, пытаясь нарисовать белые крылья, высчитывала вес всего сооружения и натяжение кабелей, размышляя о том, что могло бы заставить взлететь стальную птицу.
Вероятно, отец Бьянки это знал, но она так и не осмелились задать ему прямой вопрос. Рауль Назарио де Аренас был инженером и специализировался на аэронавтике, как и семь предыдущих поколений семьи. Полеты были бесценным достоянием Назарио. Не менее трети всех воздушных судов, бороздивших небо над Рио-Пикаро, спроектированы Раулем, или его отцом, или отцом его жены, по контракту с великими семьями moro [12] ,занимавшимися торговлей и производством, истинными богачами Пунта-Агила.
12
Мавританский, арабский.
Поскольку Рауль Назарио являлся христианином и работал на других, он никогда не был так же богат, как люди, которые нанимали его, но его профессия считалась древней и благородной и обеспечивала семье достойное существование. Если Рауль Назарио де Аренас вообще думал о мечети,
Бьянка делала наброски летательных средств — быстрых глайдеров, неуклюжих летающих лодок и величественных дирижаблей. Эти рисунки не было необходимости прятать: отец всегда ее поддерживал и охотно объяснял разные аспекты конструирования, деликатно исправляя ошибки в пропорциях на рисунках. Он позволял ей присутствовать на уроках, когда обучал профессии ее братьев, старшего Иисуса и младшего Пабло. Так продолжалось до тех пор, пока Бьянке не исполнилось пятнадцать — в это время Иисус сменил имя на Валид и женился на дочери moro,а мать прочитала Бьянке лекцию о том, что надобно знать юной христианке, чтобы удачно выйти замуж.
Прошло еще несколько лет, и отец Бьянки умер, оставив молодого Пабло у руля своего инженерного бизнеса. Лишь ненавязчивая помощь Бьянки и сочувствие прежних клиентов позволили им сохранить некоторые контракты и получить деньги, необходимые для содержания семейства Назарио.
К тому времени, когда Пабло стал достаточно взрослым, чтобы самостоятельно управлять бизнесом и жениться на дочери мастера музыкальных инструментов из Тьерры-Синизы, их мать умерла, а Бьянке исполнилось тридцать, и даже если бы ее приданое составляло половину отцовского бизнеса, в Рио-Пикаро не нашлось бы ни одного христианина, который хотел бы стать мужем Бьянки.
А потом Пабло рассказал ей о вынесенном на рассмотрение городского совета контракте extracado,в котором совет и гильдия запретили участвовать христианским инженерам из Пунта-Агила. Аэронавигационным инженерам, знающим испанский язык, предлагалось совершить далекое путешествие из Рио-Пикаро и заработать действительно крупную сумму.
Три месяца спустя Бьянка была уже в Кито и садилась в лифт. В ее саквояже лежала незаконно вывезенная копия инженерной системы отца и контракт с представителем космического корабля «Калиф Багдада» для полета на Небо.
Анемоптер летел на заратана, который назывался Энкантадо, он был меньше гигантской Финистерры, но его протяженность составляла сорок километров от носа до хвоста и восемьсот метров от серо-белой грудной кости до заросшего лесом гребня. С расстояния в сто километров Энкантадо напоминал покрытую лесом гору, вздымающуюся над пустынной равниной, прозрачный воздух под его грудной костью мерцал, точно мираж. По своей карманной системе Бьянка вызвала из сети Неба фотографии по экологии гор, холмов и долин на боках Энкантадо: морозоустойчивая трава, маленькие теплокровные существа и высокие вечнозеленые деревья с раскидистыми ветвями напомнили ей сосны и секвойи в горах к северу от Рио-Пикаро.
В течение последнего столетия Энкантадо находился рядом с заратаном Финистерра, занимая место близ восточного бока более крупного зверя. Никто не знал почему. Бьянка рассчитывала, что у Фрая должна быть теория, ведь он являлся экспертом. Однако от вопроса он попросту отмахнулся.
— Это звери, Назарио. Они не совершают поступки по каким-то там причинам. Мы называем их животными, а не растениями только потому, что видим кровь, когда режем их.
Они пролетали над южными склонами Финистерры. Посмотрев вниз, Бьянка увидела разнообразные яркие оттенки зеленого, столько, что не смогла их сосчитать. Да она и не представляла, что их бывает так много — зелень, пронизанная яркими ленточками серебристой воды. Она заметила тень анемоптера — темный продолговатый предмет, который перемещался по склонам и вершинам холмов, окруженный ярким светом — слабым отражением солнца Неба за ними.