ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №9 2007 г.
Шрифт:
– Силен, – одобрил Алексей. – Быстро нахватался. Будешь первым замполитом на Марсе.
110-е сутки полета
До Луны, оказалось, добраться не так-то просто.
После битвы за «Союз-3», когда мир висел буквально на волоске от глобальной войны на уничтожение, наступил спад напряженности. И мы, и американцы выдохлись. Все-таки очень тяжко и дорого воевать на орбитах.
Тем не менее наша лунная программа продолжала набирать обороты. Мы начали запускать в космос танкеры «Прогресс» – массивные блоки с горючим и окислителем, которые должны обеспечить заправку лунных кораблей. Американцам эти танкеры показались очень соблазнительной
ВВС США разработали миниатюрный маневрирующий аппарат-камикадзе «Тор». Орбитальный самолет «Дайна-Сор» был способен вывести на заданные орбиты до десяти мелких перехватчиков, после чего возвращался в атмосферу, избегая встреч с нашими истребителями. «Торы» отыскивали танкеры и тупо взрывались рядом с ними, превращая наши блоки в металлолом. Так мы потеряли шесть танкеров и бессчетное количество сателлитов связи и фоторазведки.
На официальном уровне правительство США отрицало причастность к гибели космических объектов. В качестве объяснения участившимся катастрофам они предлагали версию для идиотов. Мол, советская техника не слишком-то надежна, а кроме того, после схваток космических истребителей на орбитах образовалось множество обломков, которые повреждают наши танкеры. То есть сами виноваты.
Средств защиты против «Торов» не существовало. Им мог противостоять только такой же мобильный аппарат. А вот с беспилотными космическими аппаратами у нас всегда были проблемы. Сказывалось общее отставание в электронике. Блоки автономного управления на программной основе получались очень большими, занимали много места, вытесняя другие важные системы. Вот и оставалось сжимать кулаки, наблюдая, как американцы «зачищают» космос.
Решение отыскалось быстро, но потребовало некоторого времени на доведение проекта до серийного изделия. Конструкторы научились окружать наши платформы и танкеры сворой ложных целей, что позволило резко снизить эффективность перехватчиков «Тор».
Тогда в недрах Пентагона созрел секретный план «Стальное небо». «Ястребы» предложили навсегда «закрыть» околоземное пространство, выбросив в космос сотни тонн металлического мусора.
Однако и этот план не был реализован. Наша разведка вытащила его на всеобщее обозрение. Разумеется, люди во всем мире возмутились и потребовали отчета от американской администрации. Пришлось Никсону извиняться перед мировой общественностью.
А еще, чтобы закрепить успех, ВКС запустили с территории Еврейской Крымской Республики новую крылатую ракету «Буря-МН». Следуя рельефу местности, на предельно малой высоте она прошла над Южным полюсом и взорвалась в пустынном районе над Мексикой. Таким образом, «Стальное небо» обесценилось, ведь мы могли запускать межконтинентальные ракеты не только через космос, но и в пределах атмосферы, в зоне, не доступной для радаров, а у американцев подобной технологии не было. Вопрос сняли с повестки дня.
Потом у американцев начались политические проблемы. Война во Вьетнаме исчерпала ресурсы Пентагона, а космическая программа пробуксовывала из-за отсутствия новых решений. На выборах победил Линдон Джонсон, который был известен своими резкими высказываниями в адрес агрессивной внешней политики республиканцев и имел репутацию человека, который разбирается в «космических делах».
Наше руководство думало, что с Джонсоном проще договориться. Ожидания оправдались лишь отчасти. Действительно, новый американский президент постарался снизить напряженность в международных отношениях. Отменил несколько дискриминационных законов, принятых против американских коммунистов, подписал несколько ранее подготовленных договоров по сокращению наступательных вооружений. Однако от планов превосходства США в космической сфере не отказался. Но дело при нем приняло интересный оборот. Джонсон решил, что в многочисленных провалах виноваты военные, и учредил гражданское агентство по космическим
Возможно, из этого и вышел бы какой-нибудь толк, но Джонсон опоздал: 20 июля 1969 года я ступил на Луну…
111-е сутки полета
– А ты помнишь, как мы познакомились? – спросил Алексей.
– Смутно, – признался я.
– Зазнался, – упрекнул меня Алексей. – Забронзовел. А я, между прочим, ничуть не менее известен, чем ты. И мог бы иногда для разнообразия пару книжек про меня прочитать. Там все подробно расписано.
– Небось про то, как мы с тобой купались в одной ванночке?
– Ага. Тарапунька и Штепсель.
– Ну ладно, – сказал я примирительно. – И как мы познакомились?
– Мы сели рядом в автобусе, который из Госпиталя ВВС шел в Центр подготовки астронавтов.
– И что ты подумал, когда увидел меня? Неужели и это помнишь?
– Помню. Даже зарисовал, чтобы не забыть. Но извини, набросок остался дома. Может, когда-нибудь опубликуют… Я вошел в автобус и вижу: сидит такой маленький, плюгавенький. Валенок валенком.
– Спасибо!
– Не обижайся. Ты именно такой и есть. Но знаешь, что в тебе подкупает сразу, с первой минуты?
– Что?
– Твоя улыбка! Ты можешь улыбнуться хмуро. Можешь улыбнуться жизнерадостно. Можешь просто скривиться, изобразить улыбку. Разницы нет. Твоя самая кривая улыбка пленяет любого. Подозреваю, что Валя тебя за нее и полюбила.
– А в морду? – предложил я.
– Ну извини, – сказал Алексей. – Я не хотел тебя обидеть. Я, конечно, извинил, ведь знал, что он просто треплется.
Но, вообще, Алексей в чем-то прав. Я прекрасно помню тот яркий солнечный июньский день, когда меня в очередной раз вызвали к Каманину, но вместо него в кабинете обнаружился министр Королев.
– Здравствуй, – сказал Сергей Павлович. – Как твои дела?
– Отлично, товарищ министр! – сказал я. – Готов лететь когда угодно и куда угодно.
– Молодец, – похвалил Королев и сразу ошарашил: – На Луну полетишь?
– Почему я?
Это был резонный вопрос. Ведь в группе «лунатиков» Отряда советских астронавтов проходили подготовку десять кандидатов.
– Давно наблюдаю за тобой, – сказал Королев. – Ты мне нравишься. Открытый. Добродушный. Дружелюбный. Всегда жизнерадостный. Биография твоя тоже вполне соответствует. Пойми, первый полет на Луну – это не просто исследовательская экспедиция… – тут он споткнулся и посуровел. – К черту! Какая там экспедиция? За четыре часа ничего вы там не сумеете сделать. Только флаг воткнуть. Это политическая акция, понимаешь? Мы должны быть первыми. С Ильюшиным неувязка вышла. Он героический, но не то, не то. А ты – самое то! Улыбнись-ка, будущий покоритель Луны! Вот, самое оно! Не стыдно показать!
Так что улыбка моя тоже имела значение.
Алексея, получается, мне в пару назначили, потому что знали: у нас с ним близкие дружеские отношения. Да и в лунной программе он был на ведущих ролях. Совершил больше всех полетов на имитаторе экспедиционного корабля. Принимал участие в разработке программируемого посадочного устройства. Имел большой опыт по части космической медицины. По справедливости, ему полагалось быть первым, но я оказался фотогеничнее…
Когда мы беседовали в июне, корабль «Луна-1» уже висел на орбите. Королев выбрал громоздкую схему перелета, но зато самую быструю с учетом нашего отставания в электронных делах. Большой корабль собирался, как орбитальная станция – из трех «Союзов». Затем к нему пристыковывались разгонные блоки и танкеры. Идея была в том, чтобы поднимать эту громадину все выше и выше – в апогее до орбиты Луны. После опустошения танкеров они сбрасывались, и пристыковывались другие. Вся эта довольно сложная процедура проходила под контролем астронавтов-монтажников, действующих с обитаемых станций «Союз». Всего в сборке корабля принимало участие больше пятидесяти человек.