Журнал Наш Современник 2008 #10
Шрифт:
Почувствовав, что Москва может от них отступиться, непризнанные республики сами начали выходить на контакты с Вашингтоном, Тбилиси, Лондоном. В начале мая состоялись блиц-визиты в Сухуми помощника заместителя госсекретаря США Мэтью Брайза и представителя Грузии в ООН Ираклия Ала-сании. Причём абхазское правительство пыталось сохранить их в секрете ("Независимая газета", 02.06.2008). Руководители Приднестровья наведывались в Лондон и "остались довольны европейскими встречами" (там же).
Вы скажете: игра за спиной Москвы! А что оставалось делать тем же приднестровцам, когда высокопоставленный российский визитер — глава комитета Госдумы по делам СНГ Алексей Островский заявил в
Вот так! После того как республика, заявившая в 1991 году об отказе выходить из СССР, 17 лет защищала наши интересы в регионе, московскому бонзе "непонятна" надежда приднестровцев на помощь России. Гражданами которой они, к слову сказать, являются — так же, как жители Южной Осетии и Абхазии.
Это сегодня, после того как агрессия Грузии вынудила Москву сделать выбор (и то лишь в отношении кавказских республик), нам кажется: мы всегда были с ними. Увы, не всегда. Во многом именно
эта непоследовательность, двойственность позиции России и привела к конфликту, обернувшемуся в итоге для нас немалыми политическими, экономическими, военными потерями, которых можно было бы избежать, прояви Кремль с самого начала твердость.
Задним числом, "входя в наше положение", Николай Злобин развертывает в российской прессе целую программу предупреждения войны: "Во-первых, надо было говорить прямо о том, что Россия при необходимости использует военную силу для обеспечения безопасности своих граждан, в том числе и на территории Грузии… Во-вторых, когда напряженность стала нарастать… армейские подразделения должны были быть демонстративно приведены в боевую готовность, офицеры отозваны из отпусков, дополнительные силы стянуты к границам. Президенту Медведеву надо было сделать крайне жесткие опережающие заявления о политике России в данном регионе. Заявления, которые делались после гибели российских граждан, опоздали минимум на 72 часа и не были достаточно жесткими. Россия должна была сыграть на опережение, но ее политика опять была реактивной, а не активной, в течение нескольких дней она была ведомой, а не ведущей силой в регионе. Чем сразу же воспользовались другие" ("Время новостей", 12.08.2008).
Понятно, в рассуждениях американца проглядывает желание снять вину за развитие конфликта с Запада. Это неприемлемо. Но в логичности и точности Злобину не откажешь. Россия, во всяком случае, на начальном этапе была ведомой.
"У нас не было выбора" (телеканал "Вести", 11.08.2008) — лейтмотив первых откликов. Но тот, кто позволяет другим ставить себя перед свершившимся фактом, находится в заведомо невыгодном положении. Азбука политики.
Журнал "Шпигель" опубликовал интереснейшую статью, где п о часам рассмотрены действия российских дипломатов 7-8 августа. Заместитель министра иностранных дел Григорий Карасин сообщил журналисту выразительную подробность: когда Грузия начала обстрел Цхинвала, он несколько раз звонил в Госдепартамент США. "Но в какой-то момент в американской столице перестали поднимать трубку" ("Шпигель", 28.08.2008. Цит. по: Inopressa.ru).
Я сразу вспомнил рассказ Сергея Бабурина, который оказался свидетелем разговора А. Руцкого, тогда вице-президента России, с Б. Ельциным. Шёл июнь 1992 года, в разгаре война в Приднестровье. Руцкой требует соединить его с Ельциным и говорит: Борис Николаевич, надо срочно звонить в Вашингтон, чтобы нам разрешили занять твёрдую позицию по Приднестровью.
Бабурин говорил мне,
Нетрудно предположить, что и Карасин звонил в Вашингтон за тем же. Однако на этот раз американцы попросту отмахнулись от надоедливого просителя.
Занимать "твёрдую позицию" пришлось без санкции из-за океана. Решение далось нелегко. Президент Д. Медведев объявил о "защите соотечественников" только через 16 часов после начала грузинского наступления. "Создается впечатление, что российское руководство было застигнуто врасплох", — отмечают журналисты. И добавляют: "Не хочется верить, что 16 часов Кремль просчитывал, что ему выгодней: помочь югоосетинам или предоставить их судьбе" ("Независимая газета",
01.09.2008).
Мог бы поправить не в меру эмоциональных сотрудников "НГ" — в расчетах, даже столь деликатных и драматических, ничего необычного нет. Скажу больше: в них нет ничего предосудительного. Война слишком серьезное дело, чтобы бросаться в нее очертя голову. Но любое уважающее себя государство, любая ответственная и дееспособная власть просчитывает такие ситуации заранее. В нужный момент у нее готов ответ — и не только дипломатический — военный.
На этот раз его не было. Не потому ли командование Северо-Кавказского военного округа медлило нанести сокрушительный удар, за что его упрекают генералы-отставники? Не потому ли в первые часы у наблюдателей сложилось впечатление, что "наши миротворцы сидят, как кролики, под обстрелом и не-
сут потери. Им что, мандат миротворцев не дозволяет защитить себя? Или боятся, что их объявят агрессорами и призовут на помощь американцев?" ("Независимое военное обозрение", № 28, 2008)?
Замешательство в верхах отразилось и в реакции российских СМИ. В них царил сумбур. В утренних выпусках новостей ведущие с интонацией учительниц, отчитывающих нерадивого ученика на педсовете, говорили об "авантюристе" Саакашвили. При этом неизменно подчеркивали, что он оказался в изоляции: Запад и прежде всего Америка не поддержали его.
Наивное самообольщение, показывающее, что и после начала войны Россия оставалась ведомой. Она рассчитывала, что в Вашингтоне все-таки возьмут трубку и дадут добро на "твёрдую позицию".
Полное непонимание планов Америки и характера Саакашвили! Позволю себе процитировать мою статью, напечатанную в "Нашем современнике" через несколько месяцев после "революции роз": "…Новый грузинский лидер — человек войны. В день падения Батуми он сказал: "Дальше будет Абхазия" ("МК", 07.05.2004). Скорее всего, дальше будет Южная Осетия. Она слабее и хуже защищена, чем Абхазия" ("Наш современник", № 7, 2004).
Не составляла секрета и специфическая роль, отводимая Соединенными Штатами грузинскому лидеру. Его для того и поставили, чтобы провоцировать Россию, вовлекать в разнокалиберные конфликты. Об особом задании — взорвать обстановку накануне президентских выборов США и помочь драчливому Маккейну попасть в Белый дом на милитаристской волне, на исходе августа прямо сказал Путин в интервью каналу ARD.
Co своей стороны обращу внимание на существенную деталь, ускользнувшую от внимания экспертов. Пятидневную войну можно без преувеличения назвать отпускной. Ключевые фигуры с той и другой стороны находились на отдыхе. О грузинском отпускнике — министре обороны Давиде Кезерашвили писала немецкая "Бильд" (28.08.2008), желая подчеркнуть невиновность Грузии. Но и Д. Медведев находился в отпуске, а премьер В. Путин в зарубежной командировке. К т о нажимал на рычаги конфликта?