Журнал «Вокруг Света» №02 за 1978 год
Шрифт:
Бишу удалось вырваться, но в это мгновение дерево снова перевернулось, и когда Бишу вынырнула, то оказалась уже на краю водопада над бездной, готовой поглотить ее.
Казалось, она провисела там целую вечность, прежде чем начала падать, рассекая лапами воздух. Бишу услышала вопль и поняла, что он вырвался из ее горла...
Бишу, перевертываясь, тонула в зеленой воде, чувствуя, что внутри все обрывается. Глаза были открыты, но она ничего не видела. Она почувствовала, как ударилась о дно и острые камни впились ей в затылок; потом поток воды снова вынес ее на поверхность, и Бишу, открыв рот, заглотнула огромную порцию воздуха —
Потом ее опять швырнуло на спину, и в легкие ворвалась вода. Бишу увидела деревья и попыталась поплыть к ним, но ее подхватил водоворот и закружил волчком. Она свернулась в клубок, зарыв голову в живот, но вода сама вырвала ее из своего плена — мощный поток подхватил Бишу и, вертя как пушинку, бросил к берегу... И вот она уже ощутила под собой мягкий ил, и всякое движение прекратилось.
При помощи грубого весла, которое он выстругал своим мачете, Урубелава осторожно вел плот возле самого берега, где водоросли и ил замедляли скорость течения. Время от времени плот застревал в иле или на плоских камнях, и Урубелава крепко держался за бревна сильными руками, в то время как вода стремилась вырвать плот у него из-под ног.
Индеец срезал длинную лиану и бросил ее дочери. Марина попеременно привязывала ее то к одной, то к другой ветви, низко нависавшим над водой; и плот медленно, по нескольку ярдов за раз, спускался по направлению к узкому протоку, который отшнуровывался от реки вблизи того места, где она обрушивалась в пропасть.
Внезапно девочка остановилась и уставилась на берег. Высохшее ярко раскрашенное крыло погибшей птички висело подобно раскрытому вееру, зацепившись за пучок зеленовато-желтых лиан, свешивавшихся до самой воды с одного из эвкалиптов. Эвкалипты привлекали внимание индейца, потому что он сжигал их кору, ублажая злых духов приятным ароматом. Он решил сначала, что Марина смотрела на деревья и думала, не стоит ли разжечь небольшой костер, чтобы духи помогли найти ягуара. Но девочка смотрела не на эвкалипты и даже не на яркие перья, которые в любое другое время обрадовали и восхитили бы ее.
Через мгновение девочка обернулась к отцу и тут же поспешно, почти виновато отвела взгляд.
— Что там, дочка? Эвкалипт? Я вижу его, — крикнул Урубелава.
Девочка не ответила, и в том, как она старалась не смотреть в сторону отца, было что-то неестественное, словно она собиралась солгать.
Урубелава подождал, пока она закрепила лиану, и пустил плот по течению. Потом вместо того, чтобы последовать за дергавшимся из стороны в сторону плотом, он направился к красно-голубым перьям. Добравшись до берега, он увидел, что в иле пролегла цепочка глубоких, четко очерченных следов, которые вели к скале на берегу реки. Индеец сразу заметил, что животное хромало. Он тихо промолвил: «Это мой ягуар».
Урубелава взглянул на свою дочь. Девочка опустилась на землю и сидела удрученная, не глядя на отца, что опечалило Урубелаву несравненно больше, чем ложь ее молчания.
На какой-то миг он подумал, что должен ударить ее разок, не очень сильно. Потом решил этого не делать и, несмотря на то что был очень рассержен, спокойно спросил:
— Неужели животное тебе дороже собственного отца?
Девочка заплакала, но
— Вставай. Мы пойдем по следам, — сказал индеец. Затем он спрыгнул в воду и одним ударом ножа обрубил лиану. Течение подхватило плот и понесло его к водопаду. Урубелава расхохотался, глядя, как плот, налетев на скалу, встал на дыбы, потом взлетел в воздух и как бы завис на некоторое время, прежде чем рухнул вниз и раскололся.
Девочка тоже рассмеялась. Ее печальное настроение рассеялось столь же быстро, как и налетело, и она знала, почему смеется отец. На какой-то миг расколовшийся плот очень напомнил дом Акурибы, который обрушился сразу после того, как хозяин его построил. Акуриба был их соседом по деревне и делал все не так, как надо, а его обвалившийся дом уже долгое время служил мишенью для шуток.
Урубелава пошел вдоль берега реки не оглядываясь. Он знал, что дочь следует за ним.
Подойдя к гранитному выступу края водопада, Урубелава присел на корточки и внимательно осмотрелся. Потом он встал и взглянул на противоположный берег.
— Вот где она пересекла реку, — промолвил индеец, указывая на цепочку камней, тянувшихся вдоль края водопада.
— Зачем животному понадобилось перебираться через реку? — изумленно спросила Марина. — Ведь один берег ничем не отличается от другого.
Урубелава посмотрел на дочь и рассмеялся:
— Ты глупая женщина. Животное идет к себе домой, в горы по другую сторону реки. Оно не знает, что умрет, прежде чем их достигнет. Оно не знает, что придет Урубелава со своими стрелами и убьет его. Одной стрелой, говорю тебе. — Ткнув себя в шею коротким мясистым пальцем, он добавил: — Вот сюда, в шею, попадет моя стрела. Шкура не будет испорчена.
Урубелава вытащил нож и пошел в лес. Вскоре он вернулся, держа в руках длинное деревце и на ходу обрезая с него ветви, пока ствол не стал похожим на гигантское копье.
Присев на корточки, Марина наблюдала, как отец, стоя на плоском камне, потыкал шестом камни впереди, испытывая их устойчивость. Затем он легко перепрыгнул на серую гранитную глыбу, мокрую от воды. Глыба была скользкая, но индеец прочно стоял на своих сильных ногах. Снова опустив шест в воду и не нащупав дна, он поскреб рукой шрамы на груди: девочка самостоятельно не преодолеет это препятствие.
Возвратившись на берег, Урубелава срезал длинную лиану и бросил один конец дочери, чтобы та обвязала лиану вокруг талии. Затем, смеясь над страхом Марины, он перебрался вместе с ней через глубокую воду на гранитную глыбу. Потом, держа в руках конец лианы, легко перепрыгнул на белые камни, которые были настолько острыми, что вонзились в огрубевшие подошвы его босых ног. Обернувшись к дочери, он крикнул, пытаясь перекрыть своим голосом грохот водопада: «Давай! Прыгай!»
Девочка послушно прыгнула так далеко и высоко, как только могла. Она почувствовала, как лиана врезалась в талию, а через мгновение ее ноги ощутили под собой острые камни, и она, споткнувшись, упала; но Урубелава крепко натягивал лиану и помог дочери подняться на ноги. Она порезала руки о камни, но смеялась, потому что отец тоже смеялся.
— Теперь уже легко — два шага, потом еще один... — сказал Урубелава.
Он снова опустил шест в воду, показывая дочери, что дальше идет мелководье. Через несколько секунд отец и дочь упали в мокрую траву на другом берегу реки.