Журнал «Вокруг Света» №04 за 1991 год
Шрифт:
В феврале 1960 года один каменщик из Аргентины сознался, что проникал в спальни женщин, которым перекусывал горло и пил их кровь.
В периоды охоты на ведьм подобные убийцы считались сатанистами или вампирами, хотя сейчас нам совершенно ясно, что все они были жертвами того или иного психического или эмоционального расстройства, нуждающимися в медицинской, а отнюдь не оккультной помощи.
Однако вовсе не психические заболевания обусловили многовековую живучесть легенд о потусторонних силах и злых чарах, все объясняется намного проще и прозаичнее: дело в самом банальном страхе перед неведомым и непонятным, который испытывали простодушные люди, жившие в небольших, изолированных деревнях. Когда им казалось, что их жизни что-то угрожает (а во многих случаях для подобного мнения достаточно было одного косого взгляда соседа), ими овладевало агрессивное
И хотя такие воззрения и условия жизни, их питавшие, сегодня постепенно исчезают, они тем не менее все еще существуют во многих районах Европы и Америки. Более того, в примитивных общественных устройствах они продолжают играть весьма важную роль, об этом мы узнаем из следующей главы, в которой рассказывается о пережитках прошлого.
Окончание следует
Эрик Мэпл Перевел с английского С. Кастальский
Геральдический альбом. Лист 8
Е сли бы правила рыцарской геральдики были приняты еще в эпоху античности, то, без сомнения, у Древнего Рима был бы герб, и его следовало бы считать первым гербом Италии. Но в XII веке, когда оформилось гербовое искусство, единой и мощной Италии уже не было, а титул императора Римского и корона итальянских королей принадлежали германскому королю и ассоциировались с его гербом — черным орлом в золотом поле. В стране, разделенной на республики, княжества и королевства, на протяжении столетий не было герба, который обозначал бы всю Италию.
При этом многие итальянские государства могли похвастаться собственным гербом, заслуженно знаменитым и эффектным. Таков был, например, герб герцогства Миланского — лазоревый змей, глотающий червленого младенца. Первоначально имелось в виду, что младенец выходит из змея, подобно сотворяемому миру, выходящему из первобытного хаоса; но со временем это толкование забылось, уступив место более мрачному... Не менее знамениты красные «шары» великого герцогства Тосканского — гласный герб правящей династии Медичи, намекавший на пилюли, которыми дальние предки герцогов — аптекари (медики)— пользовали больных. В Европе и за ее пределами был известен и уважаем золотой крылатый лев в лазоревом поле — герб Венеции, символизировавший евангелиста Марка, покровителя республики.
Сам же вечный город — Рим — стал центром Папской области. Вынужденная решать множество чисто светских вопросов, католическая церковь стремилась поддержать авторитет и независимость папы Римского, поставив его во главе собственного государства. Гербом папства как высшего церковного института еще в XIV веке стали скрещенные золотой и серебряный («разрешающий» и «вяжущий») ключи апостола Петра, перехваченные золотым шнуром, под папским венцом (тиарой). Фигуры изображались в поле червленого щита, а иногда и сами по себе, и тогда червленым изображался шнур: это распространенный геральдический прием. Символика герба указывала на права, полученные свыше святым Петром — права «решить» и «вязать» все дела церкви, и на то, что эти права унаследованы преемниками апостола Петра — папами.
Часто ключи понимались буквально: как отпирающие и запирающие врата рая. В действительности, по словам архиепископа Бруно Хайма, выдающегося геральдиста нашего времени, ключи «иносказательно обозначали абсолютный авторитет Христа, переданный Петру». Ключи были обращены вверх в знак того, что власть находящегося на земле папы достигает даже небес; при этом золотой ключ относили к небесной церкви, а серебряный — к земной. Крест, образованный ключами, должен был напоминать о распятии Христа. Шнур служил символом единства церкви... Раскрыть символическое значение тиары гораздо труднее. До
Первоначально она была просто белой конической шапкой. Возможно, она появилась между четвертым и седьмым веками и понималась как фригийский колпак, традиционный символ свободы и независимости (на сей раз — независимости папы от светских властей). Иногда тиару пытаются истолковать как разновидность митры (головного убора, носимого высшим духовенством при богослужении). Едва ли это верно, ведь папы совершали священнодействия, сняв тиару и надев митру. Вероятнее всего, тиара служила своего рода первосвященнической короной. Неудивительно, что к XIII веку она приобрела золотой обруч с зубцами наподобие монарших венцов и в то же время две ленты, свисающие изнутри — обычную принадлежность западноевропейской митры. На рубеже XIII и XIV веков папа Бонифаций VIII добавил второй зубчатый обруч. Вероятно, это должно было означать духовную и светскую власть папы. Вскоре появился и третий венец — возможно, в честь Троицы. Позднее три венца понимали как указание на то, что церковь борется, кается и торжествует; на три части света, известные европейцам в средние века, на то, что папа священнодействует, управляет и поучает... Наконец, в чине коронации пап тиара упоминается как отличительный знак «отца князей и королей, правителя мира». На это же, видимо, указывает и шар с крестом — держава, украшающая тиару со времени Юлия II (1503—1513 гг.). Не сразу была решена проблема — как помещать тиару в гербе.
Упомянем еще одну итальянскую державу — королевство Сардинское, с 1720 года бывшее во владении Савойской династии. Старинный герб Сардинии напоминал о борьбе с сарацинами: червленый крест в серебре, сопровождаемый по углам черными головами мавров. Но в XVIII веке вместо него почти всегда употреблялся династический — савойский герб с простым щитом, известным с 1239 года: в червленом поле серебряный крест. Таков же щит в гербе ордена св. Иоанна Иерусалимского (сегодня более известного как Мальтийский). По преданию, Амедей IV Савойский помогал ордену оборонять против турок остров Родос и в память о боевой дружбе уподобил собственный герб орденскому. Собственно, у савойских государей был и более ранний герб — черный орел в золотом поле (в знак близости к императору). Иногда о нем вспоминали, и тогда щиток с «родосским» крестом оказывался на груди орла.
Савойским нашлемником была золотая крылатая львиная морда, словно бы держащая шлем в пасти. На этот раз имелась в виду связь с Венецией: Савойские герцоги считались ее почтенными патрициями.
К венецианскому золотому с лазурью гербу восходят и цвета лазоревого, подложенного золотом, намета. Обратное расположение цветов объясняется тем, что финифтью принято расцвечивать лицевую сторону намета, а металлом — оборотную.
Иоаннитский крест, имперский орел, венецианский нашлемник: почти целиком заемный герб должен был показать разнообразие связей и таким образом послужить символом самостоятельности... А главным исконно савойским элементом родового геральдического обихода был, пожалуй, знак основанного в 1362 году ордена Благовещения, Он имел вид ажурного медальона, образованного узлами (символ любви), внутри которого изображались фигуры Божией Матери, слетающего к ней Святого Духа и архангела Гавриила. Знак изображали подвешенным на большой цепи, составленной из роз, узлов и загадочного девиза F.E.R.T. Точное толкование этих букв неизвестно до сих пор. Обычно их расшифровывают как «Fortitude Eius Rhodum Tenuit», то есть «Его доблесть спасла Родос», и относят к подвигам Амедея IV. Девиз F.E.R.T. считался не только орденским, но и родовым, точно так же, как узел считался геральдическим символом рода, так называемым «немым девизом». Существовал, наконец, и полный герб с мантией, щитодержателями и многочастным щитом, в котором находилось место и для пышного креста Иерусалимского королевства, и для эмблем, напоминавших об уходящем в глубь веков германском происхождении рода, и даже для червленого льва королевства Армянского, не говоря уже об эмблемах итальянских владений рода.