Шрифт:
Домашние истории «Овечьих островов»
Автомашина неслась по мокрому асфальту. Мы проехали урочище со странным древним названием Кловин, которое можно перевести как «Расколотый овечий череп», а за ним проскочили по мосту над маленькой речушкой Щатлоа, этимология названия которой любовно нежная: «Тонкий, без шерсти, маленький кусочек овечьей шкуры». И селение за мостом — Вансойрар — «Влажная рассыпчатая земля», и урочище за ним — Джегвин Норара — «Северное пастбище»!..
Эти древние названия с поющими долгими гласными в середине слов появились на Фарерских островах вместе с первыми постоянными жителями, кельтскими монахами-отшельниками из Шотландии. К концу VIII века здесь стали высаживаться викинги.
Каждую весну, с марта по июнь, когда над Северным морем дуют северо-восточные ветры, быстроходные килевые, под прямым парусом, ладьи морских разбойников из Западной Норвегии за два дня достигали Шетландских, а за четыре — Гебридских островов и Великобритании. Гэлов, потомков древнего кельтского населения островов, грабили, сопротивлявшихся убивали, захваченных женщин и мужчин обращали в рабов. Викинги прослышали от гэлов, что севернее Западной Норвегии есть еще земля — по-гэльски «феаранн». Впрочем, фарерцы предпочитают свой вариант— «фэрьяр», что в переводе с фарерского означает «Овечьи острова».
Когда 30 лет назад в Москве вышла моя книга о Фарерах, коллега из Норвегии — профессор Бергенского университета Отто Блэр прислал мне номер фарерского журнала с рецензией на нее, подписанной Валдемаром Далсгором.
Тогда же я послал запрос об авторе в редакцию журнала, и оттуда мне вскоре сообщили, что В. Далсгор находится на курсах усовершенствования русского языка при Московском университете. Там я и разыскал его.
В комнате студенческого общежития, где он жил со своим земляком Андрэ Никласеном, мы поужинали принесенными мною банками китового мяса с горошком (тогда такое еще продавалось в Москве, а это мясо — любимое у фарерцев). На ужине была их сокурсница, чешка Божена, которая в тот же год стала женой Валдемара. Так у меня появились друзья-фарерцы. Появилась у нас и общая работа. Андрэ с Валдемаром впервые перевели с русского на фарерский избранные статьи В. И. Ленина. Я стал редактором этого издания.
Спустя много лет мы снова увиделись с Валдемаром. Он встретил меня в аэропорту Торсхавна — столицы Фарерских островов. И теперь мы ехали к нему.
— Трэлануйпа! — нараспев восклицает Валдемар, и я с удовольствием вслушиваюсь в музыку древних названий—«Вода южной бухты». Далее шоссе мчится по северному берегу, который носит многозначительное имя Лайтисватн — «Предел видимого над водой».
Конечно, Фарерские острова — это не райский уголок Земли. Хотя фарерцам они представляются настолько замечательными, что мало кто из местных жителей эмигрирует. А фарерский писатель Йорген Франц Якобсен не без юмора заметил, что если бы на Фарерских островах был климат острова Капри, люди не ездили бы на Капри. Но на Фарерах 280 дней в году льют дожди. Там нет никаких полезных ископаемых, кроме строительного камня, небольшого количества бурого угля, на разработках которого сегодня работает лишь шесть человек. Этот уголь никому на островах не нужен, его продают в небольших количествах причаливающим к островам кораблям.
Есть еще торф, правда, ради сохранения пастбищ его категорически запрещено разрабатывать.
На островах нет естественных лесов. Растут лишь травы, мхи, лишайники. Зато великое множество пернатых, особенно водоплавающих. Раньше водилось на прибрежных скалах много тюленей, заходят и ныне в бухты киты-гринды.
А человек завез сюда овец, коз, крупный рогатый скот, лошадей, кроликов, домашнюю водоплавающую птицу, кошек, собак и случайно попавших в мешки с зерном мышей и крыс. В последние двести лет здесь стали выращивать картофель и варить варенье из ревеня...
Пастбища, как известно, не растягиваются. Если овец много, то они съедают всю траву, вытаптывают почву — пастбище превращается на десятилетия в мертвую зону. На всех островах можно содержать не более 70 тысяч овец. Население росло, и начиная с XVIII века фарерцам пришлось заняться ловлей птиц, промыслом тюленя, гринды и рыболовством.
Мы катили по берегу залива Мивавур, что означает «Средний залив». В эти воды чаще всего заходят из океана стада гринд. Вяленое мясо гринды ценят как деликатес и даже не всякого гостя этим лакомством угостят.
Каждый раз, когда крупное стадо доверчивых гринд войдет в залив, фарерцы оповещают об этом своих соседей. Еще четверть века назад гонцы бежали по тропам из селения в селение, а на берегу разжигали костер, который был хорошо заметен и рыбакам в море, и жителям других островов. Раньше на гребных, а теперь на моторных лодках фарерцы перекрывают выход из залива, гонят испуганных животных к мелководью, где и добивают их гарпунами и ножами. Кровь окрашивает воду во всем заливе. Я видел такое побоище лишь на картинах и фотографиях, но однажды присутствовал на разделке туши гринды у родного брата Валдемара.
— У нас гринда бесплатна! — с гордостью говорил Валдемар, имея в виду традицию рыболовов-удачников делиться с родственниками, живущими даже на других островах.
Землю в Хойвуке — «Сенном заливе» — на северной окраине города Торсхавна датские предки Валдемара получили в аренду в прошлом веке.
Земли были изъяты датским королем у католической церкви и розданы в аренду крестьянам, которых с тех пор называли — королевскими крестьянами. А фамилию род Валдемара унаследовал от названия участка — Далсгор: «Усадьба, или хутор в долине». Сейчас на этой земле два дома: родовой, во владении Валдемара, и новый — его брата садовника Симона.
Под дождем мы вошли в трехэтажный старый дом. Первый этаж по традиции — складское помещение, у Валдемара здесь и ванная с душем; у многих других — гараж для двух-четырех автомашин. Я не рискнул распределять привезенные из Москвы подарки без Божены, которая должна была вернуться из Греции через шесть дней, лишь вручил дочерям, Медуночке и Маечке, любимые ими тульские пряники.
Младшая дочь Валдемара и Божены, трехлетняя Мирочка, носилась босиком по каменному полу коридора, и, судя по реакции взрослых, это было для нее привычным. Наверное, дети здесь здоровее наших. К тому же воздух на островах не заражен дымами предприятий, а электроэнергия вырабатывается гидроэлектростанциями.