Журнал «Вокруг Света» №07 за 1993 год
Шрифт:
Он радушно встретил Василия, щедро оплатив его поездку. Опытный и ловкий дипломат, а также не менее ловкий делец, он гордился тем, что русские для него давно стали открытой книгой. «Огромный, сильный,— отметил про себя барон,— и, конечно, не обучен никакой дипломатии. Ну что за несуразный народ — еще империей себя величают, а попроси у такого последнюю рубаху — отдаст».
Барон решил уберечь себя от возможных неприятностей и предупредил Василия:
— Вы, голубчик, поаккуратней с голландскими чиновниками. Приходится считаться — как-никак
Улица, вернее неширокая дорога, была заполнена людьми. В деревянных колясках везли тех, кто побогаче. Барон объяснил, что «бечак» — самый распространенный транспорт в городе.
Кирнштейна многие приветствовали подобострастно, и лишь голландцы — их сразу можно было узнать по цвету кожи и надменным манерам — снисходительно кивали головами.
— Открою вам один секрет,— усмехнувшись, сказал Кирнштейн.— Белый цвет кожи просто магия для местных.
Я знал одного француза, который прожил в долг четыре года! И благодаря чему, вы думали?! Тому, что он — белый, а значит, «туан», господин!
По обочине близко друг к другу стояли небольшие дома, и казалось, все мужчины с утра вышли из дома и сели у дороги, чтобы встретить консула. «В малайских семьях, — рассказал Кирнштейн,— основную работу выполняют женщины, а мужчины в это время ведут долгие беседы и созерцают окружающий мир в ожидании войны или другого события, достойного мужчины».
Около каждого дома росли цветы, издающие резкий, дурманящий запах. Василий шел как во сне, лихорадочно заглатывая жаркий воздух.
Возле большого деревянного здания, похожего на сарай, Кирнштейн остановился и предложил:
— А не пора ли нам, милый друг, подкрепиться?
Дом, названный рестораном, был пропитан запахом джина и пива. В табачном дыму Кирнштейн с трудом отыскал два свободных места. Василий обратил внимание, что старше сорока лет здесь никого не было.
— Это страна для молодых и выносливых,— будто угадав его мысли, заметил барон.— Сюда едут не для того, чтобы состариться, а чтобы побыстрее разбогатеть и вернуться с деньгами в Европу. У меня, увы, бессрочная служба — представлять Россию,— с прусской напыщенностью произнес он, но огорчения в его словах Василий не услышал.
Надменное лицо барона преобразилось, когда к их столику подошел высокий голландец. Кирнштейн вскочил, подобострастно хватая протянутую руку, и поспешил шепнуть Василию:
— Второй человек на Суматре, правая рука Ван дер Валька — главного правителя на острове.
Василий с интересом разглядывал голландца. Чуть презрительная улыбка с опущенными вниз уголками губ заметно портила его красивое лицо.
— Присаживайтесь, пожалуйста, господин Ван Димен. Пива!— громко выкрикнул барон.
— Вы, я смотрю, недавно прибыли,— заметил голландец, обращаясь к Василию.
— Да вот совсем недавно,— поспешил ответить за него барон.— Желает как
— Не суетитесь, барон! Ван дер Вальк ботаникой мало увлекается и к вам, простите,— обратился он к Василию, — особого интереса не имеет.— Василий стерпел дерзость, сосредоточенно разглядывая зал.
— Кстати,— как ни в чем не бывало продолжил Ван Димен,— вы наверняка слышали о нашем табаке Дели?
— Кто же о нем не слышал. Суматранский табак известен повсеместно. Ваши ученые много потрудились, чтобы получить его,— за то им и честь.
— Так что же вы желали бы здесь неизведанного найти?!
— Воровать чужие секреты нам нужды нет, своих предостаточно,— спокойно произнес Василий.
— Милейший! — подскочил на стуле барон.— О чем вы? Какие дерзости!
— Извините, барон, и вы, господин Ван Димен, долгий путь сказался. Неудачная получилась шутка. Если позволите, я откланяюсь.
— Да уж, пожалуйста,— согласился голландец.
— На рассвете отправляйтесь в путь! — категорично сказал Кирнштейн и повернулся к Ван Димену.
Проходя между узкими столами, Василий слышал, как долго извинялся за него барон, на что Ван Димен громко заметил: «Соотечественник ваш с характером!»
Сразу по приезде в Дели Василий получил от Кирнштейна рекомендательное письмо к Ван дер Вальку и бесценный подарок— словарь малайских слов и выражений, составленный немцем толково и четко. С этим и отправился к представителю голландских властей.
Путь предстоял долгий. Голландцы жили вдалеке от пыльного и грязного Дели, крайне обособленно. Район Полонии, где они обосновались в просторных домах, отличался лучшим климатом и не имел, как Дели, дурной славы рассадника малярии, лихорадки и брюшного тифа.
Выехал Василий на рассвете. Единственный транспорт, которым добирались до Полонии, представлял небольшую деревянную коробку на двух колесах и назывался «крета сева». Чтобы попасть вовнутрь, Василию надо было туда вползти. В повозку впрягли небольшого пони, на одну оглоблю сел погонщик, и путешествие началось. Причем щуплый малаец запросил с Василия двойную цену за его непомерный рост и вес.
Сначала дорога шла через плантации гевеи и была вполне сносной. Через лес пробирались с трудом. Повозка тряслась и скрипела. Пони все чаще замедлял шаг, и малаец нещадно кричал на него, а устав от крика, начинал петь долгие жалостливые песни.
Внезапно повозка остановилась. Василий посмотрел в дыру и понял: они наконец добрались до Полонии. Правда, вылезти из душной клетки оказалось непросто. Тело никак не распрямлялось. Отчаявшись, малаец отвязал пони и бросил оглобли на землю. Сквозь небольшое отверстие свесились ноги Василия. Вокруг собралась толпа любопытных и обрушилась на него с советами. Василий на четвереньках выполз из своей добровольной тюрьмы, чем привел в восторг местное население.