Журнал «Вокруг Света» №08 за 1979 год
Шрифт:
— Вот она! — Федя нагнулся над черной, отливающей матовым блеском коробкой, которая была скрыта телом убитого.
— Мина с часовым механизмом. Теперь действительно надо удирать. Килограммов пять потянет машинка.
Он сказал это просто и спокойно, словно речь шла о магазинной покупке. Нагнувшись к мине, он что-то щупал, движения его стали быстрыми и уверенными. Он выволок из-под стола убитого офицера, молниеносно обшарил его карманы, затем открыл ящик стола, другой, вынул какую-то пухлую книжицу в кожаном переплете, полистал и сунул за пазуху. Казалось, не будет конца Фединым поискам. Стук часового механизма колоколом гремел в моих ушах.
— Веселков, наверх! — заорал я не своим голосом. — бежим!
Я карабкался по крутому трапу, цепляясь
Не помню, как я добрался до шлюпки. Гребцы, плотно сжав губы, с бледными лицами навалились на весла. Веселков на корме что-то втолковывал старпому, а тот кивал головой как заведенный.
Как только шлюпка коснулась борта нашего парохода, Иван Антонович взметнулся по штормтрапу, понесся докладывать капитану.
Когда мы с Федей появились на мостике, у капитана был озадаченный вид. Слушая сбивчивый доклад старпома, он вопросительно посмотрел на нас.
— Давайте ход, товарищ капитан, — решительно сказал Веселков.
Брови у капитана сдвинулись.
— Может быть, вы мне все-таки объясните толком, что происходит?
— Дайте ход, уходим, — упрямо гнул свое Федя, — объяснения потом. Или мы все взлетим на воздух.
Через минуту пароход вздрогнул, винт вывернул из-под кормы массу вспененной воды, и судно, медленно разворачиваясь, стало удаляться от зловещего парусника.
— ...Так почему же вы не разрядили мину? — спрашивал Федю капитан.
— Конструкция незнакомая, — ответил тот уклончиво.
— Однако вы только что заявили, что механизм включен на два часа. Значит, вам приходилось иметь дело с таким устройством,
Веселков угрюмо молчал.
— В конце концов, вы могли бы просто выбросить ее за борт.
Тут Федя поднял голову.
— А зачем?
Капитан недоумевающе поглядел на матроса, затем перевел взгляд на пухлую книжицу в кожаном переплете и задумчиво сказал:
— Впрочем, действительно, зачем?..
Весь экипаж, кроме вахтенных в машине и рулевой рубке, толпился на корме и смотрел на исчезающий парусник.
Вдруг на том месте, где он только что качался на волне, вздыбился к небу столб огня, и секунд через пятнадцать донесся раскатистый гул. «Призрак» закончил свое странное существование.
Многое оставалось для нас загадочным, пока капитан не собрал экипаж в столовой команды и не объявил, что обязан довести до нашего сведения историю «Призраков».
— Да, да, я не оговорился, — сказал он, — речь пойдет о двух кораблях...
Первым был подводный корабль военно-морского флота фашистской Германии, и пухлая книжка, которую обнаружил на шхуне матрос Федя Веселков, принадлежала командиру субмарины. Это был дневник, написанный четким почерком, в котором перечислялись с немецкой педантичностью день за днем кровавые дела подводных пиратов, потопивших двадцать девять судов.
После того как последовал приказ адмирала Деница прекратить военные действия и сложить оружие в связи с подписанием фашистской Германией безоговорочной капитуляции, командир «Призрака» заявил, что он не подчиняется этому приказу и считает его прямой изменой рейху. Лодка, находившаяся в то время возле берегов Англии, должна была всплыть, под белым флагом подойти к одному из английских портов и сдаться в плен. Большинство экипажа потребовало сдачи, но командир, ярый нацист, механик, минный офицер, несколько членов команды и штурмбаннфюрер СС, сопровождавший лодку в походе, решили идти к берегам Южной Америки ставить мины и, сколько позволит запас торпед, топить встречные суда. Об этом стало известно остальным членам экипажа, и они без ведома командира постарались избавиться от торпед. Узнав об этом, командир пошел на хитрость. Он повернул к берегам Англии и поднял белый флаг. Не подходе к острову Уайт, за которым расположена английская военно-морская база Портсмут, он приказал экипажу построиться на палубе. Как только построение было произведено, а в строю, естественно, не оказалось сторонников командира, механик и эсэсовец задраили люк, ведущий внутрь лодки, и командир скомандовал срочное погружение. «Призрак» круто изменил курс и направился к Южной Америке. Но скоро механик доложил, что топлива на переход не хватит: кто-то выпустил часть топлива из танков. Командир жаждал встречи с танкером, но не решался выходить на трассы океанских путей, по которым суда совершали свои обычные переходы Европа — Америка. Кончалась провизия, пресная вода. Несколько человек, не выдержав адских условий жизни в стальной коробке при тропической жаре, покончили с собой. И вот однажды в пределах видимости показалось парусное судно. Это была бразильская шхуна «Надежда». Почуяв добычу, «Призрак» из последних сил догнал парусник и потребовал остановки. Перепуганная команда, состоящая из шести человек, под жерлом наведенной пушки спустила паруса. Их хладнокровно расстреляли. Но каковы же были ярость и гнев командира «Призрака», когда он не обнаружил на шхуне ни грамма пищи, ни литра воды. Оказалось, «Надежда» бедствовала третью неделю. Штормом ее вынесло в открытый океан, она потеряла винт.
Из сообщений по радио фашисты знали, что несколько подлодок третьего рейха, в том числе и «Призрак», уже разыскиваются и отдано распоряжение об их уничтожении. Субмарина была взорвана, а незадачливые пираты обосновались на шхуне, старое название которой было замазано краской и на его месте начертано новое — «Призрак». Фашисты перевезли на шхуну с обреченной подлодки мины, постановкой которых и занимались до того момента, когда на исходе недельного шатания по океану они увидели невдалеке большой грузовой пароход. Дальше записи обрывались. — Нетрудно догадаться, что этим пароходом оказалось наше судно,— сказал капитан и, предупреждая многочисленные вопросы, добавил: — Можно строить различные предположения о том, что произошло на шхуне после обнаружения фашистами нашего судна. Я думаю, что события развивались следующим образом.
Очевидно, наше появление было для немцев неожиданным. Они много дней не встречали судов, и внимание их несколько притупилось. Нас обнаружили слишком поздно, чтобы найти какой-то беспроигрышный выход из создавшегося положения. Они знали, что в войну все торговые суда были вооружены зенитными пушками и пулеметами, С нашего же орудия уже сняты, но фашисты-то этого не знали. Поэтому вступать с нами в бой, будучи вооруженными только автоматами, не было смысла: любая крупнокалиберная пуля, попавшая в трюм, где еще оставались мины, означала для них мгновенную смерть. И они решили наконец сдаться. Но не все. Командиру и эсэсовцу такая мысль претила. Их утешало сознание того, что будут мстить за фюрера и после смерти, — они рассчитывали на рассеянные по океану мины.
Вспыхнула ссора, и, вероятно, она кончилась тем, что два бандита, запершись в каюте, начали готовить шхуну к взрыву. Остальные хотели предотвратить катастрофу, но в результате перестрелки погибли. Эсэсовца смертельно ранили. Он был еще жив, когда в каюту ворвался Веселков, и сумел включить часовой механизм мины...
Повторяю, это моя гипотеза. Может быть, все происходило так, а может, и не гак. Сейчас трудно судить. Но наша находка замечательна не приобретением дневника фашистского пирата. Мы получили из рук матроса Веселкова более ценные сведения.
Капитан развернул хрустящий лист кальки:
— Это схема постановки мин обоими «Призраками» с точным указанием координат и глубин.
В. Толмасов, капитан дальнего плавания
Владимир Пестерев. Петрушка
Существует верное средство оживить настроение заскучавших гостей. Попробуйте завести беседу о неопознанных летающих объектах. Средство действует безошибочно... Так было и на этот раз. Когда же гости разошлись, жена, человек впечатлительный, вышла на балкон и стала пристально вглядываться в черное, усеянное блестящими звездами небо.