Журнал "Вокруг Света" №1 за 1997 год
Шрифт:
Потолкавшись среди портового люда, узнаю, что из близлежащего рыбацкого поселка ежедневно ходит «хайдрофойл» (водометное судно) до Ко Конга — острова, близ которого проходит камбоджийско-таиландская граница. Значит, мне — туда, хотя дальше — полная неизвестность... Рано утром постояльцев «Меличенды» будят голосистые петухи. Оказывается, при постоялом дворе большое птичье хозяйство, и куры обосновались как раз пол полом гостиничных номеров. Периодически их выхватывают из подполья — и в кастрюлю или на сковородку. В гостиничном «ресторане» почти все блюда в меню начинаются со слова «чикен». Хотя стоимость номеров низкая, цены в ресторане высокие. Отель стоит в стороне от поселка с его дешевыми харчевнями, и постояльцы вынуждены переплачивать. Мой сосед по гостинице — англичанин из Австралии. Он немногословен, но чувствуется, что отдых на море в его планы не входит. Услышав о моих намерениях, он проявляет живейший интерес к деталям предстоящего путешествия. Выясняется, что он тоже хотел бы попасть в Таиланд наземным или водным
Утром деревенские мотоциклисты везут нас в рыбацкую деревушку Томнопроло, к причалу. По дороге встречаем засаду: легковушка с надписью «Таможенная служба» стоит в кустах, а два таможенника внимательно наблюдают за транспортом, идущим в город. Мой водитель рассказывает, что здесь процветает контрабанда сигаретами и прочим. Камбоджийские и таиландские рыбаки пашут в заливе бок о бок, и невозможно уследить — что они там перегружают с одного баркаса на другой. Приходится проверять конечное звено цепочки, выборочно, кустовым методом. Минут через двадцать въезжаем на территорию пристани. Здесь множество харчевен, меняльных лавок и ночлежек. Это транзитка для пассажиров, отправляющихся на острова Самит, Ко Конг и в прибрежные селения, стоящие в устьях рек Тяйаренг и Каеп. По суше передвигаться опасно из-за красных полевых командиров, по воздуху — накладно. Идем к деревянному бараку, где продают билеты на водомет. Цена проезда указана почему-то не в местных дензнаках, а в таиландских батах и американских долларах.
Похоже, что «хайд-рофойл» перемешает пассажиров в некую буферную зону со своими законами. Покупаем билеты, а затем идем на посадку мимо нищих калек, которые протягивают пассажирам металлические плошки для сбора милостыни. Один из них тянет моего спутника за рукав, тот отмахивается, но тут же обнаруживает свою оплошность не. Это вовсе не нищий, а работник пограничного контроля, приглашающий нас показать документы. Заходим под навес, где в бамбуковом кресле угнездился пограничный страж.
Изучив наши паспорта, он подзывает помощника, говорящего по-английски. Первый вопрос — о цели поездки. С пограничными властями темнить не рекомендуется, и мы честно признаемся, что хотим попасть в Таиланд. Переводчик, уточняя сказанное, говорит нам, как бы между прочим: «Кип смайлинг!» («улыбайтесь!»). И мы понимаем, что сейчас все зависит от настроения руководства. Офицер, подышав на печать, заявляет: «Я закрываю ваши камбоджийские визы. На Ко Конге нет КПП, дальше действуйте на свой страх и риск». Что делать? Ведь если не удастся пересечь таиландскую границу, то обратно нас не впустят, и мы окажемся в патовой ситуации. Отказаться от задуманного? Нет, отступать поздно; как, говорят, кажется, в Париже, «назвался шампиньоном, полезай в ридикюль».
Ступаем на борт водомета. Салон забит до предела, на Ко Конг едет больше ста человек. Места в салоне нумерованные, и мы садимся в разных рядах. У меня колоритные соседи: справа — буддийский монах с желтой переметной сумой, слева — солдат с автоматом и подсумком. Кресла стоят тесно, и подсумок упирается мне в ребра. Впереди — два цветных видика — значит, будут развлекать пассажиров. Проводник идет по салону, прислушиваясь к визгу из-под сиденья. Приблизившись к бабульке, обложенной сетками и коробками, он извлекает из-под ее кресла бамбуковую клетку с поросенком. Поросенок переселяется на крышу водомета, туда, где уложен основной багаж. Между рядов идет стюардесса с подносом: она продает американскую жвачку. Отваливаем от причала, разогнав множество рыбацких ботов, стоящих в гавани.
Вспыхивают экраны телевизоров; по каждому идет показ таиландского фильма с мордобоем и перестрелками. За иллюминаторами потянулись островки с пальмами. Побережье Сиамского залива похоже здесь на черноморское, и такое впечатление, что следуешь на «Метеоре» из Сухуми в Сочи. И стреляют теперь там так же, и свои охотники за черепами завелись в ущельях... Через два часа пути вдоль берега — небольшой островок, краткая стоянка, досмотр и проверка документов.
Молодой камбоджийский пограничник вертит мой паспорт с надписью «СССР» и спрашивает: «Где такая страна — «Си-Си-Си-Пи?» Отвечаю: «Нет такой страны». Его палец упирается в графу «место выдачи паспорта», и он читает: «Ле-нин-град». «Нет такого города», — говорю я снова. Страж с изумлением смотрит на меня, не зная, как быть. Чтобы дожать его окончательно, назидательно произношу: «Надо лучше учить географию». Махнув рукой, он идет дальше, вдоль рядов, с озадаченным видом. Что докладывать начальству? С англичанином проблем нет, а все остальные пассажиры — местные. Наконец выход найден. Пограничник снова подходит ко мне, протягивает свою ладонь и просит написать на ней название страны. Это можно. Заполняя эту мозолистую анкету, я вывожу по-английски: «Из России — с любовью».
Об иностранцах, прибывших на Ко Конг, уже сообщили куда надо, и у причала нас встречает полицейский. Мы идем с ним в дежурку, где он записывает наши паспортные данные в амбарную книгу. При этом происходит невольное знакомство с немногословным англичанином. Джон Малколм Тэйлор — так зовут моего спутника, выясняет, что мы — «с одного года» и даже родились в одном месяце. Это как-то сближает нас, и Джон становится раскованнее.
Близится вечер, но еще довольно светло, и Джон предлагает перебраться в Таиланд до захода солнца. Я отговариваю его от этой авантюры, но он стоит на своем. Его даже не смущает красная опасность, таящаяся где-то рядом. Наши визы аннулированы, и по бумагам — нас нет. Мы — нелегалы и посему подчиняемся только закону джунглей. Случись что, полиция не поднимется на ноги, и лишь полпотовскис комиссары в пыльных (тропических) шлемах склонятся над нашими телами в поисках скудной наличности.
Кроме того, если мы утром вместе наймем лодку, это обойдется каждому вдвое дешевле. Последний довод оказывается решающим, и мы отправляемся на поиски гостиницы. Джон отказывается от услуг велорикш; он весьма бережлив и повторяет английскую пословицу: «Сэкономленный пенни — заработанный пенни». Находим дешевые номера в ночлежном доме барачного типа.
Солнце садится. Из соседнего буддийского монастыря через динамики льются молитвенные песнопения. Из бара напротив — звуки караоке. Здесь свободная идеологическая зона. За ужином Джон немного рассказывает о себе. Жил в австралийском Перте, двадцать лет занимался торговлей лекарствами. Объездил полмира, снимал престижные номера в отелях, заказывал деловые обеды с партнерами по бизнесу. Во время хитрых завтраков подписывал, бывало, миллионные контракты. Четыре года назад супруга Джона, немка по происхождению, заявила, что уходит от него. В Канаде у нее завелся приятель, и она, оставив Джону двух малолетних сыновей на попечение, укатила в Ванкувер. Через своего адвоката она начала бракоразводный процесс и выставила супругу счет в миллион долларов. Истратив 50 тысяч на услуги юристов, Джон смог снизить сумму отступного до 200 тысяч, но, несмотря на это, стал бедным холостяком. Спрашиваю его о детях. Джон мрачнеет и уходит от ответа: «Как-нибудь в другой раз».
Буддийские песнопения стихают через час-полтора, а мелодии караоке не дают заснуть до двух ночи. Потом небольшой перерыв, а с пяти утра — снова на всю округу несутся буддийские молитвы. С утра начинается самое главное — поиск лодки для прорыва через границу. Идем по набережной, приглядываясь к лодочникам. Они, в свою очередь, смотрят на нас, чувствуя поживу. Отойдя в сторону, договариваемся с одним из них: он перевезет нас через пролив, отделяющий Ко Конг от Большой земли. Наша посудина то вздымается на гребень волны, то проваливается вниз. Через 10 минут оказываемся на противоположном берегу. Это последние километры камбоджийской земли. До границы нас берется довезти местный шофер такси. Водитель хочет заработать, и ему все равно: пропустят нас через границу или нет. Если от ворот поворот, то он же доставит незадачливых беглецов обратно, за отдельную плату.
Но Джон — тертый калач, и он ставит условие: мы заплатим, если на КПП не будет проблем. И тогда шофер раскалывается: для иностранцев КПП закрыт. Туристы должны покидать Камбоджу только на самолете. Кто же установил такие правила? Оказывается, они введены с подачи камбоджийской авиакомпании, которая таким способом увеличивает число своих клиентов. Но у нас уже нет визы, и нам остается только одно — вперед! Водила дает дельный совет: снова нанять лодку и прорываться в Таиланд вдоль побережья Сиамского залива. Он же знакомит нас с лодочником, который соглашается доставить нас через границу. Лодка идет протокой, и минут через пять мы видим на берегу блок-пост с камбоджийским флагом. Наш кормчий ведет лодку прямо к солдату, дежурящему с автоматом в руках. Неужели это ловушка, и нас сдадут как нарушителей госграницы? Однако солдат лежит в своем гамаке и даже не смотрит в нашу сторону. Таковы здешние правила игры: лодки должны замедлять ход у поста, чтобы автоматчик мог бросить ленивый взгляд на шаланду из своей люльки: нет ли подозрительного груза, оружия? Не прячутся ли на дне шаланды полпотовскис красноармейцы? Бледнолицые иностранцы его не интересуют. Миновав стража, наш лодочник сворачивает в протоку с мангровыми зарослями, и мы крадемся к границе вдоль берега. Мангровые заросли кончились, ревет мотор, и вот мы уже несемся в открытую вдоль побережья. Кормчий показывает на небольшой мыс, к которому мы приближаемся. Это таиландская земля. Из-за деревьев видны развевающиеся на шестах камбоджийский и таиландский государственные флаги. Значит, здесь действительно начинается сухопутная граница. Наш узкоглазый корсар лихо огибает мысок и чалится у таиландского берега. Плата за страх тут же перекочевывает в его руки, и пока мы карабкаемся наверх по мокрому от прибоя склону, лодка уже несется обратно — к нейтральной полосе.
Готовые к самому худшему, делаем первые шаги по Сиаму. Узкая тропинка выводит нас на дорогу; она упирается в ворота, опутанные колючей проволокой. У КПП — таиландские автоматчики. Как они воспримут наше появление из зарослей? Однако долго совещаться не пришлось: слышится шум мотора, и недалеко от нашей засады останавливается пикап. Это маршрутное такси, доставившее местных жителей к границе. Надо использовать неожиданный шанс. Пристраиваемся к группе крестьян и не спеша подходим к КПП. Солдат вопросительно смотрит на нас, и мы киваем в сторону Камбоджи: можно ли нам туда? — Нет, — отвечает автоматчик, — здесь проход только для местных. — Жаль, — вздыхаем мы и направляемся в сторону такси, словно только что приехали на нем.