Журнал «Вокруг Света» №10 за 1983 год
Шрифт:
Встречается гризли и в старейшем национальном парке страны — Йеллоустонском. Теперь именно «встречается»! По сообщению научного сотрудника Управления национальных парков Ролана Вауэра, сегодня в Йеллоустоне находится всего около двух сотен медведей, причем границы обитания зверя постоянно сужаются. И еще одна беда — выяснилось, что из ста восьмидесяти семи медведей только около тридцати медведиц. Нетрудно представить, какие усилия потребуются для сохранения зверя в таких условиях. К тому же положение осложняется и браконьерством...
В последнее время Управление парков пытается предпринять шаги к расширению своих прав и возможностей. В частности, в конгресс внесен законопроект о предоставлении Управлению права регулировать хозяйственную деятельность предпринимателей за границами
Е. Иванов
Нелегкая служба инспектора Хаксли
В начале нашего века американский инженер В. Е. Гарденбург, описывая свое путешествие по реке Путумайо — большому судоходному притоку великой Амазонки, упоминал о множестве животных, встречавшихся ему на каждом шагу: стаях обезьян, резвившихся на деревьях, ленивых удавах, плескавшихся в воде сиренах. Инженер видел пекари, диких индеек и уток. Стаи попугаев с громким криком проносились у него над головой...
Сегодня картина другая. Тихо на берегах Путумайо. Тихо и грустно. И не потому, что звери попрятались в дебри леса и заросли кустарника. Их просто стало намного меньше...
Город Икитос расположен на левом берегу Амазонки в Перу. Когда-то он был процветающим центром производства натурального каучука. Но появился искусственный каучук, цены на естественный упали, и Икитос зачах. Однако в шестидесятых годах он ожил снова. Теперь уже — за счет бума торговли дикими животными.
В 1965 году через таможню Икитоса прошли: 36 тысяч обезьян, более двух тысяч удавов, черепах и ящериц, несколько десятков тысяч птиц. Ужасающе быстрый рост торговли живым товаром в этом городе описывал Берн гард Гржимек: «В 1964 году из всего Перу было вывезено через таможни 678 шкур ягуаров, а в 1965 году уже из одного только Икитоса — 1113. Оцелотов в 1964 году из всего Перу было вывезено 11 496, а годом позже из Икитоса — 12189. Из-за того, что миллионерши в Европе желают во что бы то ни стало щеголять именно в желто-черных пятнистых манто, индейцам выплачивают хорошие премии, когда они убивают обладателей такого меха и приносят на заготовительные пункты...» Речь, между прочим, идет только о легальных операциях.
Масштабы незаконной торговли плодами браконьерского промысла трудно поддаются исчислению. Ныне пара бивней крупного африканского слона может потянуть на «черном рынке» ни много ни мало сорок тысяч долларов. В марте нынешнего года в Кении полиция конфисковала у браконьеров восемьсот восемьдесят два бивня. Несложный арифметический подсчет показывает, что за них контрабандисты могли получить 16—17 миллионов долларов!
Известно: слоны — самые крупные сухопутные млекопитающие на Земле. Постоять за себя в естественных условиях они умеют. Да вот с давних пор понравились людям их бивни—не сами по себе, конечно, а различные; изделия из слоновой кости: покрытия клавишей для роялей и пианино, бильярдные шары, ювелирные поделки, фигурки богов, зверей, птиц. Если в прошлом у убитого слона вырубались только бивни, то в наше время браконьеры считают такой подход к делу «неэкономичным». Сегодня из ушей сваленного великана мастер может сделать кофейный столик или, скажем, пуфик. Даже ноги слонов дельцы не оставляют без внимания. Из них ведь можно сделать неплохую подставку для зонтов, в крайнем случае... корзину для мусора. Только в Кении браконьеры ежегодно уничтожают до четырнадцати тысяч слонов!
Разгул незаконной охоты на слонов приходится на семидесятые годы. Десять лет назад в долине Луангвы (Замбия) насчитывалось примерно сто тысяч слонов, сегодня их в два раза меньше. Правда, борьба с браконьерством уже приносит свои плоды. Например, в кенийском национальном парке Цаво поголовье слонов, основательно выбитое браконьерами, постепенно восстанавливается.
За пределами Африки район Луангвы мало кому известен, а ведь это одно из тех, к сожалению, немногих мест, где крупные животные встречаются еще в достаточном количестве. Здесь водится более ста видов млекопитающих, триста пятьдесят видов птиц, множество земноводных. До недавнего времени тут обитало самое большое число черных носорогов — восемь тысяч. Сегодня их насчитывается в четыре раза меньше, то есть популяция снизилась до критического уровня. Кстати, носорогов не так уж много и на всем земном шаре: в частности, черных — 10—20 тысяч (Африка), азиатских в Индии — тысяча двести, на Суматре — менее трехсот, а на Яве — всего пятьдесят.
За что же страдает этот толстокожий? Рог — вот в чем его несчастье. На «черном рынке» он идет по цене шесть тысяч долларов за фунт. На своей голове носорог носит «украшение» стоимостью в двадцать шесть тысяч долларов! Вырубив рог, браконьеры обычно бросают тушу. С 1970 года в Кении, Уганде и Северной Танзании уничтожено девяносто процентов поголовья этих животных. А в Замбии еще совсем недавно ежедневно от рук браконьеров погибало по одному носорогу.
Нелегальная торговля дикими животными и товарами животного происхождения превратилась в международный бизнес, приносящий его заправилам многомиллионные прибыли. Так утверждает Николь Дюпле, директор вашингтонского отделения ТРАФФИК — организации, занимающейся сбором и анализом данных о торговле продуктами флоры и фауны. Достаточно одного примера: модницы ФРГ за манто из шкур оцелота не задумываясь платят сорок тысяч долларов!
В 1971 году только от реализации редких животных доход дельцов всего в одной стране — США — составил 28 миллионов долларов.
От хищнического браконьерства страдают не только четвероногие. Птицы, змеи и даже насекомые стали сегодня предметом вожделения дельцов. Особенно достается птицам. Их убивают, вылавливают и вывозят на рынок в огромном количестве! Крупный урон наносится редким видам. Большая часть отловленных птиц погибает в результате транспортировки или... изменения их внешнего вида. Изменять внешний вид птицы?! Зачем?
На международном рынке велик спрос на небольших птичек из семейства вьюрковых. Ловят их в Индии. Эти птички имеют довольно невзрачную серовато-коричневую расцветку. Но предприимчивые бизнесмены решили подправить «упущение» природы. Осуществляют они это следующим образом: набивают птиц в металлическую клетку и окунают в резервуар с фиолетовым, желтым или еще каким-либо ярким красителем. Опасно? Более того — смертельно! Ведь краситель умерщвляет три четверти птиц, подвергнутых этой жуткой операции. Но... оставшиеся в живых двадцать пять процентов с лихвой окупают затраты изуверов. Сколько же таких птиц попадает на рынки США, Японии, Европы? Миллионы! Проходит положенное время, и после линьки птица приобретает естественную окраску. Но в таком виде она уже не представляет интереса для владельца. Ею не удивишь соседа, не похвастаешься перед гостями. Птиц выпускают на волю, и они... погибают. Но бизнес превыше всего!
Не менее жестоко обращаются с попугаями. В ряде стран вывоз многих их видов запрещен, но это не останавливает браконьеров. Например, из Мексики птиц умудряются вывозить в дверцах автомобилей. Конечно, предварительно усыпив. Провозят их и в чемоданах с двойным дном. И в том, и в другом случае урон значителен. Не беда, оставшиеся в живых «платят» за мертвых. Попугаев пока еще можно встретить в тропических лесах, тем не менее сорока трем видам грозит полное истребление. Еще бы! Восемь тысяч долларов платят любители за гиацинтового ару — самого крупного в мире попугая. Еще больше — до десяти тысяч долларов — «ценители» готовы выложить за очень редкого золотокрылого попугая. А с попугаем мака и вовсе не церемонятся. Браконьеры просто убивают птицу, превращая затем прекрасные перья в доллары.