Журнал «Вокруг Света» №10 за 1991 год
Шрифт:
Колон, однако, рискнул поплыть дальше, и вскоре на юго-востоке они увидели вздымающиеся к небу горы. Великолепие нового острова потрясло испанцев. Да и в наши дни Гаити по праву считается одним из красивейших уголков Земли.
Колон сошел на берег, как обычно, объявил остров собственностью Испании, нарек его Эспаньола, а затем воздвиг крест на высоком холме над бухтой, где бросила якорь его эскадра.
На Гаити они увидели не только деревни, но связывающие их дороги и другие признаки пусть рудиментарной, но более развитой, чем на той же Кубе, цивилизации. И здесь индейцам оказалось знакомо
Испанцы провели на острове почти неделю, прежде чем им удалось захватить одну индианку, которую тут же доставили к адмиралу.
Цивилизация на Гаити еще не достигла стадии, требующей обязательного ношения одежды, и девушка, прекрасно сложенная, загорелая, была совершенно обнаженной.
В ужасе она боролась изо всех сил, пытаясь вырваться, и двое дюжих испанцев с трудом втащили ее на корабль и бросили перед адмиралом. Без сил застыла она у его ног.
Колон подозвал к себе одного из лукаянцев и попросил объяснить девушке, что они пришли с миром и никому не желают зла.
Немного успокоившись присутствием человека ее племени, убедившись, что и другие индейцы, похоже, ладят с этими бледнолицыми, бородатыми незнакомцами, она решилась глянуть на высокого, разодетого мужчину, что стоял перед ней. Колон ободряюще улыбнулся, что-то ласково сказал, хотя она не поняла ни слова. Постепенно страх покинул ее, она села, огляделась. Теперь ее не пугали даже стоящие вокруг улыбающиеся, заросшие черным волосом мужчины. Ее уговорили пройти с Колоном и лукаянцем-переводчиком в адмиральскую каюту. Там Колон угостил ее хлебом и медом. Пока девушка ела, ее большие темные глаза изумленно оглядывали каюту. Лукаянец, сидя на сундучке, заверил ее, что адмирал позволит ей незамедлительно вернуться на берег.
Она же, похоже, уже никуда не торопилась и, утолив голод, встала и с детским любопытством прошлась по каюте, прикасаясь рукой ко всему, что видела.
При расставании Колон еще более порадовал ее, подарив стеклянные бусы и колокольчики. В шлюпку она спускалась, смеясь. Вместе с ней испанцы высадили на берег двух лукаянцев-переводчиков. Они должны были подтвердить слова девушки, что пришельцы ничем не грозят обитателям Гаити. И действительно, после ее рассказа об увиденных на корабле чудесах и радушном приеме, индейцы тысячами высыпали на берег, приветствуя божественных существ, явившихся к ним с неба.
Они повели Колона и отряд испанцев в глубь острова, в большую деревню, состоящую из тысячи домов, и устроили в его честь пир, угостив рыбой, лепешками из маниоки, удивительными тропическими фруктами.
На Гаити испанцы провели полмесяца. Путешествовали по острову и везде встречали их с благоговейным почтением. Да и к кораблям часто подплывали челны индейцев, маленькие и большие, выдолбленные из огромных стволов красного дерева. Индейцы щедро делились с испанцами не только едой и фруктами, но и золотом. Украшения из золота встречались в изобилии, то есть на острове его хватало. Гаитянцы отдавали золото даром, ничто не прося взамен, и бывали безмерно счастливы, получая бусы или колокольчики.
Среди тех, кто желал засвидетельствовать свое почтение всесильным пришельцам, были и касики. Один из них, прибывший в носилках, которые несли четверо мужчин, отобедал с адмиралом в каюте последнего на «Санта-Марии». Прощаясь, он подарил адмиралу пояс и две золотые пластинки.
Побывало на флагманском корабле и посольство более могущественного касика, Гаканагари, принеся с собой плетеный пояс удивительной красоты и большую деревянную маску с глазами, носом и языком, отлитыми из золота. Подарил он также Колону золотые самородки и двух ручных попугаев. Касик этот правил большим городом на северо-западе Гаити, в котором испанцы еще не успели побывать. Там не только строили дома и вырезали из дерева статуи. Жители его уже имели понятие об одежде, и хотя большинство ходили обнаженными, многие, включая касика, носили набедренные повязки.
Видя проявляемый испанцами интерес к золоту, гаитянцы рассказали им, что более всего желтого металла в восточной части, острова, которую они называли Сибао. Они говорили, что тамошние касики отливают из золота целые статуи.
Анализируя слова гаитянцев, Колон пришел к выводу, что Сибао — исковерканное Сипангу, то есть в восточной части острова и находятся сокровища, о которых писал Марко Поло. И накануне Нового года Колон приказал поднять якорь и взять курс на восток. Но добраться до Сибао им не удалось, ибо случившееся в ту ночь несчастье положило конец новым открытиям.
«Санта-Мария» лежала в дрейфе в лиге от берега. Ночь выдалась спокойной, море было гладким, как шелк, и не только вахтенные, но и рулевой потеряли бдительность. Ослушавшись приказа Колона, все они завалились спать, оставив у румпеля юнгу.
Недвижимость моря оказалась обманчивой. Подводное течение понесло «Санта-Марию» к берегу, а юнга не обратил внимания на усиливающийся шум прибоя. Внезапно дно каравеллы заскрежетало по песку, а накатывающие волны начали заваливать ее на бок.
Проснувшись, адмирал выскочил из каюты и, возможно, еще сумел бы спасти судно, если б команда в точности выполнила его указания.
Он велел вахтенным сесть в шлюпку, захватив с собой якорь, закрепленный на корме, и с его помощью стащить каравеллу с мели. Вахтенными командовал Коса, но, стремясь сделать как лучше, вместо того, чтобы выполнить приказ Колона, он поплыл к «Нинье», находящейся в миле от «Санта-Марии», чтобы привлечь на помощь ее команду. Промедление оказалось роковым. Когда подоспела «Нинья», помощь «Санта-Марии» уже не требовалась. Течение загнало каравеллу еще ближе к берегу, развернуло, и волны прибоя быстро сделали свое дело. Корпусные швы начали расходиться, вода смыла планширь левого борта и хлынула в трюм.
Маленькая каравелла, на которой Колон пересек Атлантический океан, погибла. Осталось только спасти кое-какое снаряжение, припасы, вино, чем они и занялись на Рождество Христово. Гаитянцы на своих челнах помогали им разгружать «Санта-Марию», предоставив в их распоряжение хижины на берегу.
Когда же разгрузка закончилась, испанцы задумались о своем будущем, о последствиях кораблекрушения. И быстро поняли, что на крошечной «Нинье» всем им в Испанию не вернуться. Поэтому они решили построить форт для тех, кто останется на Эспаньоле до следующей экспедиции.