Журнал «Вокруг Света» №12 за 1978 год
Шрифт:
Ближе к обеду Николай Николаевич решил бросить якорь напротив рыбацкой стоянки на песчаной косе. Палатка — жилье временное, но здесь они были поставлены основательно. Деревянный пол из досок. Широченная кровать-нары. Аккуратно обмазанная печурка, стол, стулья.
Вторую неделю на реке стояла сильная волна, и рыбы почти не было. Раскосые ребятишки с визгом осаждали громадных ездовых лаек, привязанных к крепко-накрепко вбитым в песок кольям. Рыбаки жаловались на непогоду, подбрасывали дрова в печурку и терпеливо ждали.
— Погода нет. Совсем плохо. Много дней сидим, сяй пьем. Может, этот ветер кондевку (1
От старика я узнал, что план каждого рыбака — две тонны рыбы за сезон. В прошлом году заработок получился в среднем около 1500 рублей. Но после повышения расценок он должен быть еще больше, если, конечно, рыба пойдет. Зимой расценки несколько выше, так как рыбу приходится ловить подо льдом, долбить двухметровой толщины лед.
— Рыбы меньше не становится? — спросил я у своего собеседника.
Рыбаки переглянулись, посмотрели на старшего, который, глядя на меня, степенно заговорил:
— Всяко бывает. То пойдет рыба, то не пойдет. Бывает, осетра поймать легче, чем щуку. А то вот сидишь, как сейчас...
Желто-серый песок с разбросанными по нему палатками такого же цвета отползает назад и прячется за пепельно-белой дымкой. Судно постепенно выбирается из дельты и входит в Лену.
Конец дельты у Столба. А Столб — это крутой угрюмый голый остров. Кажется, он, как кит, выбросился из пучины да так и застыл черной громадиной посреди широченной стремнины. По-прежнему никакого жилья.
— Ну как пейзаж? — слышу голос капитана. В крепких зубах он держит «беломорину». — Не надоело?
— А вам? — отвечаю вопросом на вопрос. — Вы-то здесь, наверное, не первый раз?
— Да как сказать... За двадцать три года насмотрелся и на Лену, и на эти берега...
— Десятки тысяч тонн перевезенных грузов? — пытался я разговорить его на экономическую тему.
— Это верно, можно бы иногда загрузиться и поболее, да фарватер не позволяет, того и гляди на мель сядешь. По воздуху и морским путем все не перебросишь. Из Осетрова — это порт в районе Усть-Кута — к нам в низовья идет по реке до восьмидесяти пяти процентов всех грузов...
Об этом я уже знал от начальника Тиксинского порта Николая Васильевича Зозули. Он говорил, что с началом строительства Байкало-Амурской магистрали объем грузов, доставляемых по Транссибу на Лену, резко возрос, и порт Осетрово работает в полную силу... Но и у него есть предел. Вспоминал Николай Васильевич и о рассматриваемых предложениях по доставке максимума грузов в
Тиксинский порт Северным морским путем, тем более что у нас появились такие мощные ледоколы, как «Арктика» и «Сибирь». Говорил, что сейчас использование судов класса «река — море» позволяет баз перегрузки в Тикси — с речных сухогрузов на морские и наоборот — идти морем и затем входить в реки Яна, Индигирка, Колыма, не говоря уже о центральной магистрали — Лене...
— Эти суда смешанного плавания, — пояснил капитан, — я имею в виду «река — море» — для здешних мест удобны... Только судостроителям нужно было бы для наших широт заложить корпус покрепче. Вот сейчас — вы сами видели — от льдин уходили. А в море Лаптевых, как разыгрался шторм, начали испытывать сильную боковую качку. Пришлось искать место поспокойнее и пережидать. В прошлом году один сухогруз на волне переломился пополам... Нос пошел на дно, а корма с надстройкой и командой осталась на плаву. Укороченное раза в три судно отбуксировали в Жатай — это возле Якутска. Когда придем туда — увидите.
Показался Кюсюр — небольшое селение с двумя зверофермами. Туман редеет, впереди вырисовываются контуры неподвижного судна. Баржа намертво сидит на мели. Возле нее суетятся два буксирчика. Навстречу нашему «Герою К. Красноярову» из-за баржи выскочил катерок.
Вскоре к нам по трапу поднимался крупный, уже немолодой мужчина. Перед тем как взяться за трап сухогруза, он забросил с катерка на палубу сначала один болотный сапог невероятного размера, затем второй, который, не достигнув борта, упал в воду. Поднявшись к нам, мужчина с одним сапогом в руке стоял и что-то бурчал про себя под добродушный смех команды. Затем озорно улыбнулся и выкинул за борт и второй сапог.
Виктор Александрович Павлов оказался капитаном-наставником, хорошо известным по всей Лене. Где бы ни случилась авария или катастрофа, он оставлял там отпечатки своих сапог сорок седьмого размера.
Николай Николаевич и Виктор Александрович давно и хорошо знали друг друга. Гость, приняв душ, — с удовольствием после мрачноватого, продуваемого всеми ветрами буксира — рассматривал уютный интерьер «Героя К. Красноярова». Капитан через переговорное устройство спросил Софроновну, судового кока, готов ли ужин. Получив утвердительный ответ, хозяин пригласил гостя в каюту.
Оба капитана были рады новой встрече. За ужином завязалась беседа, ровная и спокойная. Говорили о том, о сем и наконец вернулись снова к реке, к проблемам и делам, связанным с ней.
— Вода прибывает... — не то вопросительно, не то утвердительно произнес Николай Николаевич.
— С сорок третьего такого уровня не было, — подтвердил Виктор Александрович.
Затем они вспоминали и о сотнях тысяч кубических метров древесины, с трудом и риском сплавляемой с верхней Лены. Из разговора я понял, что Виктор Александрович спешил как раз к одному из плотов, вынесенному рекой на отмель...
— А ты слышал, что наш ленский осетр растет в Нижней Волге, — сменил тему капитан, — говорят, минимум в два раза быстрее.
— Им бы нашей водички добавить, а то Каспийское-то мелеет, сколько писали. Вон у нас какая мощь, весной насколько поднимается.
— Но, прежде чем что-либо тут предпринять, ох как нужно все подсчитать, все учесть — климат, свои возможности, экономическую выгоду. Ведь осталась же Нижнеленская ГЭС только проектом.
— И хорошо, что осталась. Некуда нам пока такую энергию девать. А ты подумай, что это море сделало бы с нашей тундрой и мерзлотой! Кругом бы стояли одни болота с оттаивающими и крошащимися берегами. Под водой — поселки, полезные ископаемые, сельхозугодья... А как бы мы с тобой по Новосибирскому и морю Лаптевых ходить стали? Меньше ленской воды, больше льдов в море. Да и здесь навигация стала бы еще короче. Исчезли бы ценные породы рыбы...